Пришествие землян - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 34

— Именно так, — рассмеялся Дерек.

— Тогда я пойду с вами. Лучше я увижу, как вас убьют, чем буду ждать и гадать, что с вами случилось, и никогда не узнаю.

И, словно давая понять, что разговор закончен, Аррин свернулась калачиком на своей койке и уснула.

Кэри тоже уснул, и сон его был тревожен, неспокоен, наполнен какими-то смутными видениями и мечтами о Синхарате. Он просыпался в пыльной, душной темноте с чувством безнадежности и отчаяния — нет, никогда ему не увидеть древнего города.

Утром буря стихла, зато возникло новое препятствие. Вал песка в сорок футов длиной перегородил канал.

Монстров впрягли в специальные черпаки, которые извлекли из трюма, и они начали чистить фарватер, и каждый человек из команды тоже взялся за лопату.

Кэри копал сырой песок; высокий рост и светлая кожа резко выделяли его на фоне более мелких и темных жителей Нижних Каналов. Он чувствовал себя незащищенным, почти голым и все время поглядывал на небо. Когда они доберутся до кочевников, Уэйлзу будет нелегко отыскать его. В Валкисе, который торгует с людьми из пустыни, Дерек сможет добыть Кэри подходящий наряд, и Кэри въедет в Барракеш уже в обличье странствующего кочевника. Но до той поры ему придется соблюдать осторожность, опасаясь как Уэйлза, так и местных жителей — они в такой же степени ненавидели землян, как и кочевников, которые совершали набеги на их поля и крали их женщин.

Тем не менее опасность заметил не Кэри, а Дерек. Около полудня он вдруг окликнул Кэри. Тот, уже плохо соображавший от жары и усталости, поднял голову и увидел, что Дерек показывает на небо. Кэри бросил лопату и прыгнул в воду. Баржа была совсем близко, но флаер приближался гораздо быстрее, чем двигался Кэри. Было ясно, что к тому моменту, когда он доберется до поручней трапа, его непременно заметят сверху.

— Поднырни под днище, — раздался над его головой спокойный голос Аррин. — Там есть место.

Кэри втянул в грудь воздух и нырнул. Вода была ледяная и мутная после бури, даже солнечный свет не мог пробиться сквозь нее. Но баржа отбрасывала огромную черную тень. Туда-то и поплыл Кэри. Полагая, что уже миновал понтоны, Кэри вынырнул на поверхность, от души надеясь, что Аррин сказала правду. Она оказалась права. Между днищем и водой действительно был промежуток, и Кэри мог дышать. В промежуток между понтонами ему было видно, как флаер снизился и завис на роторах над каналом, высматривая, вынюхивая. Потом он сел. В кабине было несколько человек, но вылез только один — Говард Уэйлз.

К нему вышел Дерек — поговорить. Остальные продолжали работать, и Кэри заметил, как лишняя лопата быстро исчезла в мутной воде. Уэйлз не отрывал глаз от баржи. Дерек играл с ним. А Кэри ругался про себя. Пронизывающий холод воды достал его уже до костей. В конце концов, к вящему изумлению Уэйлза, Дерек пригласил гостя на баржу.

Кэри осторожно плавал взад и вперед в свободном пространстве под брюхом судна, пытаясь хоть как-то разогнать кровь. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока Уэйлз не убрался в свой флаер. Еще одна вечность прошла, пока тот не взлетел. Кэри выбрался из-под баржи на солнечный свет, но конечности у него так занемели от холода, что он не смог вскарабкаться по лестнице. Аррин с Дереком пришлось втащить его наверх.

— Любой другой человек, — сказал Дерек, — уже отступился бы, убедившись, что тебя здесь нет. Но не этот. Уэйлз никогда не считает своего противника ниже себя по уму и хитрости.

Он влил немного спиртного между стиснутыми зубами Кэри, завернул промерзшего насквозь товарища в толстые одеяла и уложил в постель. Потом спросил:

— Уэйлз может догадаться, куда мы направляемся?

Кэри нахмурился:

— Вообще-то да. Если он не поленился хорошенько порыться в моих книгах и бумагах.

— Не сомневаюсь, что он это сделал.

