Кот, который улыбался - Браун Лилиан Джексон - Страница 52

В преддверие заморозков в Мускаунти на короткое время воцарилась золотая осень. Полли готовилась к возвращению в библиотеку, пока на неполный рабочий день, и Квиллер решил пригласить её за город в гостиницу «Валунный дом», чтобы праздничным ужином отметить её выздоровление и остаться там на ночлег.

Маленький курортный городок Тронто расположился на берегу озера. В самом начале девятнадцатого века в этих местах поселились потерпевшие кораблекрушение канадцы. Свою крохотную деревеньку они хотели назвать Торонто, но, не разобрав чужое произношение, местные власти по ошибке закрепили за поселением название Т-р-о-н-т-о.

Радостным субботним днём, направляясь в Тронто, Квиллер не мог оторвать глаз от своей пассажирки.

– Полли, ты выглядишь замечательно! Просто замечательно!

Светящаяся счастьем Полли была в ярко-красной шёлковой блузке и сером брючном костюме.

– Я прекрасно себя чувствую! – сказала Полли. -Я похудела, и мне не терпится купить себе костюм четырнадцатого размера. А ещё, когда вернусь на работу, я напишу заявление в Фонд К. с просьбой помочь библиотеке приобрести компьютеры. Уверена, наша библиотека – единственная в стране, где ещё не перевелись карточные каталоги.

– А мне нравятся карточные каталоги, – заявил Квиллер. – Какое-то время я даже мечтал о том, как бы спрятаться и провести ночь в каталожном зале Нью-Йоркской публичной библиотеки… Почему бы тебе также не попросить Фонд К. о мягких стульях?

– Недавно я читала об Эдварде Мак-Доуэлле, – продолжала Полли, – он был очень красивым мужчиной, с усами точь-в-точь как у тебя. Ты будешь похож на него как две капли воды, если сделаешь прямой пробор.

– Хорошо, – сухо согласился Квиллер, – я всегда мечтал походить на композитора девятнадцатого века. А что ещё ты прочла?

– «Из-под пера Квилла». От твоей статьи о сыре у меня потекли слюнки.

– Но я недостаточно раскрыл сырную тему! Ведь мы часто говорим о сыре, сами того не подозревая. Например; он живёт, словно сыр в масле катается или сыр калача белее, а мать мачехи милее!

Но пока ничего милее, чем «Валунный дом», для путешественников не было. Летом тут жил чудаковатый владелец каменоломни, который и возвёл этот странный дом из огромных валунов, прорезав в стенах толщиной в два или даже три фута окошки и выпилив из камня лестницы между этажами.

– Этот дом создан для великанов, – сказал Квиллер. – Надеюсь, здесь хорошо кормят.

– В рекламном буклете сказано, что кухня здесь изысканная, – одобрительно заметила Полли. – Надеюсь, в меню будут легкие соусы, а на столах – большие тарелки с маленькими порциями, на гарнир подадут нежные овощи, а на сладкое – чудесные фруктовые десерты.

– Что-то подсказывает мне, что ланч я должен был прихватить с собой, – скептически заметил Квиллер.

Когда они зашли в гостиницу, автор «Пера Квилла» был встречен как настоящая знаменитость. Гостеприимный хозяин самолично проводил Квиллера и Полли в смежные номера.

– У меня кровать с четырьмя столбиками? – выкрикнула Полли, распаковывая свою дорожную сумку.

– А у меня – холодильник! – парировал Квиллер.

– У меня – камин.

– А у меня – мягкий диванчик и шахматный столик.

День они провели прогуливаясь по берегу озера и заглядывая по дороге в маленькие магазинчики, а затем переоделись для ужина и сели на террасе выпить по аперитиву: херес – для неё, вода «Скуунк» – для него.

Проболтав без умолку всю дорогу от Пикакса до Тронто, путешественники погрузились в задумчивое молчание, созерцая бирюзовую гладь озера и холодную синеву небес, размышляя о том, какое это счастье, что они вместе и здоровы.

– Я соскучилась по Коко и Юм-Юм, – помолчав, произнесла Полли.

– Они тоже по тебе соскучились… Как, впрочем, и я.

– Ты всё ещё читаешь им Аристофана?

– Да, сейчас мы проходим «Лягушек». Больше всего им нравится строка: Брекекекекс ква-ква.

– Представляю, в какую замечательную лягушку ты перевоплощаешься.

