Действо - Болотников Сергей - Страница 46

Полсекунды спустя вирус начал действовать, затопляя сознание охранника. Его личность была почти моментально подавленна, сознание раскрылось подобно бутону всем сетевым ветрам.

Когда туннель поменял окраску с красного на голубой и еще слышно вздохнул, Кусака сказал:

– Ну, пошли, – его голос глухо доносился откуда-то издалека – здесь, внутри защитного пояса, всякое электронно-вербальное общение блокировалось и можно было общаться только с помощью собственных голосовых связок.

«Семь казней» продолжали действовать. Восприятие охранника распухало по давлением бесчисленных гигабайтов пустой информации – он сейчас превратился в аппендикс – слепой отросток, омываемый бурными потоками сетевого кода. Двое взломщиков, рыбками проскользнувшие сквозь этот водопад, заметить было никакой возможности.

Алекс прерывисто вздохнул, когда мельтешение сети вдруг сменилось нечеткой и смазанной картинкой внешнего мира. Они – Кусака и Алекс, сгустки защитно-атакующих и коммуникационных программ с обратной связью, истекающие из подключенных к виртуальности мозгов взломщиков сейчас находились в сознании охранника, связанные с длинным и извилистым шнуром канала. Перекачка атакующего барахла прекратилась и спутник далеко наверху отключился, выполнив свою задачу. Канал остался – тонкий и почти незаметный. Антенна вернулась в предыдущее положение – больше ее занимать было нельзя во избежание тревоги.

Зрачки охранника были расширенны, а по подбородку наверняка сейчас обильно текла слюна – быть аппендиксом не слишком приятно. А уже вмещать спроецированное сознание двоих взломщиков и подавно.

Ощущения были странные, тело охранника вроде бы повиновалось тому, что приказывал Алекс, но вместе с тем как-то неявно, словно осуществлялось это управление через рычаги и педали. К тому же в кабине рядом с ним сидел Кусака и тоже пытался управлять.

Омываемый потоками сетевых импульсов охранник дергался в своем кресле как паралитик и задушено хрипел, издавая звуки очень похожие на тем, с которыми встречала свой смертный час радиокрыса. Алекс начинал понимать, почему «семь казней» запретили.

Удовольствие, что ни говори специфическое.

Мутный мир вокруг качнулся и поплыл вниз – Кусака, наконец разобрался с управлением и поднял охранника со стула. Вокруг изящных пластиковых ножек натекла желтоватая лужа – взломщики не чувствовали запаха, и это было явно к лучшему – все функции жизнедеятельности охранника впали в ступор.

Кусака шел, переставляя ноги контролируемого человека, те глухо стукали об пол как деревянные колоды. Жертва вируса шла как зомби, наверное, и выглядела как зомби.

Зомби с нейрошлемом на голове. Позади охранника волочился длинный сетевой кабель.

Идти было недалеко – до следующего блокпоста. Это ведь только в сети здесь бездонная пропасть, а в реальности это просто два кабинета, между которыми нет оптоволоконного кабеля.

Охранник прошествовал к терминалу блокпоста, опустился в кресло, и неловкой рукой вставил в соседнее гнездо шлема очередной кабель. Дернулся, кабеля выходили у него из височных долей и змеились к мейнфрейму. Он стал полупроводником на пути электронных импульсов, приходящие по одному кабелю и уходящим в другой. Токи текли сквозь мозг с изяществом гусеничного бульдозера пробирающегося через альпинарий.

Путь вглубь был открыт – твердыня Бутчера рушилась под умелым нажимом квалифицированных взломщиков.

Играющий холодным голубым светом туннель возник на краю зрения, а затем расширился, вбирая в себя весь мир – они вернулись в сеть. С некоторым облегчением Алекс оставил перегруженные мозги охранника, оставив того в сдвоенном подобии паралича-комы. Мозг тоже может оптимизироваться – через какой-то период времени перекрученные синапсы распрямятся и он снова сможет связно мыслить. Увы, программы вложенной в «семь казней» неизвестным идейным Гуру вытравить не сможет уже никто, так что верный страж предаст Бутчера при первой же возможности и незапланированно вернется в ряды породившей вирус организации.

