Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 70

— Мне, господин контр-адмирал, и я считаю честью для себя, что они будут использованы вами и доном Гонсалесом Браво.

— Хорошо, в назначенный час я приеду к монастырю, мои секунданты — доны Риверо и Посада.

— Честь имею кланяться.

Топете простился с секундантом дона Браво, не чувствуя никакого подвоха, точно так же, — как не видел ничего дурного в вызове на поединок, который был сделан по всем правилам, так что не возникало никаких подозрений.

Топете даже рад был случаю отомстить человеку, которого ненавидел, потому что, уничтожив этого льстивого и коварного советника королевы, он надеялся облегчить их общую задачу.

Спустя несколько часов он послал одного из своих офицеров к донам Риверо и Посаде с просьбой отправиться с ним в девять часов вечера к монастырю, недалеко от Трокадеро.

Доны Риверо и Посада тотчас догадались, в чем дело, но не знали, кто был противником. Они взяли с собой шпаги и пистолеты и ровно в девять часов вечера подъехали к дворцу Топете, перед которым уже стоял экипаж.

Долорес со слезами просила мужа быть осторожным и поберечь себя, но ее муж, как обычно в таких случаях, успокоил ее:

— Не тревожься, милая Долорес, ты знаешь, у меня довольно сильная и твердая рука. К тому же не я вызвал его на дуэль, а он меня, поэтому моя совесть будет чиста, если я убью этого негодяя. Прощай, моя дорогая, — через два-три часа я обниму тебя. А, здравствуйте, друзья, — воскликнул Топете, увидев Риверо и Посаду. — Вы глазам своим не поверите, когда увидите противника.

— Без секретов, старый друг, — сказал Риверо, — говори, кто это такой?

— Гонсалес Браво, министр-президент ее величества.

— Как, этот мошенник! Ну, Топете, должен сказать, что стоять против такого человека на поединке — позор. Он не достоин такой чести. Стреляй хорошенько и убей его наповал.

— Постараюсь, иначе он убьет меня.

— Кто дает оружие?

— Его секундант, какой-то господин — я забыл его имя. Он принес их сюда, это были отличные пистолеты.

— Торопитесь, — сказал Посада, — и покончим с этим делом, которое никому из нас не доставляет удовольствия. Я не могу видеть этого негодяя.

Они сели втроем в крытый экипаж. Топете приказал кучеру ехать по той улице, где жил его доктор, остановиться у дома и послать лакея попросить его в карету.

Через полчаса экипаж уже мчался по улицам и проехал ворота крепости. Около десяти часов он выехал на узкую гористую дорогу, которая вела к монастырю. Обогнув монастырь и приблизясь к лесу, дон Топете увидел на опушке карету.

Риверо, выходя, посмотрел на часы.

— Нам нечего извиняться, до десяти часов осталось пять минут, — проговорил он, — мне кажется, что противники стоят вон там, за опушкой леса, на открытом месте.

— Скорее, — сказал Топете, выскакивая из экипажа и приглашая доктора следовать за ним, — нас уже ждут.

Последовали весьма короткие и натянутые поклоны. Попытка к примирению была отвергнута обеими сторонами.

— Зарядим пистолеты, господа, — сказал секундант Браво, — потрудитесь взять, дон Посада, оружие для господина министра, я буду иметь честь зарядить пистолет для контр-адмирала. Только таким образом можно удовлетворить обе стороны.

— Хорошо, начнем. В это время дон Риверо и второй секундант дона Браво отмерят двадцать шагов, — отвечал Посада, наскоро сравнив пистолеты и убедившись, что они одинаковы.

— Потрудитесь взять одну из этих пуль, я возьму вторую, — сказал нарядный надушенный сеньор, передав дону Посаде изящную коробочку.

Закончив приготовления, секунданты передали оружие противникам, стоявшим в двадцати шагах друг от друга, и отошли в сторону.

Луна ярко освещала местность, помогая дуэлянтам целиться.

Когда секунданты увидели, что противники готовы, они громко крикнули:

— Стреляйте!

Раздались два выстрела одновременно.

Топете пошатнулся, поднял левую руку и вскрикнул дрожащим голосом:

— Черт возьми! Это обман! В моем пистолете не было пули! Секунданты негодующе запротестовали.

— Он ранен, — проговорил Риверо и подбежал к своему другу на помощь.

