Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид - Страница 6

6

Билли не хотелось смотреть, но он ничего не мог с собой поделать. Рот мертвеца раззявился. Глазные яблоки словно покрылись слоем глазури. На высунувшийся язык ложились снежинки. За всю свою жизнь Билли видел только два трупа. Этот был вторым. В обоих случаях случилось это в обществе Злыдня.

– Кто это? – спросил Билли.

– Не знаю, – отозвался Злыдень. – Я надеялся, ты мне скажешь.

Единым плавным движением Злыдень извлек откуда-то огромный нож с широким лезвием. Билли глянул на нож, потом на Злыдня.

– Теперь мой черед?

Злыдень серьезно кивнул.

Ветер закружил вихрь снежинок вокруг головы Билли Дая. Думать он в этот момент мог только о дочери. Он жалел, что никогда не увидит ее взрослой, не доживет даже до ее второго дня рождения. Но к грусти примешивалось несомненное облегчение.

Никогда больше не придется чистить зубы или расчесывать волосы. Никогда больше не придется вставать утром или беспокоиться из-за денег, желать недостижимого или сожалеть о чем-либо. Он никогда не заболеет и не состарится.

Определенно, у смерти есть свои плюсы.

Глаза Злыдня темнели в запавших глазницах, отчетливо выступали скулы, он смотрел сверху вниз на Билли.

Потом мгновение миновало.

Отвернувшись, Злыдень схватил труп за голову и поднял ее. Шапка упала, открывая реденькие спутанные волосы. Правая рука Злыдня быстро задвигалась из стороны в сторону.

Вначале Билли словно опьянел от облегчения. Потом подобрался поближе и понял, что Злыдень отпиливает у трупа голову.

– Господи Иисусе! – вырвалось у него.

Не обращая внимания на этот протест, Злыдень продолжал перерезать мышцы и сухожилия.

– Зачем ты это делаешь?

– Хочу знать, кто он. Обычно я делаю фотографию. Но у меня нет с собой камеры.

Что-то хрустнуло, и голова отделилась от шеи. Убрав нож, Злыдень достал из кармана фонарик и посветил в лицо мертвецу. Лицо было самое заурядное: толстое, грубое, бородатое, а выражение на нем – крайне удивленное.

– Уверен, что не знаешь его? – спросил Злыдень.

– Определенно. – Билли отпрыгнул, когда голова качнулась в его сторону. – И держи эту чертову штуку от меня подальше.

– Ладно. Но сделаешь мне одолжение? Не посмотришь повнимательнее?

– Ну уж нет!

– Я ничего тебе не сделаю.

Билли неохотно наклонился, и тут Злыдень ткнул отрезанной головой в лицо Билли. Их губы соприкоснулись в ледяном поцелуе. Билли отдернулся, чтобы заорать, тогда Злыдень схватил его за шею и повторил всю процедуру.

– Билли, познакомься с Никто. Никто, познакомься с Билли.

Бессмысленно молотя кулаками воздух, Билли наконец вырвался и растянулся на земле, рыгая и растирая снегом губы, чтобы смыть вкус раззявленного рта.

– И что ты за сволочь! – сказал он, когда перевел дух. – Просто убей меня, и покончим с этим. Так мне хотя бы не придется больше на тебя смотреть.

– С чего это ты все время твердишь, что я тебя убью? – поинтересовался Злыдень.

Повернувшись на каблуках, он сердито зашагал назад в лес. Билли неохотно поплелся следом. Потревоженные Злыднем тяжелые от снега ветви били его по лицу.

– Так мы что, будем как раньше, да? – крикнул Билли. – И сколько человек умрет на сей раз?

– Не могу тебе сказать, Билл. Какой же тогда сюрприз?

– Кто дал тебе право портить мне жизнь? – заорал Билли.

– Это ты портишь людям жизнь, Билл. Уже по меньшей мере двадцать человек погибли из-за твоего длинного языка!

– Ну да! А кто их, черт побери, убил?

Они уже вышли на опушку. Внезапно остановившись, Злыдень вытянул левую ногу. Споткнувшись, Билли головой вперед покатился со склона. Остановился он у дерева – постанывая и держась за голову. Спустившись к нему, Злыдень раскурил элегантный косяк и опустился рядом с Билли на колени, прислонив голову удивленного мертвеца к стволу. Злыдня, казалось, происходящее ничуть не беспокоило, скорее забавляло.

