Их было семеро (Солдаты удачи - 1) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 36

Я с сомнением всмотрелся в точку этого Нови Двора.

-- Почему выбрано это место? Там же наверняка каждый новый человек на виду.

-- Наоборот, -- возразил Голубков. -- Там сейчас огромная автомобильная барахолка. На территории бывшего военного городка. Со всей Европы старую рухлядь свозят. Проходной двор. Туда полк веди -- никто внимания не обратит.

-- Как мы доберемся до Нови Двора? -- спросил Док, когда полковник закончил объяснения.

-- Ваши проблемы. С Кипра -- паром, теплоход, самолет. Можете -- через Турцию. Или через Грецию, Болгарию и Румынию. Транзитные визы у вас будут. С транспортом -- тоже на месте определитесь. Купите подержанный микроавтобус. Или две легковые машины. На заключительном этапе без своего транспорта вам не обойтись. Деньги на это предусмотрены. Машины бросите у границы.

-- Возможны и другие варианты пересечения границы, -- заметил я. -Через Брест, Чоп. Или морем до Одессы или Новороссийска. Вполне легальные. Особенно если нам удастся убедить Назарова добровольно уехать с нами.

-- Абсолютно исключено, -- вмешался Нифонтов. -- Могут быть попытки перехватить объект. Оперативное наблюдение ведут наши коллеги из смежных, так скажем, организаций. Нет гарантий, что эта информация не поступает и к другим заинтересованным лицам. Ваша задача: доставить объект на белорусскую сторону границы. Живым. После этого ваш контракт будет считаться полностью выполненным.

Еще минут двадцать уточняли детали. Но, в общем, все было ясно. Ясно, что ничего не ясно. Но я не стал делиться с нашими работодателями своими соображениями.

То ли Нифонтов что-то почувствовал, то ли спросил просто так, на всякий случай:

-- У вас есть сомнения? В частностях или в сути?

-- В частностях -- ничего, кроме сомнений. Насчет сути... -- Я пожал плечами. -- Вы -- заказчик. А мы -- ну, как портной. Хотите двубортный костюм -- сошьем двубортный. Однобортный -- будет однобортный. Я только одно могу уточнить: кепочку с пуговкой?

-- Значит, вопросов нет, -- заключил Нифонтов.

Голубков уложил карты и снимки в планшет, собрал у нас паспорта и прошел на кухню. Вернувшись, раздал увесистые пакеты в плотной оберточной бумаге.

-- Ваш гонорар. Можете не пересчитывать -- банковская упаковка.

Мы и не стали пересчитывать. Только Боцман разорвал на одной из пачек бандероль и начал изучать стодолларовую купюру: смотрел на свет, щупал, разглядывал под разными углами крупный портрет Бенджамина Франклина.

-- Боишься, что фальшивка? -- удивился Голубков.

-- Знали бы вы, сколько сейчас фальшивых баксов ходит! -- ответил Боцман. -- У моей кассирши однажды детектор забарахлил, так за один день налетела на две сотни!.. Похоже, настоящие, -- закончив осмотр, сказал он.

-- Я передам нашим специалистам, что вы одобрили их работу, -- пообещал Нифонтов.

-- Самолет завтра в восемнадцать тридцать, -- напомнил Голубков. -Сбор в шестнадцать ноль-ноль в Шереметьеве-два. Получите документы, билеты, деньги на расходы. Летите по путевкам турагентства "Эр-вояж", в Никосии вас встретит симпатичная девушка -- их гид. Никаких записных книжек, писем, телефонов, только паспорта и водительские удостоверения. Никаких самостоятельных передвижений по Москве, машины для вас будут завтра в девять утра. Место сбора водители знают. Сегодня переночуете здесь.

-- В режиме гауптвахты? -- спросил я.

-- Это просто мера предосторожности. Мы хотим быть уверенными, что кого-нибудь из вас не потянет искать приключений. Их у вас и без того будет достаточно. До завтра!..

Нифонтов и Голубков ушли. Я выглянул на кухню -- малого с кейсом тоже уже не было. Когда я вернулся в спальню, ребята сидели на кроватях и тупо молчали. Поговорить было о чем, но говорить было нельзя.

-- Я чувствую себя проституткой, -- заметил Муха. Повертел в руках пакет с баксами и добавил: -- Валютной.

-- Прогресс, -- успокоил его Трубач. -- Раньше ты был просто шлюхой, которую имели практически за бесплатно.

-- Мы теперь, выходит, наемники, -- подытожил Артист.

А Док поправил:

-- Солдаты удачи...

* * *

На следующий день в восемнадцать тридцать мы вылетели на Кипр чартерным рейсом Москва-- Афины--Никосия. Но до этого Боцман успел смотаться в Калугу на выделенной для него "Волге", а я с Валерой на его "патроле" -- в Затопино. Я понимал, что, если отдам Ольге баксы, она с ума от беспокойства сойдет. Поэтому спрятал деньги в чулане и показал Тимохе место. Объяснил:

-- Здесь сорок пять штук моих и тридцать тысяч зеленых твоих. Не спорь, так решили. Считай, что это твои комиссионные за наш контракт. И если что... Понял?

-- Никаких "если что", -- ответил он. -- Понял?..

И когда джип перевалил через кювет, отделявший деревенский проулок от грунтовки, я почему-то велел Валере свернуть к Спас-Заулку и через четверть часа стоял один в полутемном храме.

* * *

"Это я, это я, Господи!

Имя мое -- Сергей Пастухов.

Чин мой на земле -- раб Твой.

Дело мое -- воин.

Твой ли я воин, Господи? Или князя Тьмы?..

Отец мой небесный, всемилостивый, всеведущий и всемогущий, снизойди к бедным детям твоим, вразуми их и наставь на путь истинный, очисти помыслы их и благослови дела их. И да не будут обделены милостями Твоими и справедливостью Твоей близкие, любимые и любящие их..."

Глава четвертая. Объект внимания

I

С наступлением темноты на южное побережье Кипра обрушивался звон цикад. Из многочисленных уличных кафе и баров на набережной доносились звуки музыки, к полуночи они слабели, а позже исчезали вовсе. Оставались лишь цикады, редкие гудки буксиров на рейде Ларнаки и мерный шум волн, лениво накатывавших на пустые пляжи с выпирающими из песка ноздреватыми каменными глыбами. В легких струях ночного бриза с жестяным шелестом терлись друг о друга листья дубов, покачивались вершины кипарисов и ветви алеппских сосен, в купах которых белели обнесенные террасами виллы, делающие курортные предместья похожими на гавань, где у причалов теснятся дорогие яхты и многопалубные пассажирские теплоходы. А потом все поглощала ночь -- мертвая, прекрасная, страшная.

Аркадий Назаров, человек, обозначенный в оперативной разработке Управления по планированию специальных мероприятий как объект внимания, полулежал в белом кожаном шезлонге во дворе одной из вилл в фешенебельном пригороде Ларнаки. Двор был надежно укрыт от внешнего мира высоким каменным забором и плотным строем кипарисов, по всему периметру ограды постоянно дежурила охрана -- молодые смуглые турки, специально выписанные из Анкары. Они не говорили по-гречески и чувствовали себя в этой части острова, населенного греко-киприотами, как во вражеском окружении.