Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 77

Маг вскрикнул — от неожиданности, не от боли. От боли вскрикнул ольт: его кулак, казалось, столкнулся со стальной стеной. Защита! Ели молот не подведёт…

Хрустальный Свет ярко сиял зеленоватым огнём. Ольт успел заметить, что к западу от зенита пересекаются все три полосы, и обрушил на грудь мага молот — со всей силой. И едва не оглох от звука удара.

Удар сбил поднимающегося мага наземь, но не причинил даже царапинки. Зеленоватые нити опутали противника… и погасли! Щит! Ольт изо всех сил боролся с чёрной пеленой, высасывавшей силы. Коротко размахнувшись, ударил вновь, вслепую. Судя по крику, щит ломается. Превосходно.

Держать мага было невероятно трудно. Если у того при себе имеется хотя бы перочинный нож… Удар!

Маг вновь вскрикнул. Ольт получил сильный удар в лицо и откатился, отмахиваясь нестерпимо сияющим молотом. Маг, шатаясь, силился подняться на ноги.

То же самое пытался сделать и ольт. Теперь от него уходил и слух. Надо покончить с противником до того, как заклинание отключит все органы чувств.

Магу, судя по всему, не хотелось продолжать бой. Сквозь туман в голове Вемкамтамаи вспомнил о портале. Только не это!

Осознав, что не успеет схватить врага, ольт метнул Хрустальный Свет — на слух.

Молот нагнал мага уже в прыжке. Ярко — зелёное пламя окутало неприятеля, и тот сгустком пылающего огня провалился вглубь портала.

Наступили благословенные тишина и спокойствие. Ольт с трудом поднимался на ноги; зрение и слух возвращались — а в горле застрял шершавый каменный шар. Только не делать резких движений…

Давненько он так не разминался… Всё тело болело, накидка превратилась в кровавые лохмотья, ноги и руки — в ссадинах, на лице живого места нет. Главное — не это. Если маг жив, его големы вмешаются. Надо уходить.

Молот лежал между ольтом и порталом.

— Выбирал, кто окажется достойным? — мрачно спросил Вемкамтамаи.

Молот засветился, словно крохотное солнце. Едва свет коснулся лица ольта, как полученные ссадины и порезы немедленно зажили.

— Ну спасибо, — произнёс ольт сквозь зубы. — Других кандидатов не будет?

Молот медленно угас. И не сопротивлялся, когда ольт повесил его на пояс. Теперь — прочь отсюда.

Портал поблек и бесследно растаял в воздухе.

Ольт, прихрамывая, подошёл к лазу наружу и вздрогнул. Големы столпились у входа. Они не шевелились; истекавшая из них магическая энергия ощущалась, как сильное, болезненное тепло. Ольт представил, что произойдёт, когда големы разом самоуничтожатся, и страх придал ему новые силы. Схватив в охапку свои и оставшиеся от мага вещи, он бросился наружу. Только бы успеть отбежать.

Пробираться между големами было страшно. Они издавали потрескивание и слабое шипение — управляющее заклинание ослабевает. Их повелитель погиб.

Ольт бежал, насколько позволяли растянутые сухожилия. Грудь горела непереносимо, но надо было спешить.

Земля под ногами зашаталась. Ольт вжался в пол под обломком стены, стараясь слиться с камнем, врасти в него. Слабая вспышка рассеяла полумрак.

Огненный дождь обрушился на безмолвные руины.

Одна из капель прожгла накидку. Руку сильно обожгло. Но этим делом и ограничилось. Ольт долгое время сидел, не вылезая из — под укрытия: металл остывал на удивление медленно, и долгое время рдели усеявшие пол небольшие пятна…

Нежить не бросалась в атаку. Её было чудовищно много — покойники стояли плотной стеной, глядя сквозь людей, не обращая на них внимания. Их становится всё больше! Фиар, похоже, перепугалась: опустив арбалет, она побежала по кругу внутри смыкавшегося кольца. Ривллим кинулся за ней.

— Что ты задумала?

Фиар неожиданно остановилась, глядя на запад, привстав на цыпочки. Нежить придвигалась — словно насмехаясь, не спеша. Ривллим поднял бесполезный арбалет — больше одного раза не выстрелить! — как вдруг Фиар обернулась и вцепилась в его запястье.

