Рикошет - Браун Сандра - Страница 72

— Дункан, здесь деликатность ни к чему. Я проникла к нему в постель. Когда я поняла, что никаких доказательств против Савича мне не достать, я стала думать, как мне лучше подобраться к судье. Уверена, вам с детективом Боуэн насплетничали о наших отношениях.

Он не стал отрицать.

— Наверное, большая часть этих слухов — правда, — сказала она. — Я его соблазнила. Мне надо было выйти за Като замуж, чтобы попасть в его дом. Но он оказался предельно осторожным. Никогда не оставлял никаких следов сделок с Савичем. Ни записей, ни расписок о взносах на депозиты, ни чеков на электронные переводы, ничего.

Он дважды заставал меня в своем кабинете. В ночь после торжественного ужина. А потом в последнюю мою ночь дома, незадолго до того, как ты позвонил и велел прийти на допрос на следующее утро.

Все время, пока мы были женаты, я притворялась, что страдаю бессонницей, чтобы иметь возможность спускаться вниз, пока он спал. Я обыскала каждую комнату, каждый чулан в этом доме, старательно, много раз, всегда тщательно заметая следы.

— Что ты искала?

— Любые улики. Но время шло, мы были женаты уже несколько лет. Я начала отчаиваться, что вообще смогу найти хоть что-нибудь. Я так отчаянно хотела, чтобы все закончилось, что, наверное, стала неосторожной. Като начал что-то подозревать. Он старался это скрыть, но я в течение многих месяцев чувствовала, что он за мной наблюдает, что каким-то образом он знает, чем я занимаюсь. Эта мысль ужасала меня. Они с Савичем беспощадно расправлялись с теми, кто хотел их выдать. Я не хотела умирать. И, главное, я не могла сдаться. Но я чувствовала, что времени становится все меньше. Когда появился Троттер, я поняла, что Като нанес удар первым.

— Что тебе сказал Троттер?

— Ты ведь знал, что я тебе соврала?

— Знал.

— Троттер потрясенно посмотрел на меня и сказал: «Они не предупреждали, что ты красивая». — Она помолчала. Ее слова словно продолжали звучать в тесном пространстве салона. — Когда он это сказал, я поняла, что он не грабитель. Они подослали его убить меня.

— Бедный Гэри Рэй. Может, он подумал, что ты ему привиделась. Светловолосая красавица в ночной рубашке. Уверен, он не мог понять, с чего твоему мужу вздумалось тебя убивать.

— Как и тебе, — мягко напомнила она.

— Как и мне.

— Ты был прав, что сомневался во мне, Дункан. Со стороны моя жизнь выглядела сказкой про Золушку. Но, оставаясь с Като в доме один на один, я едва могла дышать. Мне приходилось терпеть его прикосновения. Как я их ненавидела! Его ненавидела.

Дункану тоже была ненавистна мысль о том, что Като прикасается к Элизе, поэтому он перевел разговор в другое русло:

— Като боялся, что ты что-то знаешь или догадываешься. И он нанял Наполи, чтобы тебя убить. Но Наполи поручил это Троттеру, который провалился.

— Като был уверен, что я умру в ту ночь у него в кабинете и он беззаботно продолжит свои прибыльные махинации с Савичем.

Дункан задумчиво покусал нижнюю губу.

— Мне не нравится одно. Савич. Как он отнесся к твоей свадьбе со своим партнером по преступному бизнесу? Неужели ничего не заподозрил?

— Может быть, но я заранее об этом позаботилась. Когда мы с Като начали встречаться, я пришла к Савичу и попросила его оказать мне услугу: проверить его.

— Проверить? — расхохотался Дункан. — Като? Она тоже засмеялась:

— Я попросила Савича проверить прошлое судьи. Бывшие жены, законные дети, незаконные? Здоровье, финансы, выплаченные налоги и прочее.

— Как будто ты ничего о нем не знаешь.

— Нуда. Таким образом Савич бы понял, что я не осведомлена об их бизнесе. А чтобы окончательно рассеять его подозрения, я время от времени просила его об услугах.

— Например?

— Проверить женщину, с которой Като был особенно любезен. Может, он мне изменяет? Бизнес, в который Като вкладывал деньги. Насколько он надежен, а вложения легальны. И прочее. Она помолчала.

