Маленький большой человек - Бергер (Бри(е)джер) Томас - Страница 79

Глава 17. В ДОЛИНЕ УОШИТО

Мы присоединились к Черному Котлу в конце большой летней охоты на бизонов, на которую собирались все окрестные кланы. Отряд пересек Канадскую реку, миновал Холмы Антилопы и оказался в долине Уошито, где и находилась резервация. Стоявшие там лагеря шайенов, арапахо, кайова, команчей и даже апачей растянулись больше чем на десять миль. Индейцы собирались здесь зимовать, так как в долине не было недостатка в топливе для костров.

Место это выглядело просто замечательно, и Старая Шкура явно переборщил в своем очернительстве. Он все еще продолжал утверждать, что вода здесь горькая, однако мне так не показалось. Я не стал упрекать старика в излишней строгости, ему и так доводилось несладко, поскольку вождь арапахо Малый Ворон, вождь кайова Сатанта да и сам Черный Котел обращались с ним довольно пренебрежительно. Тому были две основные причины: во-первых, клан Старой Шкуры никак не мог соперничать с их собственными количеством своих воинов, а во-вторых, ему не могли забыть бойкота мирного договора. Снобизм присущ всем — и белым, и индейцам.

Так что старый вождь просиживал большую часть дня в одиночестве, предаваясь своим видениям, но когда начинал пророчествовать, то уже не собирал вокруг себя прежнюю внимательную аудиторию: молодые воины сторонились его, негодуя на то, что он не повел их ставить крестик под бумагой Великого Белого Отца, оставив без подарков и возможности отпраздновать это знаменательное событие. Краснокожие просто обожали любую показуху. Давно, когда я был еще ребенком, мы стояли лагерем у Нежданной реки, по соседству с сиу. И вот одним летним днем они подняли страшный шум, крича, распевая песни и паля из ружей. Решив, что на них напали, мы бросились на помощь, но, как выяснилось, они просто праздновали. Бугор спросил их, что именно. Мы не знаем, ответили они, но солдаты в форте Ларами явно что-то отмечают, а нас не позвали. Тогда Бугор решил, что и шайенам не стоит оставаться в стороне, и мы до утра драли глотки, варили собак и бряцали оружием. Мне не сразу пришло тогда в голову, что, видимо, было четвертое июля 7 .

Вам, вероятно, интересно узнать, что сталось с двумя моими старинными знакомцами, так неожиданно исчезнувшими из этого рассказа. Я имею в виду Маленького Медведя, ставшего Человеком-Наоборот, и Маленького Коня, избравшего судьбу хееманех.

Никто из них не погиб. Я спрашивал о них и узнал, что оба кочуют с другими кланами. Они просто искали компанию себе подобных, поскольку в маленьком отряде Старой Шкуры таковых не оказалось.

Мне не хватало их. Друзей, кроме Старой Шкуры, у меня не было вообще, да и с врагами не повезло. Многие смотрели на меня довольно косо, но о сугубо личной, преданной вражде речи не шло. А часто бывает дорог даже заклятый враг, особенно если вместе с ним вырос. Общие воспоминания, в том числе и о вражде, сильно связывают. Что же касается Маленького Коня, то это было доброе веселое существо, не думающее о заклинаниях и амулетах, и посвятившее себя песням и танцам. Индейские хееманех, в отличие от их белых коллег, отлично знают свое место в жизни и никогда не лезут туда, куда их не просят.

Маленький Медведь и Маленький Конь… В том большом лагере в низовьях реки Уошито я встретил их обоих, о чем сейчас и расскажу.

Конец ноября — это время, когда река покрывается тонким льдом, а повсюду лежит снег; мокрый днем, к ночи он замерзал коркой, и если кто-нибудь выходил из палатки, то ноги его с громким хрустом проваливались по щиколотку, а острые края наста раздирали кожу в кровь. Индейцы продолжали прибывать на место своей зимовки, и я все время ходил по лагерю, выспрашивая и вынюхивая. Часто, ох как часто мне грозила вероятность не вернуться больше в свой типи, и я в конце концов выменял у знахаря выделанную бизонью голову с рогами, чтобы скрыть мои рыжие волосы, а лицо стал красить черной краской из угля и жира. Моя цивилизованная одежда давно пришла в полную негодность, и теперь я ходил в кожаных штанах и с синим одеялом на плечах. Все вокруг, конечно, знали, что я белый, но, видя, как я старательно превращаюсь в индейца, стали относиться ко мне заметно лучше.

Так вот, сэр, в тот день к нам пожаловал целый клан и остановился на берегу Уошито как раз там, где глубина была никак не меньше восьми футов. Но самое интересное заключалось даже не в этом. Едва были распакованы и поставлены палатки, человек десять воинов и их жен полезли в воду и плавали там, довольно пофыркивая и разгоняя руками ледяную кашу. Пораженный столь необычным зрелищем, я застыл на берегу и пялился на необычных купальщиков до тех пор, пока не узнал в одном из них Маленького Медведя.

Он плыл очень странно, почти не двигая руками и ногами, а голова его по самые ноздри была под водой. Казалось, что река просто несет труп, причем задом вниз.

Внезапно сзади меня окликнул мягкий мелодичный голос, принадлежавший скорее юной девушке, чем замужней даме или воину. Обернувшись, я увидел Маленького Коня. На нем было просто потрясающее платье из белой кожи антилопы, грудь которого щедро украшал крупный стеклярус, переливавшийся подобно северному сиянию над Великим каньоном. На шее висело невообразимой длины ожерелье из разноцветных шариков, на руках позвякивало полдюжины браслетов, а мочки ушей оттягивали два массивных медных диска.

Он подошел совершенно неслышно, и я уж было испугался, что кто-то собирается спихнуть меня вниз, а посему быстро назвал себя.

— О да, я знаю тебя, — напевно ответил Маленький Конь и хихикнул.

Это хихиканье, видимо, вошло у него в привычку, и, хотя безумно меня раздражало, я в память о былых временах ничего ему не говорил. Мы немного поговорили там на берегу, среди изрытого ногами подтаявшего снега. Конечно, он не спросил меня, что я снова делаю среди Людей, поскольку это было бы невежливо, но вопрос явно вертелся у него на языке, и грациозный хееманех чисто по-женски смущался.

— Ты оставил семью своего отца? — спросил я, высвободившись из его «сестринских» объятий.

— Да, — ответил он, играя ожерельем. — Это произошло после Песчаного ручья. Так велел мой отец. Он сказал, что его амулет проклят и принесет несчастье всей семье, а он не хочет, чтобы с таким красивым мальчиком, как я, случилась беда. Но я все равно бы не покинул его, если бы Маленький Медведь, — и он показал на воду, — не ушел из нашего лагеря после Песчаного ручья. Там он попал в глупую историю. Ты ведь знаешь, что Человек-Наоборот не должен сидеть или лежать на постели, а спит всегда на голой земле. А ночью того дня, когда на нас напали эти грубые солдаты, он во сне встал, сгреб бизонью шкуру, сделал из нее теплое ложе и снова лег. Представь себе его ужас, когда он проснулся! Мягкая шкура забрала всю его силу, и, когда началась битва, он был слаб, как ребенок. Мне даже пришлось помочь ему бежать и прятаться от солдат.

7

Четвертое июля — День независимости.