— Там есть все, что ему нужно, — мрачно сказал Кэри. — Как мы пытались однажды, но потерпели неудачу — и что я надеюсь там найти, хотя тогда еще не существовало никакого Реабилитационного проекта и все это было из чисто археологического интереса. И я упоминал Бессмертных в разговоре с Вудторпом, во время спора о целесообразности и разумности таких проектов, равнозначных землетрясению… вернее, мар-сотрясению. А что? Уэйлз говорил что-то об этом?

— Он сказал: «Барракеш все расставит по местам».

— Вот как? — злобно ощерился Кэри. — Дай-ка мне ту бутылку. — Он сделал долгий глоток, и спиртное влилось в него, как огонь в кристаллический лед. — Черт, хорошо бы украсть у них флаер!

Дерек покачал головой:

— Скажи спасибо, что ты этого не сделал. Они бы сбили тебя за час.

— Да, ты прав. Просто я так спешу…

Кэри снова глотнул из бутылки, затем улыбнулся. Улыбка у него вышла довольно странная, отнюдь не подобающая известному ученому.

— Если боги будут милостивы ко мне, однажды я сверну мистеру Уэйлзу голову.

Местные явились в тот же вечер — человек сто с лопатами и инструментами. Они уже отработали весь день, прочищая соседний сектор, но без звука подключились к команде Дерека и проработали еще ночь и половину следующего дня, урывая несколько часов для сна по очереди, когда совсем не было сил держаться на ногах. В канале заключалась вся их жизнь, и он был превыше всего — жены, ребенка, брата, отца, его самого, — и это было логично.

Кэри оставался в кабине, прячась от посторонних глаз и испытывая угрызения совести, хотя и не слишком сильные. Работа была просто адова.

Ближе к полудню канал наконец расчистили, и баржа поплыла дальше на юг.

Спустя три дня на востоке возникла далекая горная гряда. Она постепенно приближалась, пока совсем не подошла вплотную к воде. Горы были высокие и крутые, окрашенные в мягкие оттенки красного и золотого; волны, плескавшиеся о них миллион лет, и ветер, дувший десять тысячелетий, оставили на скалах глубокие следы. Впереди Кэри заметил дрожащую полоску тумана среди пустыни — там проходил еще один канал. Они приближались к Валкису.

Баржа вошла в него на заходе солнца Низкое светило посылало свои почти горизонтальные лучи на утесы Порой лучи простреливали насквозь пустые глазницы окон и дыры дверей пяти городов, что растянулись по уступам красно-золотых гор. И казалось, что в домах горят очаги и светятся лампы, встречая усталого рыбака, возвращающегося с моря. Но на улицах, площадях и на длинных пролетах вырубленных в камне лестниц двигались только медленные тени, отбрасываемые заходящим солнцем. Старинные причалы стояли величественные и голые, как надгробные камни, показывая, где были выстроены новые гавани взамен старых, которые тоже были покинуты после того, как вода ушла и отсюда.

Только нижний город жил, причем лишь малая часть его, но она жила яростной и кипящей жизнью, не повинуясь навалившимся холодным столетиям. С палубы баржи Кэри видел факелы, горящие в сумерках подобно желтым звездам, слышал голоса, а также дикую, но прекрасную музыку арф с двойной декой. Сухой ветер нес запах пыли, острых пряных ароматов и чего-то совсем непонятного. Новая культура еще не успела коснуться древнего города, и Кэри был только рад, хотя Валкис, пожалуй, неплохо было бы малость почистить, не причинив ему при этом вреда. Тут царили такие пороки, что уши отказывались верить.

— Не высовывай носа, — велел ему Дерек, — пока я не вернусь.

Уже совсем стемнело Баржа стояла у древнего каменного причала, выходящего на широкую площадь, с трех сторон окруженную обшарпанными зданиями Дерек отправился в город, за ним последовала вся команда — правда, совсем для других целей Аррин осталась на палубе и лежала на животе, на тюках с товаром, подперев подбородок кулаками. Она смотрела на звезды и прислушивалась к звукам с видом обиженного ребенка, которому запретили играть в опасную, но увлекательную игру. Дерек не разрешил ей ходить по улицам одной

От скуки Кэри решил вздремнуть.

Он не знал, сколько проспал — несколько минут или несколько часов, — когда его разбудил истошный кошачий вопль Аррин. Он подскочил как ужаленный.