Любовь и корона - Езерская Елена - Страница 35

– И как ты побежишь с таким сундуком? Ты его даже по лестнице спустить не сможешь, – попыталась пошутить Соня.

– Хорошо, оставлю это платье – оно мое самое любимое, – сказала Лиза, словно не слыша сестру.

– Лиза! Ну, подумай, где ты остановишься? На что будешь жить? А ведь мама уже и день свадьбы назначила.

– Не знаю… – Лиза горестно всплеснула руками и присела на край кровати, – я ничего не знаю! Но в этом доме я больше ни минуты не останусь!

– Но куда же ты пойдешь? – Соня подошла к сестре и приласкалась. – Бежать одной страшно!

– Сонечка, для меня куда страшнее выйти за ненавистного мне человека, – обнимая сестру, проговорила Лиза. – Тебя еще на свете не было, когда барон и отец договорились о нашей свадьбе с Владимиром.

– Мама думает о твоей пользе, Забалуев богат…

– Будь прокляты его деньги!

Я выйду замуж только за того, кого люблю!

– Лиза, а может, все не так уж страшно? Татьяна говорила – стерпится, слюбится.

– Слюбится? – Лиза возмущенно отстранила от себя сестру. – Скажи, ты сама могла бы поцеловать Забалуева? Обнять его, прижаться к нему?

– Не-ет, – Соню даже затошнило.

– А если бы тебе матушка приказала? – настаивала Лиза.

– Н-не знаю… – совсем растерялась девочка.

– Да я бы первая не допустила, чтобы тебя положили в постель с гадким стариком! – Лиза порывисто поднялась и отошла к окну.

Пока Лиза молчала. Соня тоже не знала, что говорить – она ничего не понимала в любви. И что, в самом деле, такого в этом Владимире, который и думать про сестру забыл, а она убивается, против воли материнской идет? А ведь может выйти замуж – это так красиво! Платье с кружевом, фата длинная-предлинная, все кругом поют, коронуют, священник в золотых одеждах и подарков полный дом. А еще – стол юрой да фейерверки! И станет Лиза сама себе хозяйка, наряжайся, сколько хочешь, за границу езжай – в Париж, в Италию! И никто уже не погонит спать вечером пораньше и не поставит в угол. И чего она плачет, странная? А старик… Ну, что старик?

Он и не страшный совсем, в сказках чудища поуродливей…

– Я знаю, что надо сделать! – вдруг радостно воскликнула Лиза и бросилась к столу. – Я напишу письмо барону Корфу, чтобы он срочно вернулся в имение.

– А если матушка узнает… – испугалась осторожная Соня.

– Ничего она не узнает! Я письмо не подпишу и попрошу барона никому о нем не рассказывать.

– А как ты передашь письмо? Барон в Петербурге.

– Ты ко мне сейчас Татьяну позови. Она, я знаю, с Никитой, что у Корфов кучером, знакома. Он и передаст письмо хозяину в Петербург. Никита честный человек, все сделает, как надо. Беги за Татьяной, да незаметно, чтобы никто ничего не заподозрил.

Сонечка, милая, скорее!

И пока сестра звала Татьяну, Лиза быстро начеркала несколько строчек.

Ее переполняла гордость – как это она сообразила! Конечно, кто же еще может помочь ей, как не добрейший Иван Иванович!

Старого Корфа, особенно после смерти папеньки, Лиза считала своим отцом. Барон был всегда к ней искренне расположен. Он казался ей сказочным волшебником – никогда не оставлял без подарков, находил время, чтобы выслушать, и разговаривал ласково. Иван Иванович частенько приглашал сестер на представление в свой театр, и там, на сцене, Лиза видела воочию воплощение своих грез о прекрасной любви. Особенно тронул ее англичанин Шекспир. Его «Сон в летнюю ночь» завладел ее воображением, и барон даже подарил ей две тоненькие книжки – текст пьесы на английском и русском языках…

– Никак спрашивали, барышня? – в комнату неслышно вошла Татьяна.

– Танечка! – Лиза бросилась к ней, обняла. – Вот возьми, послужи, милая, отнеси Никите! Пусть мчится быстрее в Петербург, к хозяину, скажи, что от этого письма и жизнь, и смерть зависят!

– Хорошо, – кивнула Татьяна. – Сделаю.

