Весна сорок пятого - Туричин Илья Афроимович - Страница 25

Вот рыкающий фельдфебель…

Непроизвольно Павел менял не только голос, менялась посадка головы, по-другому двигались руки.

Товарищи, ходившие с ним в разведку, смотрели на него удивленно и улыбались.

И командир поначалу улыбался, но когда Павел стал рассказывать про орудия, где и как они установлены, посерьезнел.

– Та-ак… Молодцы. Франек!

Разведчик появился тотчас, как с дерева свалился.

– Франек, восстанови-ка связь.

Франек непонимающе уставился на командира. Резать провода не раз приходилось, но восстанавливать!…

– Соедини провода. Пусть болтают. Мы их в любой момент отключим.

– Есть! - И Франек так же мгновенно исчез, как появился.

– А вы отдыхайте пока.

– Переодеться? - спросил Павел.

Командир не ответил, смотрел в пространство остановившимся взглядом. Павел еще раньше подметил за ним эту привычку сосредоточенно думать, как бы отстраняясь от всего окружающего.

– М-да… - Внезапно он повернулся к Павлу. - Так, говоришь, заснеженные кручи там? В лоб лезть нет смысла?

– Перебьют, товарищ командир.

– Из орудий?

– Орудия у них крупные. По близкой цели палить не будут. На горы направлены. А для ближних - пулеметные гнезда. Не подойти.

– Да-а… Соваться нам туда просто так не с руки. Нужен сюрприз. - Командир улыбнулся. - Будем искать сюрприз.

К ночи невидимый ветер над вершинами разогнал тучи. Небо вызвездило. И с вершин в долину пополз холод. Но командир не разрешил разжигать костры. Спали кое-как, вполглаза, прижавшись друг к другу. Некоторые не выдерживали, подымались, начинали приплясывать и хлопать себя руками, чтобы согреться.

Отряд подняли до рассвета. Зашагали, спотыкаясь, в темноте, чертыхаясь вполголоса, растянувшись длинной цепочкой. За ночь тропа подмерзла, у впереди идущих под ногами хрупал молодой ледок, а замыкающим доставалось уже липкое месиво.

Проводник, сухой крепкий старик, в кепке с большой пуговицей на макушке, в полупальто и высоких болотных сапогах, шел впереди вместе с разведчиками, опираясь на тяжелую суковатую палку. Шел ходко, привычно взбираясь на кручи, легко спускаясь в ущелья, дышал ровно, на вопросы не отвечал.

Иногда приходилось пробиваться сквозь заросли, ветки больно хлестали по лицу. И Павел понял, что никакой тропы нет, а старик ведет отряд по заросшим склонам, ориентируясь то ли по блекнущим звездам, то ли внутренним чутьем угадывая дорогу. Потому что кругом была густая белая тьма.

Потом небо стало светлеть и из рассеивающейся тьмы выпали отельные обнаженные деревья, зеленые ели и мокрые камни, с которых сдуло снег.

Небо поголубело, и внезапно с очередной вершины открылась на его фоне темная фантастическая громада старинного замка.

Павел уже видел замки в Словакии и не переставал удивляться им. Крепко сложенные стены с бойницами, высокие башни каждый раз вызывали в памяти зубчатые, такие привычные стены Московского Кремля. И казалось Павлу, что разбросанные по Словакии старинные гордые замки сродни величественному Кремлю, меньшие братья его.

Чтобы добраться до замка, предстояло спуститься в ущелье и потом уж подыматься по довольно крутому склону.

Но на спуске голова колонны замешкалась и остановилась. Вскоре из-за кустов появился запыхавшийся Франек, видимо, он преодолел обратный подъем на одном дыхании.

– Това… Товарищ командир… Дальше не пускают.

– Кто? - удивился командир.

Франек только развел руками.

– Вооруженные… Требуют командира.

– Идем, - командир решительно пошел сквозь кусты, из которых появился Франек.

Павел и несколько партизан из первого взвода двинулись за ним.

Возле высокой ели стояли проводник и разведчики. А ниже на склоне трое незнакомцев. Один в солдатской шинели, подпоясанной ремнем с кобурой, второй в черном пальто, с аккуратно подстриженной бородкой, держал в руках немецкий "шмайсер", на непокрытой голове кудрявился темный чуб. Третий, очень сутулый, из-за чего казался низкорослым, одет в коричневую куртку, шея обмотана пестрым шерстяным шарфом, вооружен винтовкой.