– Спасибо. Мы ставили эту пьесу в колледже. И я до сих пор помню свои слова. Перевод, который мы разучивали, был гораздо поэтичнее, чем тот, который я читаю своим котам, но не такой забавный. В одной смешной сцене кто-то произносит: «Он потерял свои нюхательные соли», а в моей книжке написано: «Он потерял свою бутылочку с маслом». И это почему-то кажется мне смешным. Не спрашивай почему.

– Думаю, потому, что тарелка сардин смешнее, чем кусок хлеба, – сказала Полли. – Осёл смешнее лошади, а брюки смешнее ботинок.

Большой серый кот торжественно прошествовал по террасе, и Квиллер громко произнёс:

– Брекекекекс ква-ква.

Присутствующие на террасе в недоумении посмотрели в их сторону, но кот и ухом не повёл.

– Он не понимает по-лягушачьи, – сказал Квиллер.

– Он туг на ухо, – предположила Полли.

– У него мало усов.

В ресторане Полли заказала форель, а Квиллер – бифштекс. Затем она поинтересовалась:

– Тебе удалось выяснить, кто похитил кулинарную книгу Айрис Кобб?

– Никто в этом не признался, – честно ответил он, не опорочив при этом репутации мадам Феттер и не выдав своего тайного агента – Селию.

– Удивительно, что речь Обри Скоттена на суде дословно опубликовали во «Всячине».

– Возможно, редакторы хотели пресечь ненужные сплетни.

– Почему пчёлы напали на того мужчину? Из-за мерзкого запаха алкоголя?

– Как знать? – вздрогнув, ответил Квиллер. – Пчёлы – очень чувствительные и проницательные создания. Они даже загадочнее котов.

– Все надеются, что Обри снова станет пасечником.

– Так оно и будет, – уверил её Квиллер. – Насколько я понял, ульи перевезли на ферму его матери, а сам Обри нашёл рой диких пчел. Он продолжит работать на индюшачьей ферме. А мамаша станет его сытно кормить и подстригать. Так что с Обри всё будет в порядке… Жаль только, что Лимбургер не оставил ему Библию и часы с кукушкой,

– Все испытали настоящий шок, узнав, что у него в Германии есть дочь. Что она сделает с гостиницей?

– Фонд К. ведёт переговоры о приобретении «Нью-Пикакс отеля» и дома старика, из которого можно сделать отличную загородную гостиницу. А если Скалены согласятся продать деревянный домик, то территория вокруг будущей гостиницы протянется до самой речки, а там, говорят, окуни клюют лучше, чем где бы то ни было.

На гарнир к заказанным блюдам подали крошечную брюссельскую капусту с тмином, шпинат с жареным миндалем и суфле с травами, от которого Квиллер пришел в восторг.

– Тебе, конечно же, известно, что это репа, – сказала Полли.

– Им удалось что-то с ней сделать, преобразить, что ли… – неохотно пробурчал Квиллер. – Ты помнишь мою недавнюю антирепную статью? На неё откликнулось множество приверженцев этого овоща, а кто-то прислал мне в редакцию огромную коробку. Без обратного адреса. О чем я известил полицейских. Оказывается, с бомбы можно снять взрыватель с помощью пожарного рукава. Так они и поступили. Но в коробке оказалась репа весом в десять фунтов, самая большая из когда-либо выращенных в Мускаунти.

Затем подали салат-латук, приправленный лимонным соком и жареным кунжутом и украшенный ломтиками бри.

– Этот сыр тебе вреден, – предупредил Квиллер Полли. – Он очень жирный. Я избавлю тебя от него.

– Это так заботливо с твоей стороны, милый, – сказала Полли. – Кстати, я посмотрела видеозапись вашей сырной вечеринки. Погоня за Коко просто великолепна! Что же с ним всё-таки произошло?

– Нам об этом остаётся только догадываться.

Он хотел рассказать ей о пистолете, найденном в индейке, но существовали темы, которые он никогда не обсуждал с двумя своими лучшими друзьями. Полли и Арчи Райкер всегда уговаривали его не вмешиваться в дела полицейских. Да, к сожалению, с Полли ему тоже иногда приходилось держать язык за зубами. Он не мог поведать ей о поразительной способности Коко чуять приближающееся зло и тех, кто это зло замышляет. Услышав такое, практичная заведующая библиотекой посмотрела бы на своего собеседника с подозрением, а циничный издатель спросил бы, всё ли у Квилла в порядке с головой.