Фидель Кастро. Политическая биография - Леонов Николай Сергеевич - Страница 53

В начале 1961 года развитие событий стало просто головокружительным. Уже 3 января США заявили о том, что они разрывают дипломатические отношения с Кубой.

Отзыв американского дипломатического персонала был прелюдией к военной операции. Руководство революции не скрывало от народных масс опасности момента. Еще 28 сентября, в день возвращения из Нью-Йорка, когда Фидель Кастро выступал на митинге с отчетом перед народом о проделанной там работе, в ответ на раздавшиеся взрывы петард (с целью сорвать выступление) он бросил лозунг о создании по всей стране комитетов защиты революции, которые должны были мобилизовать весь народ на борьбу против внутренней и внешней опасности. Комитеты защиты революции стали эффективным дополнением к вооруженным силам республики и народной милиции. Они направили острие своей борьбы против террористов, саботажников, агентов иностранных разведок, пытавшихся нарушить экономическую жизнь страны. Это была система коллективной революционной бдительности. В каждом квартале в городах, в каждом хуторе или поселке в сельской местности были созданы комитеты защиты революции, которые взяли под контроль малейшее движение контрреволюционных элементов, парализовали всякую возможность ведения групповой конспиративной работы.

В середине января 1961 г. Фидель Кастро обратился к новому президенту США Джону Кеннеди, только что принявшему власть, с предложением обсудить сложившиеся между двумя странами отношения. Кеннеди ответил отказом. Он уже знал, что подготовка к вторжению заканчивается.

3 апреля 1961 года госдепартамент США выпустил так называемую «Белую книгу» о Кубе, которая была призвана оправдать готовившиеся военные акции против Кубинской революции. Книга была напичкана злобными материалами с одной задачей: возбудить общественное мнение в США и других странах против Кубы. Она стала как бы завершающим аккордом психологической войны против Кубинской революции накануне военного удара. Герберт Мэтьюз так характеризует этот опус госдепартамента, написанный Артуром Шлесинджером: «Как политический и полемический документ он был эффективен, а если на него смотреть с точки зрения достоверности фактуры и исторической точности в оценке обстановки на Кубе, то о нем лучше всего забыть».

14 апреля 1961 года бригада наемников на шести кораблях отправилась в никарагуанский порт Пуэрто Кабесас, откуда должно было начаться вторжение.

Там экспедицию приветствовал никарагуанский диктатор Луис Сомоса, который глумливо заявил, что ожидает в подарок кусочек фиделевской бороды.

В 6 часов утра 15 апреля американские бомбардировщики Б-26 со свеженакрашенными кубинскими опознавательными знаками нанесли бомбовый удар по основным аэродромам, где находились немногие самолеты военной авиации Кубы. Под бомбами погибло несколько кубинских самолетов.

Тем временем через свою «свободную» печать и по официальным каналам США распространили чудовищную ложь о том, что, мол, самолеты, подвергшие бомбардировке кубинские аэродромы, были самолетами ВВС Кубы и пилотировались восставшими кубинскими летчиками, которые затем бежали за границу. Для отвода глаз ЦРУ послало одного из наемников на самолете Б-26 из Никарагуа в Майами, чтобы он своим появлением подтвердил фальшивую версию. Заранее было подготовлено все: и заявления пилотов, и фотографии самолетов, и ответы «миграционных» чиновников.

На другой день, 16 апреля, Фидель Кастро выступил с большой речью на похоронах жертв вражеской бомбардировки и, обращаясь прямо к Кеннеди, назвал его лжецом, потому что с территории Кубы не взлетел ни один самолет и не бежал ни один летчик. Фидель потребовал от правительства США представить в ООН и летчиков, и самолеты, чтобы незамедлительно доказать, что эта затея была неумно спланирована в расчете на простаков. Адлай Стивенсон, которого Кеннеди называл «мой официальный лгун», был в шоке. Ни он, ни правительство США не смогли даже назвать имени ни одного из летчиков. На этом торжественно-траурном митинге, 16 апреля 1961 г., Фидель впервые назвал Кубинскую революцию социалистической. Он закончил свою речь такими словами: «Товарищи рабочие и крестьяне, наша революция является социалистической и демократической, революцией бедняков, которая делается силами бедняков и в интересах бедняков. И за эту революцию... мы готовы отдать свою жизнь.

