Аптекарь, его сестра и ее любовник (Фактор холода) - Браун Сандра - Страница 69

– Ну, вот видишь, – усмехнулся Уэс. Он заложил руки за голову, вскинул одну ногу на другую и откинулся на спинку кресла, словно у него не было в жизни никаких забот.

Датч ему не поверил. Уэс не затем сюда пришел, чтобы время провести. И его не волновал ни сепсис, начинающийся на лице у Датча, ни то, когда он в последний раз ел. Бутылку виски можно было счесть жестом дружеского участия, но Датч знал, что на самом деле Уэс вовсе не такой внимательный и чуткий друг. У него был скрытый мотив, иначе его бы здесь не было.

У Датча свело судорогой желудок, когда ему пришло в голову, что это мог быть за мотив. Может быть, бутылке виски предназначалась роль обезболивающего. В таком случае Датч предпочел бы пострадать. Чем скорее, тем лучше.

– Уэс, ты пришел меня уволить?

Смех Уэса прозвучал искренне.

– Что?

– Ты сам себя уполномочил от имени городского совета?

– Господи боже, Датч! Тебе известно, что ты самый настоящий параноик? Откуда у тебя такие бредовые мысли?

– Ты мне сам об этом напомнил вчера вечером. Ты что, забыл? Ты сказал, что сам сунул голову в петлю, когда нанял меня. Ты сказал, что мой провал плохо отразится на тебе.

– О черт! Мы были раздражены, мы устали. У нас обоих нервы были ни к черту. Ты потихоньку сходил с ума из-за Лилли, из-за того, что она там, в горах, с этим парнем. Как твой друг, я всего лишь старался помочь тебе увидеть вещи под другим углом. Вернуть тебя на верный путь. Но, знаешь, – заторопился Уэс, увидев, что Датч собирается его прервать, – по ходу дела я начал склоняться к твоей точке зрения.

Датч настороженно покосился на него.

– Что ты имеешь в виду?

Уэс бросил взгляд через плечо на закрытую дверь. Потом он подался вперед и заговорил вполголоса:

– Ты думаешь, как и я думаю… черт, как федералы думают, что этот Тирни – тот самый человек, верно? Он похитил пять женщин, и один бог знает, что он с ними сделал. А что это за дерьмо с синей лентой? Полный шиз!

Датч ответил лишь ничего не значащим кивком, не желая ни в чем соглашаться, пока не станет ясно, куда клонит Уэс.

– А твоя жена – замнем для ясности, что бывшая, это несущественно, – женщина, которую ты любишь, оказалась в снежной ловушке там, на горе, один на один с этим парнем. Я восхищаюсь твоей выдержкой, приятель. Честное слово, кроме шуток. На твоем месте я убил бы всякого, кто стал бы на моем пути к этой вершине.

– Я чуть было не убил.

– Хокинс не считается.

Датч выпил еще виски. Каждый следующий глоток давался легче и казался слаще.

– К чему ты ведешь, Уэс? Пойдем достанем Тирни. Ты и я.

– У Бегли будет вертолет…

– Забудь об этом, – нетерпеливо перебил его Уэс. – Они возьмут его раньше нас, мы его больше не увидим. Его тут же увезут в Шарлотт и посадят под замок. Даже если ему предъявят обвинение, его адвокат пустит в ход разные уловки и проволочки, и – вот попомни мои слова! – мы и через пять лет будем тыкаться, как слепые щенята, стараясь призвать этого психа к суду, чтобы наши несчастные женщины и их семьи получили хоть какое-то право на справедливость. Это не закон гор. Не в такой закон верили наши отцы и деды.

Уэс говорил правду. Еще по своей работе в полиции Атланты Датч знал, как медленно проворачиваются колеса судебной процедуры, как редко торжествует правосудие.

– Я вообще не понимаю, как это дело попало к федералам, – добавил Уэс.

– Похищение людей является федеральным преступлением.

– Да-да, но это же формальность.

– Довольно-таки существенная.

Уэс придвинулся ближе. Положив локти на стол, он наклонился к Датчу.