– Только пусть все в тайне будет, и Никите накажи – никому ни слова, а, если поймают, не признаваться ни в чем! Да и сама осторожнее, матушка, видишь, сегодня грозна больно!

– Не переживайте, Елизавета Петровна, – Татьяна быстро спрятала письмо в потайной карман. – Все получится, как задумали…

Перекрестив Татьяну на дорогу, Лиза бросилась на кровать – силы почти оставили ее. Никак она не ожидала, что этот день принесет ей такие беды. И боли, подобной нынешней, она не испытывала со смерти папеньки. А тогда казалось – сердце разорвется, так оно стучало и рвалось!

Через час Соня зашла к ней и шепотом сообщила, что Татьяна виделась с Никитой, и тот обещал, как вечером с поля управляющий всех отпустит, тайно гнать лошадей в Петербург. Лиза облегченно вздохнула и, пожелав сестре спокойной ночи, легла спать. Она даже к ужину не вышла – решила, так ночь быстрее пройдет. Мария Алексеевна звать ее лишний раз не стала – чудит дочка, ну и пусть чудит. Поблажит и успокоится, а все равно по-моему будет, по-материнскому велению.

А Лизе снился сон. Она видела себя на балу рука об руку с Владимиром.

Он – такой стройный, при эполетах, танцует легко и изящно. А она – украшение бала, в роскошном платье, сияющая и счастливая.

– Я люблю вас, Лиза, – нежно говорит он, и его глаза светятся изумительным светом. – Хотите шампанского после танцев?

– Я никогда не была прежде на балу, не пила шампанского и так скучала по тебе!

– Я тоже! – страстно отвечал Владимир и кружил ее в вальсе, кружил…

Лиза проснулась от зова раннего соловья. Серогрудый певец вздумал разводить коленца прямо под ее окном.

Лиза встала и, раскрыв створки, села на широкий подоконник, подобрав ноги под себя. А соловей свистел – трели его были переливистыми и рассыпчатыми. От сложнейших фиоритур заходилось сердце. Лиза всегда поражалась умению этих внешне неприметных птах так трогать и смягчать душу.

Она слушала, как самозабвенно и с упоением соловей взбирался все выше и выше на вокальные высоты, не теряя силы и нежности звука.

Лиза не сомневалась, что любила Владимира Корфа. Она знала его с детства. Они вместе росли, играли в лапту и серсо, когда отцы их., закадычные приятели, обменивались визитами, чтобы поговорить о новостях и сыграть пару-другую партий в шахматы. Поначалу Володя казался Лизе братом.

С ним было весело и просто, и хотя он по-мальчишески любил командовать, Лиза с удовольствием подчинялась ему – Владимир становился так мил, когда сердился и капризничал.

Любовь озарила ее спустя много лет, когда Корф-младший приехал домой на летние каникулы. Он уже учился в Пажеском корпусе и стал так серьезен, так вырос… Владимир привез с собой несколько книжек – все больше стихи. И Лиза впервые взглянула на него по-другому. Ее девичье сердце учащенно и сильно забилось.

Лиза начала в присутствии Владимира настолько заметно смущаться и краснеть, что барон Корф сказал ее отцу – пора уже нам подумать и о будущем наших детей.

Владимир-офицер покорил ее еще больше, и другой судьбы Лиза для себя уже не представляла. И то, что он тоже относился к ней с трепетным вниманием и нежным чувством, укрепило ее в мысли, что это – судьба, что он ей предначертан, и однажды воля небес будет ими исполнена – они станут мужем и женой…

Наступивший день, однако, не принес ей перемен. От Корфов новостей не было. Татьяна только разводила руками, Соня смотрела на нее жалостливо, а маменька, милостиво разрешившая выйти к завтраку, снова завела разговор о Забалуеве, как решенный.

И Лиза расплакалась за столом и убежала к себе.

Наконец, она решила, что загадает, и, если примета не сбудется, то ждать она больше не станет – убежит, куда глаза глядят. И будь что будет!

– Что там? – спросила вошедшая Соня, пытаясь понять, что с таким интересом сестра рассматривает за окном.

– Подожди, – отмахнулась Лиза. – Сбудется!

– Что сбудется?

– Я загадала, если птица сядет на ветку, значит, Владимир приедет вместе с бароном.

– Глупости, – пробурчала серьезная Соня.

– Если сейчас кот прыгнет на забор, тогда…

– Лиза! Ты ведешь себя, как маленькая! Неужели нету других дел?!