– Так ты правда не знаешь, кто был этот невзрачный бедолага?

– Нет, – буркнул Билли.

Злыдень протянул ему косяк, но после первого же глубокого пыха Билли закашлялся. Злыдень сухо хохотнул.

– Что тут смешного? – вскинулся Билли.

– Твое лицо. Когда ты увидел меня на пляже. Вот и говори после этого про шок.

– Я вовсе не удивился. Я знал, что ты приедешь.

– Чушь.

– Конечно, знал, черт побери. Ты же прислал мне открытку.

– Какую открытку?

– Вот только не надо придуриваться. Треклятую поздравительную открытку к свадьбе в духе Франкенштейна.

– Я открыток не посылаю, – сказал Злыдень. – В жизни ни одной никому не послал.

– Ты не только сволочь, а еще и лжец.

– Я никакой открытки не посылал.

Вот это Билли изумило, а Злыдень не унимался:

– Какую открытку? Покажи.

– У меня ее нет. Я ее сжег.

– Все тот же идиот, как и раньше, – качнул головой Злыдень.

Выхватив у Билли косяк, он подобрал голову мертвеца и пошел прочь. Поднявшись, Билли кое-как спустился по склону. Злыдень двинулся по дороге и сейчас шел вдоль стены, прочь от отеля. Высокая, целеустремленная фигура, голова наклонена против ветра, в правой руке покачивается человеческая голова.

– И это все? – крикнул Билли. – Ты возвращаешься, портишь мне хренову свадьбу, пугаешь меня до чертиков, а потом просто уходишь?

Злыдень не остановился. Даже не обернулся.

– Псих, – пробормотал себе под нос Билли.

Опустив глаза, он увидел большой камень, наполовину присыпанный снегом. Наклонившись, он выковырял его из мерзлой земли. По всему его телу пробежала дрожь: Билли решил покончить с кошмаром. Доделать то, что попытался и не сумел раньше.

Злыдень уже скрылся из виду, но его свежие следы уходили в белую ночь. Билли оставалось лишь пойти по ним. Он поспешил вперед. Снег лежал неожиданно глубоко, Билли проваливался в него до середины икры. Сладкий морозный воздух наполнял легкие.

След Злыдня все тянулся и тянулся впереди – глубокий и четкий. Длинные отпечатки, оставленные огромными крепкими ботинками.

Прошла минута. Билли слышал только собственное дыхание. Он отдувался как мальчишка во время кросса.

Густой снег запорашивал глаза, и куда ни глянь, видно было лишь на несколько дюймов во всех направлениях. Холодная жижа в туфлях обжигала ноги. Правая рука почти онемела. Сжимавшие камень пальцы покраснели.

В любую секунду он ожидал увидеть впереди знакомую худую фигуру, помахивающую своей жуткой ношей. Но видел лишь глубокие отпечатки ног и белую пелену. Остановившись, Билли прислушался, стоял так тихо, что слышал, как ложатся на одежду снежинки.

Впереди раздался какой-то звук. Определенно скрип снега под ботинками.

Он уже близко. Очень близко.

Один решительный рывок. Большего и не понадобится. Билли прибавил шагу, спотыкаясь и оскальзываясь на снегу, лицо у него пылало от усилий.

Но Злыдень всегда оставался впереди.

Всегда вне досягаемости.

Всегда за гранью.

2

О, отведи жестокие глаза,

Погибели моей звезды.

Томас Стенли (1625-1678). «Возвращение к былому»

С тех пор как Злыдень наставил на него пистолет, у Лола Шепхерда было худо с нервами. Впрочем, и до того прискорбного события с ними было не слишком хорошо. В молодости Лол приобрел печальную известность своей манерой подпрыгивать при малейшем звуке. Он не мог взять со стола чашку с блюдцем без неизменного дребезжания или перенести напиток через комнату, его не разлив, а что до расстегивания крючков бюстгальтера... ну... забудьте...

Когда-то Лол работал на Малькольма Пономаря. До самой смерти Пономарь был грозным главой "Пономарчиков", банды, заправлявшей Манчестером. У большинства гангстеров есть сентиментальная жилка, и Пономарь не был исключением. Сочтя дрожание Лола странно подкупающим, он нанял его водить свой личный лимузин, выгуливать пса и играть роль доверенного слуги. Это были легкие деньги, которым по идее полагалось стать еще более легкими после того, как Злыдень застрелил пса.