«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война - Лозунько Сергей - Страница 91

Польша имела несколько мотиваций в своей позиции, нацеленной на расчленение Чехословакии. Во-первых, желала прирасти чехословацкими территориями, населенными поляками — Тешинской областью (а эти территории, кроме того, были богаты углем и развиты в промышленном отношении). Во-вторых, по стратегическим соображениям Польша желала установления общей границы с Венгрией. В-третьих, русофобствующие поляки ненавидели чехов за их панславянские настроения (исторически так сложилось, что чехи видели в России союзника, с ней связывали свои надежды на освобождение будучи в составе Австро-Венгрии; поляки относились к России с точностью до наоборот). Польша рассматривала Прагу как «руку Москвы» в Центральной Европе (в 30-е годы польская пропаганда трубила о Чехословакии как «базе Коминтерна»).

Польско-чешский конфликт из-за Тешинского княжества возник еще в 1918–1920 гг. И там действительно большинство жителей были поляками, что признавали и сами чехи, например, их представитель на Парижской мирной конференции д-р Бенеш. 20 мая 1919 г. Бенеш озвучивал следующие цифры по Тешину: «230 тысяч поляков, 115 тысяч чехов и 80 тысяч немцев»[542]. Однако, как мы помним, на Парижской мирной конференции далеко не все территориальные разграничения проходили в опоре на этнический состав проживающего на тех или иных землях населения. И уж кому другому, а Польше это не требовалось объяснять — она сама «прихватила» изрядное количество территорий, на которых преобладали неполяки.

Как не нуждалась Польша и в просветительских разъяснениях на предмет имевшей место экономической целесообразности (в ущерб праву народов на самоопределение) передачи тех или иных территорий в состав тех или иных новообразовывавшихся после Первой мировой войны государств. Собственно, именно этот подход был проявлен, когда Польше обеспечивали выход к морю и передавали немецкий Данциг. И поляки против этого не протестовали.

Именно ради того, чтобы обеспечить экономическую состоятельность Чехословакии, ей и был передан Тешинский край.

«Тешинский уголь, безусловно, необходим для развития чехословацкой промышленности; утратив этот район, Чехословакия потеряет одну из главнейших основ своей экономической жизни. Кроме того, единственная важная железная дорога, связывающая Богемию, Моравию и Северную Словакию, проходит через Тешин. На этой же территории находится и единственный горный перевал, соединяющий Силезию, Моравию и Словакию», — аргументировал д-р Бенеш чехословацкие претензии на Тешинский край[543]. Аргументы были приняты союзниками. 28 июля 1920 г. совет послов принял решение о передаче Тешинского края Чехословакии. Последней отошли большая часть Остравско-Карвинского угольного бассейна (площадью 1 273 кв. км.), города Моравская Острава, Фриштат, Фридек, Богумин, Чешский Тешин, крупнейшие металлургические предприятия (например, Тржинецкий комбинат).

Польша была вынуждена принять указанное решение Парижской мирной конференции, тем более оно было принято в момент наступления Красной Армии на Варшаву, а Польша крайне нуждалась в помощи Антанты и не хотела портить с ней отношения.

Но в 30-е годы Польша решила взять реванш. В союзе с нацистской Германией. Более того — поляки даже Гитлера подстегивали к более решительным действиям! Да, в Варшаве полагали, что Берлин еще слишком мягок в своих требованиях и слишком скромен в планах расчленения Чехословакии. Польское руководство в иные моменты 1938-го было, что называется, «гитлерее» самого Гитлера!

Берлину в 1938-м приходилось даже сдерживать поляков в их решительности раскромсать Чехословакию. Гитлер вел себя более умеренно, чем Бек!

Так, 16 мая 1938-го полпред СССР в Чехословакии будет сообщать на имя наркома Литвинова о содержании своих бесед с руководителями в Праге: «Чехи считают Бека главным поджигателем венгерских ревизионистских настроений. Гитлеровская Германия, понятно, остается главным носителем агрессии в Средней Европе, но Гитлеру не приписывается прямого намерения произвести раздел Чехословакии. Зато Бек усиленно агитирует именно за прямой раздел, в результате которого должно наступить как бы успокоение в Средней Европе»[544].