Командир подошел, спросил:

– Кто такие?

– А вы кто? - откликнулся тот, в шинели.

– Я - командир партизанского отряда "Смерть фашизму".

Трое переглянулись.

– "Смерть фашизму"? - удивленно переспросил мужчина в шинели. - Как же вы здесь оказались?

– Обстоятельства, - внушительно произнес командир.

– И много вас?

– Отряд. А вы кто ж?

– Мы… ну, допустим, группа самообороны.

– Немцы не появлялись?

– А что им тут делать? Тут фашистам дорога заказана.

Командир улыбнулся:

– Так и предполагали… Ну что ж, здравствуйте, товарищи. Приютите на время. Передохнуть нам надо. Поизмотались.

– Должен предупредить - тесновато у нас. И в замке полно, и в деревне… Беженцы, погорельцы…

– Понимаю, - кивнул командир.

– Пошли, - пригласил мужчина в шинели и стал спускаться. За ним - командир, а следом двинулась вся цепочка. А сутулый и тот, с аккуратной бородкой, остались стоять по обе стороны тропы, пропуская отряд. Словно подсчитывали гостей.

В предвкушении отдыха партизаны приободрились, кое-где послышались шутки, вспыхнул смех. Но крутой подъем к замку приглушил их.

Павел невольно стал вертеть головой, глядел то вправо, то влево Ему казалось, что они идут сквозь строй вооруженных людей. То мелькнет над кустами шапка, то черный ствол автомата. А в одном месте даже пулемет померещился.

Командир хмурился, но спокойно шел вперед. Сколько же их тут в самообороне?

Наконец добрались до замка. Кованые глухие ворота были открыты но командир не торопился вести в них своих людей. Остановился у ворот и огляделся.

Внизу, куда хватал глаз, до самого горизонта тянулись горы. В низинах густела туманная муть, а на вершинах, ощетинившихся лесом, гуляло солнце. Павлу показалось, что он видит сверкающие капли на темно-зеленых иглах елей и сосен, будто наброшены на них тонкие стеклянные бусы.

А командир видел горы и едва уловимое движение на них. "Да тут чуть не армия! - подумал он. - Что ж, ничего удивительного. В горах не мы одни. А место удобное". Не зря же он повел своих людей к старому замку.

По ту сторону замка раскинулась на склоне маленькая деревушка, а за ней командир разглядел шалаши, сложенные из жердей и еловых лап и даже большую брезентовую палатку, сверху забросанную теми же лапами. Маскировка.

– Плотно осели, - одобрительно кивнул командир. - Сколько ж вас тут?

Мужчина в шинели не ответил, протянул руку в сторону ворот:

– Прошу. А люди пусть отдохнут.

– Всем оставаться на местах, - хмуро приказал командир. - Франек, Павел, со мной.

Высокая стена замка, сложенная из тесаных камней, оказалась толстой, и за первыми воротами притаились вторые, полегче первых, скованные из железных прутьев, на которых бурыми пятнами проступала ржавчина. На мощенном каменными плитками довольно просторном дворе вдоль стены стояли самодельные деревянные столы, возле которых сосредоточенные мужчины и несколько женщин чистили оружие.

В другом конце двора небольшая группа, в основном молодежь, расселась на деревянных скамейках вокруг пожилого солдата, который возился с пулеметом. "Учатся", - сообразил Павел, разглядывая двор с удивлением.

Мужчина в шинели повел командира к сложенному из таких же тесаных камней зданию. В него вела узкая дубовая дверь, за которой сразу же начиналась каменная лестница, ведущая вверх. Они поднялись по ней и оказались в зале с оштукатуренными стенами и высоким темным, словно приконченным потолком. Сквозь деревянные стрельчатые окна пробивались солнечные лучи и падали на громоздкий дубовый стол, вокруг которого стояли темные стулья, тоже дубовые, с резными крепкими полированными спинками. Вдоль стены тянулась такая же массивная дубовая лавка.

У противоположной стены в большом отделанном пестрыми плитками камине потрескивали поленья, оранжевое с голубыми прожилками пламя лизало черные стены топки. Отсвет его играл на полу, на стоящих возле деревянных скамеечках. На одной, свернувшись клубком, лежала кошка. А рядом у сложенных аккуратной кучкой дров сидел на корточках старик и длинной кочергой шуровал в топке.