Рабочие и крестьяне, бедняки нашей родины, клянетесь ли вы защищать до последней капли крови эту революцию бедняков, творимую ради интересов бедняков?» И вся многотысячная толпа ответила одним вздохом: «Да, клянемся!».

Приказом Фиделя Кастро в стране было объявлено о введении повышенной боевой готовности, личный состав милиции получил оружие, перешел на казарменное положение в ожидании боевых приказов. К сожалению, на этот раз не учебные тревоги, а кровавые бои ожидали только рождавшиеся вооруженные силы республики.

Ранним утром 17 апреля 1961 года небольшой отряд народной милиции, который нес службу в местечке Хирон, на южном побережье провинции Лас-Вильяс, увидел приближающиеся к берегу в темноте десантные лодки. При первой же попытке осветить их автомобильными фарами для опознания с лодок был открыт шквальный огонь. Перевес противника в силах и вооружении был чрезвычайно велик, и милиционеры, оставшиеся в живых, стали отходить, успев по телефону сообщить в Гавану о начавшемся вторжении. Фидель немедленно приказал привести части в полную боевую готовность. Одновременно была дана команда комитетам защиты революции начать превентивную операцию по изоляции всех контрреволюционных элементов и подозрительных лиц.

Не имея точных сведений о количестве высадившихся в Хироне наемников и имевшегося у них вооружения, Фидель не торопился бросить против них все силы армии. У него было достаточно оснований предположить, что противник может наносить отвлекающий удар, а главный подготовить в другом месте. Тем более что около берегов провинции Пинар-дель-Рио крейсировал отряд американских кораблей, который даже имитировал операцию по подготовке высадки. На воду спускали шлюпки, морская пехота в полном боевом снаряжении занимала свои места в них. Правда, все это происходило за пределами территориальных вод, но в такой близости, что свободно просматривалось невооруженным глазом с берега. Другой отряд кораблей подозрительно крейсировал у другого конца острова, около г. Баракоа.

К моменту высадки наемников на берегах бухты Кочинос вооруженные силы Кубы еще не были реорганизованы, они сохраняли полупартизанскую структуру. Не было формирований выше батальона; тяжелое вооружение всего лишь несколько месяцев назад начало поступать из Советского Союза. Прибывшие первые самолеты находились в разобранном состоянии и не могли, естественно, быть использованы в боевых действиях. Артиллерия и танки хранились на замаскированных стоянках. Экипажи едва научились водить танки. Не было никаких навыков у расчетов крупнокалиберных минометов. В силу этих причин первый удар на себя приняли пехотные формирования народной милиции, вооруженные только легким стрелковым оружием. Одним из первых вступил в бой батальон курсантов училища, готовившего офицеров для народной милиции. Командовал батальоном Хосе Рамон Фернандес, в прошлом кадровый офицер армии, перешедший на сторону революции. Он вспоминает, как трудно пришлось в первые часы, когда выяснилось, что перед ними был до зубов вооруженный противник, располагавший тяжелыми танками, безоткатными орудиями, минометами и новейшим автоматическим оружием пехоты. В воздухе на первых порах было полное господство противника. Его бомбардировщики Б-26 непрерывно наносили удары по двум шоссе, которые вели к месту сражения через многокилометровое тропическое болото. Противник точно рассчитал выбор места высадки. Вокруг бухты Кочинос полосой в четыре-пять километров была твердая земля, покрытая лесом. Вдоль побережья были разбросаны маленькие поселки курортного типа. Недалеко находилась взлетно-посадочная площадка. Короче говоря, это был идеальный плацдарм, который был отрезан от остальной части страны широкой труднопроходимой зоной болот, и лишь две ниточки шоссе связывали побережье бухты Кочинос с основной территорией Кубы. Контролировать эти две узенькие полоски земли можно было малыми силами. Любой выигрыш во времени позволял противнику высадить в районе Плайя-Хирон с кораблей или с самолетов группу политических авантюристов, которых можно было выдать за «законное» правительство Кубы, после чего начать оказывать ему открытую помощь со стороны США и других диктаторских стран Латинской Америки. Ведь для противника главным было получить формальную зацепку для расширения агрессии.