Как известно, в марте 1939-го, в ходе окончательного уничтожения Чехословакии Гитлер передаст Карпатскую Русь Венгрии. Но ведь эту идею Гитлеру подбросили именно поляки, желавшие общей польско-венгерской границы! Причем на протяжении всего 1938-го Берлин отказывался заходить так далеко, а поляки давили на Германию.

К примеру, 10 августа Липский на приеме в итальянском посольстве обрабатывал на указанный счет Геринга. Последний заявил, что судетский кризис приближается к развязке. Липский оттолкнулся от этих его слов и, как он напишет в донесении Беку, «я счел возможным сделать шаг вперед по сравнению с тем, о чем говорилось до сих пор в беседе с Герингом».

Что же это за «шаг вперед»? Оказывается: «Я подчеркнул, что уже во время Парижской конференции чехи в своей политике стремились к получению общей границы с Советами, непомерно растягивая свою территорию вдоль нашей южной границы. Это лишило нас непосредственной границы с Венгрией, что противоречит польско-венгерским интересам, опирающимся на вековые традиции обоих государств». Т. е. Липский намекнул, что неплохо бы расширить перечень территориальных претензий к Чехословакии еще и Карпатской Русью (а только в этом случае образовывалась непосредственная польско-венгерская граница).

Геринг ничего обещать не стал, но ответил, что «понимает необходимость общей польско-венгерской границы».

Заручившись сочувствием Геринга, Липский отправился обрабатывать венгерского посланника в Берлине Стояи — благо тот находился там же. Отметив, что хотя он и говорит «в частном порядке», Липский тем не менее намекнул, что неплохо бы Будапешту активизироваться по части претензий к Чехословакии, а то «как бы при обсуждении судетского вопроса не были бы обойдены венгерские и польские интересы»[545].

Подстегивать Германию к более решительным действиям и более широким вариантам расчленения Чехословакии требовал и Бек, направляя 19 сентября 1938 г. Липскому директивы к беседе с Гитлером. В частности, он инструктировал польского посла в Берлине, что следует подталкивать Германию «к идее об общей границе с Венгрией, памятуя, что географическое расположение Ч(ехо) — с(ловацкой) Республики правильно рассматривалось как мост для России».

При этом сетовал на пассивность Будапешта (видимо, имея в виду, что Берлин мог бы оказать содействие Варшаве в вопросе соответствующей активизации венгров): «В этой проблеме нам не хватает ясного определения решения Венгрии, которая играет здесь решающую роль. С нашей точки зрения, венгерские претензии имеют большие шансы в Прикарпатской Руси, Словакия же может входить в расчет только в рамках широкой автономии».

Свои требования в отношении Чехословакии, просил сообщить Бек Гитлеру, «мы (т. е. Польша. — С. Л.) ставим в категорической форме». Хорошо бы чтоб и все действовали так же, ибо, подчеркивал Бек, «исключительная серьезность положения позволяет смело ставить проблемы, значительно энергичнее, чем при нормальных переговорах»[546].

20 сентября Липский будет отчитываться перед Беком о проделанной работе: «В отношении венгерских требований (в беседе с Гитлером. — С. Л.) я специально выделил вопрос о Закарпатской Руси, делая упор на стратегический момент по отношению к России, на коммунистическую пропаганду, проводимую на этой территории, и т. д.».

При этом, запишет польский посол, у него сложилось впечатление, что «канцлер очень заинтересовался этой проблемой, особенно когда я ему сказал, что протяженность польско-румынской границы относительно невелика и что посредством общей польско-венгерской границы через Закарпатскую Русь мы создали бы более крепкий барьер против России. Кроме того, я указал относительно Закарпатской Руси, что территория эта, на которую Словакия не претендует, была дана Чехословакии только как мандат, что население ее находится на очень низком уровне (! — С. Л.) и сильно смешано и что наибольшую заинтересованность в ней имеет Венгрия»[547].