Страна призраков - Гибсон Уильям - Страница 59

С тех самых пор, как Ящер лишился своего пистолета, реквизиторы «Глока» предавались занятию, которое Браун окрестил вардрайвингом. Иными словами, разъезжали в машине, слушая, как «бронированный» лэптоп, раскрытый у Милгрима на коленях, безжизненно ровным и до странного бесполым голосом (у пленника он вызывал особенное отвращение) объявляет обо всех попадающихся по дороге точках беспроводного доступа к сети. Милгрим даже не представлял себе, что этих сетей – такая прорва и что их действие распространяется так далеко за пределы частных квартир и домов их владельцев. Многие люди присваивали сетям свои имена, другие ограничивались простым «default» или «network», а кое-кто придумывал прозвища вроде «DarkHarvester» или «Doomsmith». Работа Милгрима заключалась в том, чтобы следить за окошком на экране, где сообщалось о защите сети. Если та оказывалась не защищенной, а сигнал был достаточно силен, Браун останавливал автомобиль и через компьютер заходил в Интернет. В такие минуты экран заполняли спутниковые снимки порта, исполненные в цвете. Браун увеличивал их масштаб, позволяя своему спутнику разглядеть крыши отдельных построек и даже различать прямоугольнички отдельных контейнеров. Поначалу было чуть-чуть любопытно, но теперь, спустя добрых три часа, Милгрим желал одного: чтобы Браун скорее нашел то, что ищет, и поспешил вернуться в «Бест Вестерн». Впрочем, парковая скамейка – это все-таки не салон машины. И, судя по всему, связь на этот раз установилась надолго. Браун подключился к сети «CyndiNet», протянувшейся из квартиры в жилом трехэтажном комплексе с отштукатуренными стенами, на балконах которого, стальных и выкрашенных в коричневый цвет, громоздились жаровни для барбекю, пластмассовые стулья и велосипеды. Вскоре Милгрим почувствовал, что отсидел себе пятую точку. Он встал и потер пострадавшее место. Браун так увлекся своим занятием, что даже не поднял головы. Милгрим пошел вперед по жесткой короткой траве, в любую секунду ожидая приказа остановиться. Но никакого оклика не последовало.

Дойдя до зеленой ограды, он выглянул наружу, посмотрел налево и увидел оранжевый дизельный двигатель от поезда с отчетливыми черно-белыми диагоналями на тупом носу, недвижно лежащий на ближних рельсах возле белого квадратного указателя «Хитли», очевидно, предназначенного для кондукторов. А впереди, на желтом железном треугольнике, можно было прочесть: «Сбавьте скорость». Мужчина различил на стенках поставленных друг на друга ящиков еще несколько надписей: «HANJIN», «COSCO», «TEX», «“K” LINE», «MAERSK SEALAND». Позади, в глубине порта, высились разные постройки неизвестного назначения и стрелы оранжевых кранов, замеченные с борта черного «Зодиака». Милгрим обернулся на Брауна: тот по-прежнему сутулился над маленьким экраном, отрешившись от остального мира.

– А ведь я мог бы убежать, – пробормотал Милгрим себе под нос.

Затем потрогал стальную горизонтальную перекладину зеленой ограды, развернулся и побрел обратно к парковой скамейке.

Он уже скучал по старенькому пальто.

68

Миг на решение

Незнакомец чем-то напоминал Уильяма Берроуза, только без богемного лоска. Или человека, который приглашен на перепелиную охоту с вице-президентом, но слишком боится попасть под выстрел. Очки в тонкой стальной оправе. Модно подстриженные остатки волос. Очень хорошее темное пальто.

Мужчина и Холлис сидели напротив друг друга на обшарпанных металлических стульях, исправно отслуживших свой срок в какой-нибудь церкви. Натертые до тусклого блеска черные оксфордские туфли на скрещенных ногах незнакомца отчего-то наводили на мысли о стареньких французских священниках, когда бы не толстые подошвы из черной резины.

– Мисс Генри, – начал мужчина и вдруг замялся; точь-в-точь как американский чиновник из консульской службы на Гибралтаре, к которому она обращалась в семнадцать лет, чтобы заявить о краже паспорта. – Прошу прощения, вы не замужем?