– Но это же твоя юрисдикция, Датч. Это твой город, твои люди, и победа должна по праву принадлежать тебе, а не Бегли и его очкастому подпевале. Протащи Тирни по Главной улице, проведи его перед Ганнами и родственниками других жертв, предай его суду в этом округе, и ты будешь местным героем. Ты будешь крутым копом, никому не позволяющим бесчинствовать в твоем городе, ты раскроешь самое страшное преступление в истории города. – Уэс откинулся на спинку кресла, чрезвычайно довольный собой. – А я буду тем умником, который нанял тебя на эту работу.

Пропагандистская речь возымела действие. Уэс нарисовал волнующую картину и в центре этой картины поместил Датча. Больше всего на свете Датчу хотелось, чтобы эта картина воплотилась в жизнь. Но его мечты так часто разбивались в прах, что он не посмел довериться захватившему его приливу энтузиазма. На этот раз ему страшно было даже надеяться. Неужели ему повезет именно сейчас, ставки так высоки?

– Только безумец может арестовать человека без доказательств, – напомнил он. – У меня нет никаких улик против Тирни. Все основано на слухах и домыслах.

– Федералы…

– Не желают делиться игрушками. Бегли пригрозил запереть меня в моей собственной тюрьме, если я попытаюсь проникнуть в коттедж Тирни на турбазе старого Гаса Элмера.

– Он не может тебя арестовать.

– Да какая разница, может он или не может! Я не знаю, что у них есть на Тирни. Как же я могу его арестовать? На каком основании?

– Думаешь, Бегли охранял бы его комнаты, как цепной пес, если бы там не было чего-то уличающего Тирни? Ты, главное, арестуй его и брось за решетку, а уж потом будешь беспокоиться о доказательствах.

– У нас есть конституционные права, которые нельзя нарушать, Уэс.

– Знаю, но разве нельзя задержать кого-то… Как это называется? Ну, как бы предварительно?

– По обоснованному подозрению.

– Точно! – воскликнул Уэс. – Допустим, в банке прозвонил сигнал тревоги, и ты видишь парня в маске, выбегающего из здания. Мешка с деньгами ты не видишь, но все равно начинаешь его преследовать. Ты же не будешь ждать, пока соберут все доказательства.

Датч вскочил и прошелся вокруг стола. Виски помог притупить пульсирующую боль в лице, но он решил – еще одна порция таблеток ибупрофена не помешает.

– Я с тобой согласен, Уэс, ты все говоришь правильно, но всё равно это невозможно. Бегли заказал вертолет на завтрашнее утро. Если тучи разойдутся, если ветер утихнет, пилот доберется до Клири, у Бегли есть хорошие шансы добраться до вершины. А вот нам надо собирать людей, снаряжение, да еще неизвестно, сколько дней нам потребуется, чтобы расчистить завал на дороге.

– Завал на главной дороге. – Уэс сиял, словно только что извлек из рукава козырный туз. – А как насчет другой?

Датч не сразу понял, о чем говорит Уэс, а когда до него наконец дошло, он расхохотался.

– Дорога на западном склоне? Да это козья тропа, а не дорога.

– Козья тропа, покрытая слоем снега в полтора фута толщиной, который ее выравнивает и облегчает движение.

– Если ты пингвин.

– Или снегоход.

Это заставило Датча замолчать. Он задумался.

– Разве снегоход может подняться по такому крутому склону?

– Стоит попробовать. Да и не такие там крутые склоны. Дорога все время петляет.

Это было правдой. Датч живо вспомнил, как однажды, еще в выпускном классе школы, повез девушку на свидание по западной дороге к панорамной парковке на вершине. К тому времени, как они добрались до точки обзора, девчонку страшно укачало на бесчисленных поворотах, и ему ничего не обломилось: все свидание полетело псу под хвост.

– Ну, допустим, а где мы возьмем снегоходы?

– У Кэла Хокинса.

Датч так расхохотался, что его лицо разболелось еще сильнее.

– Да, это замечательно! Это просто превосходно! Как раз мое анафемское везение. Уж кто-кто, а Кэл Хокинс ни за что не даст мне воспользоваться его снегоходом.

– А это не ему решать. Его отец приобрел четыре снегохода несколько лет назад: думал сдавать напрокат туристам в зимний сезон. Банк их секвестировал, когда Хокинс выставил их как обеспечение по займу, а деньги не вернул.

– И опять-таки замечательно.

Но торжествующая улыбка не сходила с лица Уэса.

– Погоди, я еще не дошел до самого главного. Банк держит их на хранении. Угадай где? В гараже, вместе со школьными автобусами.