Окружающий мир расплылся и уплотнился вновь.

Темневший на горизонте лес рывком приблизился. Рядом возникла разрушающаяся от времени дозорная башня. Ривллим отбросил арбалет и едва успел поймать падавшую девушку. Оглянувшись, он взбежал по целой ещё лестнице. Наверху было пусто и пока безопасно — внизу, скорее всего, нет: под ногами повсюду нормальная, плодородная земля.

Собрав валявшиеся у лестницы вещи, воин устало поднялся по выкрашивающимся ступеням, и сел возле Фиар. Ждать, пока та очнётся.

В ушах гулко стучала кровь; напряжение и страх были по — прежнему рядом. Но они отступали. Ривллим сидел, наслаждаясь прохладой и вслушиваясь в редкое, но отчётливое дыхание девушки.

XI (XXVI)

В сумке у мага оказалось несколько книг (исследуем позже) и множество пузырьков, коробочек и мешочков. Пахло травами; не некромант, и на том спасибо. Ольт отыскал, по запаху, смесь для лечения ран и, после долгих раздумий, рискнул.

Помогло быстро. Жгло, словно раскалённым железом — значит, раны заживают. От синяков средство не помогало, пройдут сами собой. Никакой еды в мешках не было. Чем он там питался? Больше экспериментировать не стану.

Забавно, думал ольт, медленно переставляя ноги в сторону магистрали. Сейчас лечебные составы имеют тот же самый запах, что и в его время.

Платформа была на том же самом месте: лишь подалась немного назад. В голове ещё гудело. Напрягшись, Вемкамтамаи указал экипажу, в какое именно место нужно попасть. Нажал на выступ, запускающий платформу: полная скорость!

После чего улёгся на дно платформы (не очень удобно, учитывая его рост), и позволил себе забыться сном. Что бы там ни было впереди, не было сил бороться с усталостью — битва высосала все силы. С этой мыслью ольт и заснул.

Ветер, свистящий над головой, ему не мешал.

Четыре дня до полнолуния.

Джунгли не желают выпускать их; горы, хоть и приблизились, но всё ещё не те. Ривллим ощущал, что Фиар намерена телепортироваться ко входу в город, как только будет возможно. Для этого нужна сущая мелочь: пройти двести километров по крайне недружелюбной местности.

Если бы не путевой посох, дела были бы безнадёжны. Нежити приходилось гораздо хуже: солнце вредило ей, покойники двигались с черепашьей скоростью; многие увязали в болотах или попадали в ловчие ямы. Кто делал последние, неизвестно: у воина не было желания знакомиться с местными жителями.

— Можем не успеть, — мрачно заметила Фиар на очередном привале. Привал приходилось устраивать среди руин, либо на возвышенностях.

Вспоминался день, когда Ривллима укусили. Теперь всё было наоборот; Ривллим был бодр и полон сил — даже сырость джунглей не очень мешала. Девушка же выглядела больной и подавленной. При всём этом Ривллим заметил, что она прячет браслеты и наотрез отказывается говорить о своём состоянии. Выводы очевидны. Остаётся надеяться, что своим упрямством она не сведёт их обоих в могилу.

Ривллим начинал страдать от того, что не с кем поговорить. Фиар двигалась молча; на привалах следила за их лагерем, пока воин занимался всем остальным. Разговорить Фиар было трудно; она облачилась в чёрную колдовскую кожу, отказываясь объяснять, зачем.

— Я забыл тетрадь, — удивился воин на второй день пути по джунглям. — Жаль. Думал, смогу как — нибудь разобраться в записях.

Фиар повернула лицо в его сторону.

— Я пролистала её немного, — отозвалась она. — Невозможно было удержаться, извини.

Ривллим хмыкнул, но промолчал.

— Ты пытался читать то, что записал?

— Нет, — покачал головой Ривллим. — Я мало что понял.

— И правильно. Там у тебя полно заклинаний и странных формул… я не осмелилась читать многие из них.

«Многие!» Следовательно, некоторые осмелилась?

Некоторое время оба молчали.

— Хорошо, если Теинвил не станет её читать, — произнёс воин, глядя, как огромный паук — охотник проползает мимо, на мгновение задержавшись возле мешка с провизией.