– Нет.

– Мисс Генри, мы с вами оказались в очень щекотливом положении.

– Послушайте, мистер?..

– Прошу прощения, – повторил он, – я не могу назвать свое имя. Мой друг заявляет, что вы певица. Это правда?

– Да.

– А по вашим словам, вы еще и журналистка, пишете по контракту для одного британского издания. – Седая бровь изогнулась над полированной дужкой.

– Для «Нода». Главная редакция находится в Лондоне.

– И вы общались с Бобби в Лос-Анджелесе по поводу вашей статьи?

– Общалась. Но не могу сказать, чтобы он был счастлив меня видеть.

Она покосилась на Бобби; тот скрючился на грязном полу, обхватив руками колени и скрыв за челкой глаза. Темноволосый молодой человек загадочно-неопределенной расы наблюдал за ним, сидя на третьем стуле, со смесью восторга и беспокойства.

Первый мужчина – тот самый, кто обнаружил журналистку в переулке и очень любезно, но твердо пригласил сюда на беседу, – открыл длинный серый чемодан, который он получил в переулке на глазах у Холлис, вздумавшей исподтишка проследить за происходящим. Оказалось, не так уж «исподтишка». Теперь чемодан лежал с откинутой крышкой на одном из вытянутых столов, но содержимое нельзя было разглядеть.

– Извините за мой приход, – сказала Холлис. – Бобби ужасно выглядит.

– В последнее время он сильно напрягается, – произнес мужчина постарше. – Это из-за работы.

– Локативное искусство.

– Бобби работал на меня, помогал с одним проектом. Труд близится к завершению, отсюда и стресс. Вы появились в самое неподходящее время, мисс Генри.

– Холлис.

– Холлис, мы не можем вас отпустить, пока не закончим то, ради чего пришли сюда.

Она хотела что-то сказать, но передумала и закрыла рот.

– Мы не преступники, понимаете?

– Простите, но если это правда и если вы не из полиции, то почему я не могу уйти, когда захочу?

– Вы совершенно правы. Дело в том, что мы здесь намерены нарушить некоторое количество законов, не только канадских, но и американских.

– И после этого вы не преступники?

– В привычном смысле слова – нет. Нами, бесспорно, движут незаурядные мотивы, и, насколько известно, еще никто не пытался осуществить то, что мы задумали. Впрочем, поверьте на слово, убийство не входит в наши планы, и мы также рассчитываем избежать физического ущерба кому бы то ни было.

– «Рассчитываете»? Учитывая обстоятельства, звучит не слишком обнадеживающе. Думаю, вы все равно не станете посвящать меня в свои замыслы.

– Отчего же, мы намерены повредить определенную собственность и ее содержимое. При благоприятном исходе, – на его лице мелькнула улыбка, – урон останется незамеченным. Поначалу.

– С какой стати я должна это слушать? Назовите хоть одну здравую причину. Или, может, не стоит продолжать этот разговор? Сэкономим время.

Незнакомец помрачнел. Если раньше он сидел со скрещенными ногами, то теперь поменял позу, уперся черными подошвами в пол и качнулся вместе со стулом назад на целый дюйм или около того.

– Мисс Генри, не будь мой партнер так убежден, что вы та, за кого себя выдаете, все было бы совершенно иначе.

– Я не услышала ответа.

– Терпение. Существует история для широких масс, и существует история для избранных. Сегодня вы станете причастны к тайной истории. Даже не потому что работаете в журнале, а потому что вы в каком-то смысле звезда.

– То есть вы собираетесь доверить мне свои секреты как бывшей певице?

– Да, – подтвердил мужчина. – Но не совсем. Дело не в песнях. А в том, что вы, знаменитая артистка...

– Не такая уж и знаменитая.

– ...Уже вошли в историю, как ни крутите. Я только что набрал ваше имя в «Гугле» и прочел о вас в Википедии. В сущности, приглашая вас в свидетели нашего замысла, мы сделаем из вас «капсулу времени». Вы теперь – каминный кирпич, за которым останется наше сообщение, вернее даже, ваше сообщение обо всем, что случится.

Холлис пристально посмотрела на собеседника.

– Знаете, что самое жуткое? Я вам верю.