— Пуля, кажется, лишила дона Топете рассудка, — усмехнулся Гонсалес Браво, опуская руку с выстрелившим пистолетом, — я слышал, как его пуля просвистела над моей головой.

— Клянусь Пресвятой Девой, — крикнул Топете, напрягая силы, — мой пистолет имел холостой заряд! Пустите меня, я докажу этому негодяю шпагой, что я не школьник!

В то время как доктор поддерживал контр-адмирала, раненного в левое плечо и просил его не подвергать свою жизнь вторичной опасности, Посада и Риверо схватили его пистолет.

— Его зарядил секундант дона Браво. Он извлек пулю, это мошенничество, это измена! — воскликнул Посада.

— Вынимайте шпаги, господа, теперь до нас дошла очередь отомстить за ваш позорный поступок, за ваш гнусный сговор! — крикнул Риверо, вне себя от гнева, и выдернул шпагу.

— Вы слишком вспыльчивы, сеньор. Нам будет очень жаль, если вы сами отдадите себя в руки стражи, которая, видимо, узнав о дуэли, скачет сюда, — сказал Гонсалес, — собирайтесь, друзья, нам тут нечего больше делать.

— Жалкие негодяи! Оставайтесь здесь и защищайтесь! — вскричал взбешенный Риверо и бросился к министру, который, иронически улыбаясь, готовился со своими сообщниками отправиться к экипажу, — вы боитесь стражи и наших шпаг!

В эту минуту подъехал офицер с шестью солдатами и очень почтительно поклонился министру.

— Видите, что с нами делают, господин лейтенант, защитите нас от этих людей.

Когда Риверо, в порыве ярости, замахнулся на министра, к нему подскакал офицер.

— Вы арестованы, господа.

— Только мы, господин лейтенант? Потрудитесь арестовать и этих трусов!

Гонсалес Браво и его секунданты быстро сели в карету, прежде чем Посада успел помешать им.

— Имена этих господ нам известны, позвольте, прежде чем составить протокол, узнать ваши имена, — вежливо проговорил офицер, — вы знаете, что так требует закон.

— Черт возьми, — сказал Посада, скрипя зубами, — негодяи улизнули! Топете был прав! Он скорее умрет, чем скажет неправду: его пистолет оказался без пули.

Офицер испугался.

— Это происшествие для меня загадка, господа, — сказал он, — из мадридского министерства только что пришло приказание арестовать лиц, дравшихся здесь у монастыря… дон Топете ранен… министр так поспешно уехал… Вы обвиняете его и адъютантов в самом наглом обмане.

— Мне кажется, настало время положить конец этим грязным проделкам, — произнес Риверо грозным голосом, — вы сами видите, что они сговорились для того, чтобы устранить этого благородного сеньора. Исполняйте свои обязанности, господин лейтенант, но не забудьте упомянуть о тех, кто убежал, и подробно описать все, что здесь произошло.

— Непременно, господа, но мне кажется, что это мало поможет, — заметил офицер, подходя к раненому. — Господин контр-адмирал давно пользуется моим глубочайшим уважением. Надеюсь, что его рана не опасна.

— Черт возьми! Постарайтесь, доктор, чтобы я недолго оставался в постели, мне сейчас дорог каждый день.

Офицер понял слова Топете: в Кадисе не только во флоте, но и в других войсках распространилась весть о готовящемся перевороте. Все знали, что вот-вот должен грянуть гром и ждали его, в то же время добросовестно исполняя все указания правительства, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Офицер, выполнив свои обязанности, посоветовал секундантам Топете не поднимать пока тревоги.

Они крепко пожали ему руку, и он ускакал со своими солдатами, после того как Топете усадили в карету. Около полуночи они возвратились в Кадис. Ворота крепости тотчас же отворились, как только было произнесено имя контр-адмирала Топете.

Топете против обыкновения был молчалив и угрюм.

— Нет им пощады! — прошептал он, вылезая с помощью Риверо и Посады из кареты. — Время настало!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

МАСКАРАД В ЭСКУРИАЛЕ

Мадридский двор, не ведая надвигавшейся грозы, предавался такому буйному веселью, словно не желал упустить ни минуты из тех сладостных дней своего спокойного правления, которые ему еще оставались. Генерал-интендант Марфори, как и обещал королеве, устроил в Эскуриале грандиозный бал-маскарад, который состоялся сразу после переезда двора в летнюю резиденцию.