Здесь уже были внутренности муравейника – за внешними бетонными стенами, широким каньоном который не перелетит ни одна сетевая птица, здесь бурлила жизнь.

Информационные магистрали тлели золотом, перекачивая терабайты денежно-незаконных операций Бутчера. Чуть выше парили серые аэростаты электронных библиотек, тянулись и тянулись бесконечные ленты коммуникаций, ссылок и ссылок на ссылки, а у самого горизонта взмывали ввысь алые пламенные ленты принадлежащих Бутчеру личных каналов связи со спутниками.

Наметанный глаз Алекса сразу отметил некоторую упорядоченность в этом бурлящем хаосе – муравейник был радиален, нечто скрытое в центре притягивало к себе все коммуникации, да и столбы прямых каналов выходили туда же.

Кусака махнул в сторону каналов – «нам туда». Алекс внутренне содрогаясь, оседал магистраль и они понеслись сквозь внутреннюю сеть – два тонких и безразмерных электронных червяка, имевшие наглость в чужой муравейник. О несуществующих километрах канала за спиной не хотелось и думать.

Потом был Центр…

Алекс тяжко вздохнул, на миг открывая глаза – хотелось увидеть этот дождливый мир, увидеть во всей его грязи и неприглядности, лишь только для того, чтобы убедиться, что он реален. Он пока есть. Но теперь Алекс знал, что есть и еще кое-что.

Кое-что, к чему стоит стремиться.

Они были в центре через исчезающе малый промежуток времени. Они были во взломе всего семь с половиной минут – причем большая часть их ушла на неторопливое передвижение туши охранника между блокпостами. В сети все делается быстро.

Провал был и здесь! Было что-то жуткое в этом копировании реальности. Только тут он не был черен – а играл багровым отсветами.

Электронный рай? – хотел спросить Алекс, – нет, скорее электронный ад.

Напарник не медлил. Он завис подле дышащим каким-то пульсирующим теплом шахтой и стал активировать свой последний таран.

Через четыре секунды их вычислили. Алекс не знал, как им это удалось – но, в конце концов, у Бутчера работают асы из асов. Далекий звон у самого горизонта, небо потемнело и разбилось на сектора – напарников вычисляли стремительно, но в месте с тем с устрашающей методичностью. Рой оранжевых точек спускался с небес в некоторой пародии на золотой дождь – этот, впрочем, никаких благ с собой не нес. Сетевые киллеры работали быстро и профессионально. Операторы Бутчеровой сети уже знали, что к ним проникли не вирусы, а люди и приняли соответствующие меры.

Алекс понял, что их сейчас убьют. Пустят что ни будь мозгобойное и утро встретят пара кретинов сидящих рядом за дешевой азиатской клавиатурой. Кусака просчитался и…

Но Кусака не просчитался. Он активировал таран.

Прямо в шахту. Алекс смотрел как модифицированный вирус уход в огнедышащее жерло.

Сетевик ждал чего угодно – открывшегося прохода, сотрясения и коллапса Бутчеровой тайны, моментальной и всеобщей гибели.

Но вирус вернулся. По кускам. Словно там, в шахте стоял вращающийся пропеллер и вирус попал в него и теперь рваные куски кода буквально ИЗВЕРГАЛИСЬ из пульсирующего нутра провала мутным, несущим заразу веером.

Киллеры не успели пройти и половины расстояния, как их хлестнуло этим жутким потоком и золотые искры мигом померкли. А провал все извергался и извергался, он плевался раздробленным вирусом он…

Он заражал все вокруг! Алекс побледнел под своим шлемом, когда понял, что внутренняя сеть Бутчера вот-вот будет полностью уничтожена. Сектора плавились как воск, магистрали судорожно сокращались, а в центре этого хаоса висел Кусака и торжествовал.

На Алекс то понимал, что заслуги Кусаки в этом кошмарном действе нет никакой! Это был кто-то… нет, было что-то другое. Снизу – из шахты.

А потом из провала взвился багровый огненный язык и лизнул их, даруя знания, выжигая электронные схемы и тогда Алекс понял.

Одновременно с гибелью всей участвовавшей в атаке электроники он осознал, что же именно прячет в своих подвалах Бутчер…