— Последний раз я просила его об услуге на следующее утро после того, как застрелила Троттера. Пришла к нему в офис и попросила разузнать, нет ли слухов, что судья заказал мое убийство. Хотела посмотреть на его реакцию. Он и бровью не повел.

Дункан подумал, что она очень храбрая или их отношения с Савичем ближе, чем она хочет представить.

Он сделал комплимент ее смелости.

— При чем тут смелость, Дункан. Я была в отчаянии. Я знала, что Савич позвонит Като, как только я уйду. Надеялась, что Като, узнав о моих подозрениях, надолго отложит исполнение своего плана.

— Элиза, ты виделась с Савичем и после, — сказал он, пристально изучая выражение ее лица. — В «Белом фраке».

— Да. В тот день, когда вы приезжали в загородный клуб. Ты не поверил мне. Я подумала… я боялась, что ты выдашь меня Като.

— Я не рассказал ему.

— Сейчас я знаю. Тогда не знала. Я вернулась к Савичу, чтобы спросить, что он выяснил. Насколько мои страхи оправданы? Он принялся успокаивать меня: по его словам, в преступном мире только и говорили, до чего судья меня обожает и что он жизнь готов отдать, лишь бы ни один волосок не упал с моей головы.

— Сбивал тебя с толку.

— Почти. Он-то знал, что рано или поздно Наполи обо мне позаботится. А откуда ты узнал о моем знакомстве с Савичем?

Он рассказал ей о Горди Балью.

— Я узнал о его вынужденном самоубийстве сразу после того, как судья принес разоблачающие фотографии тебя с Савичем.

Она недоуменно покачала головой:

— Ты и вчера говорил о них. Что за фотографии? Он объяснил. Но она по-прежнему была удивлена.

— Наверное, когда Наполи по поручению Като следил за мной, стараясь застать с Коулманом Гриэром, он заснял меня с Савичем.

— Могу поспорить, он от радости кипятком писал. Фотографии, на которых ты с Савичем, были для твоего мужа в десять раз важнее, чем бейсболист. Это была козырная карта Наполи.

— Но разыграть он ее не успел.

— Верно. Ему они послужить не смогли, зато здорово подыграли Като. Он использовал их, чтобы убедить нас, полицейских, что ты — лживая, двуличная женщина, возможно, любовница крупного преступника, убившая двух человек. А когда ты поняла, что твоя песенка спета, бросилась с моста. Мы ему поверили.

— И ты тоже?

— Я в особенности.

Она посмотрела на него долгим взглядом, потом хрипло спросила:

— Поэтому ты плакал вчера вечером? Ты думал, что я умерла?

Эту тему он продолжать не хотел. Не сейчас.

— Письмо Чета по-прежнему у тебя?

— В безопасном сейфе в банке нашего родного города. Я оставила его там в день отъезда в Саванну. Я — единственный получатель.

— Хорошо. — Он потянулся через нее, открыл бардачок и достал солнечные очки. — Надевай. Правда, одна дужка погнута.

— Элизу Лэрд больше никто не ищет.

— Я не хочу рисковать.

Когда они вошли в магазин, он дал ей денег.

— Отлично понимаю, что их гораздо меньше, чем ты привыкла тратить.

Взяв деньги, она нахмурилась.

— Спасибо. Я верну. Чем займешься, пока я буду делать покупки?

— Завалюсь вон в тот бар, закажу клубничной газировки и стану думать, как поймать этих ублюдков.

Она взяла тележку и ушла. Он занял место в баре и, потягивая шипучий клубничный лимонад, принялся мечтать о том, как Савича на пару с Като Лэрдом закуют в кандалы и отправят в тюрьму. Где бы она, эта тюрьма, ни находилась.

Еще он достал мобильный и позвонил Диди.

— Салют! — воскликнула Диди. Она явно была рада его звонку. — Не думала, что сегодня позвонишь.

— Как дела?

— Волосы вьются. Уорли скотина. Все по-прежнему.

— А остальное?

— Видел сегодня утром пресс-конференцию судьи Лэрда?

— Наверное, проспал, — соврал Дункан.

— Совсем извелся от горя, бедняга.

Даже Диди, с ее тончайшей интуицией, этот мерзавец сумел обмануть.

— Мы все подчищаем. Дотан выдал положительное заключение на записи зубной формы миссис Лэрд, потом провел вскрытие. Она утонула. Представляешь, она еще и наркотики употребляла.