Энциклопедический словарь (Н-О) - Брокгауз Ф. А. - Страница 41

Монастырский устав Н. Сорского, с присоединением в начале «Предания ученикам», издан Оптиной пустынью в книге «Преп. Н. Сорского предание ученикам своим о жительстве скитском» (М., 1849; без всякой научной критики); послания напечатаны в приложение к книжке: «Преп. Н. Сорский, первооснователь скитского жития в России и его устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (СПб., 1864; 2 изд. М., 1869; за исключением «Приложений», все остальное в этой книжке не имеет ни малейшего научного значения). Литература о Н. Сорском подробно изложена в предисловии к исследованию А. С. Архангельского: «Н. Сорский и Вассиан Патрикеев, их литературные труды и идеи в древней Руси» (СПб., 1882).

А. Архангельский.

Нимб

Нимб (от латинск. Nimbus=туча, облако) — блестящий кружок, среди которого древнегреческие и римские художники, изображая богов и героев, нередко помещали их головы, дабы чрез то обозначить, что это — высшие, неземные, сверхъестественные существа. Относительно происхождения Н. мнения ученых расходятся: одни полагают, что этот иконографический символ божественности ведет свое начало от мениска (mhniskoV) — круглого металлического, помещенного горизонтального кружка, которыми греки прикрывали выставленные на открытом воздухе статуи для защиты их от непогоды, и от птичьих нечистот; другие ищут происхождения Н. в щитах, которые обыкновенно привешивались на спину людям, удостоившимся триумфа; третьи думают. что Н. первоначально явился как очень уместный атрибут в изображениях божеств, представляющих собою небесные светила и уже потом сделался принадлежностью не только всех вообще олимпийцев, но и тех смертных, которые взяты или достойны попасть на небо. Всего вероятнее, что Н. обязан своим происхождением народному верованию греков, воображавших себе, что тело богов, когда они являются в человеческом образе, испускают от себя ослепительный блеск и бывает окружено сияющим облаком, частицею того светозарного эфира, который находится над земною атмосферою и составляет обычное местопребывание богов. Такое представление о богах, с самых ранних времен усвоенное греческою поэзиею, впоследствии было перенесено из ее в образные искусства, главным образом в живопись, а так как в картинах сложной композиции изображать богов совершенно окруженными подобным сиянием было затруднительно, то художники стали довольствоваться условным его обозначением., а именно помещением его только вокруг голов. Точно также может быть объясняемо происхождение других атрибутов божественности, употребляемых в искусстве, каковы ореол, лучезарный венец и мандорла. Изучение дошедших до нас памятников греческого искусства доказывает, что Н. явился в нем не ранее эпохи Александра Македонского. От греков он перешел к римлянам, в Египет), в Индию, к поклонникам Брамы и Будды, и в христианство. В иконографии последнего Н. сделался с древнейших времен принадлежностью изображении ипостасей Пресв. Троицы, ангелов, Богоматери и святых; нередко он сопровождал также Агнца Божия и фигуры животных, служащих символами четырех евангелистов. При этом для некоторых икон установились Н. особого рода. Таким образом лик Бога-Отца помещался среди Н., имевшего вначале форму треугольника, а потом форму шестиконечной звезды, образованной двумя равносторонними треугольниками. С треугольным Н. иногда изображались также Св. Дух (в виде голубя) и Всевидящее Око. Спасителю христианская иконография присвоила преимущественно «крестовый» Н., т. е. круглый диск с начертанный. внутри него равноконечным крестом, нижний конец которого скрывается за головою. Такой же Н. получили символические изображения Христа, Добрый Пастырь и Агнец Божий, равно как в некоторых случаях и Св. Дух. Впоследствии украшением подобного Н. сделались, вместо креста, три линии или три пучка лучей, исходящих из средины диска в виде радиусов. Богородицу изображали и доныне изображают с кругообразным Н., украшенным. двенадцатью звездами, диадемою или лучезарною короною. Ангелы и святые наделяются простым круглым Н., который старинные живописцы, представляя апостолов, мучеников и вообще новозаветных святых, золотили, изображая же пророков и патриархов — серебрили.

А. С — в.

Нимфы

Нимфы (nymphae, numjai) — в греко-римской мифологии олицетворение, в виде девушек, живых стихийных сил, подмечавшихся в журчанье ручья, в росте деревьев, в дикой прелести гор и лесов. Они жили в рощах, у источников, в тенистых горных ущельях на лоне природы. Подобно сатирам, Н. — духи земной поверхности, проявление демонических сил, действующих помимо человека в уединении гротов, долин, лесов, вдали от культурных центров. Они занимаются пряжей, тканьем, поют песни, пляшут на лугах под скрипку Пана, охотятся с Артемидой, участвуют в шумных оргиях Диониса, ведут постоянную борьбу с надоедливыми сатирами. Иногда они приходят в общение с людьми, заботятся об их участи, отдаются героям и прекрасным юношам (Калипсо и Одиссей, Амарилла и Дафнис). Часто они наводят на человека безумие, бешенство (numjolhptoi), посылают пророческий дар и исступленное вдохновение; к таким вдохновительницам-нимфам относятся, напр., музы. Н. гор назывались ореадами, Н. лесов и деревьев — дриадами и гамадриадами, Н. источников — наядами, Н. моря — нереидами. Нимфам посвящались гроты и пещеры, иногда строились святилища, особенно в богатых растительностью и орошенных местностях, позднее и в городах. В жертву Н. приносили коз, телят, молоко, масло, вино. Как олицетворения прелести природы, они изображались в искусстве красивыми молодыми девушками с чудными волосами, с убором из венков и цветов, иногда в позе танцующих, с обнаженными ногами и руками, с распущенными волосами. Изваяния наяд нередко имели своим, атрибутом раковину, которую они держали у лона или сосуд; ореады представлялись сидящими в задумчивости на высокой скале.

Н. О.

Ниневия

Ниневия (Ninua, от nawah = селиться) — столица ассирийского царства, вступившая в эту роль, кажется, с XIV в. до Р. Хр., опередив древний г. Ассур. Древнейшее упоминание ее — в надписях Иудеи; самая древняя надпись, найденная здесь — царя Дунги, составленная по-семитически. Как важный торговый пункт на пересечении путей с Ю на С и от Средиземного моря к Персидскому заливу, Н. скоро достигла благосостояния, а как стратегический пункт, защищенный с З Тигром, с В Забом и горами и отдаленный от враждебного Вавилона, Н. еще в древние времена часто служила резиденцией. Расположена была на лев. берегу Тигра, против Мосула, где теперь холмы Куюнджик и Небби-Юнус ( = пророк Иона). От Древнего периода сохранилось сравнительно немного. Ассурназирпал (885 — 860) перенес резиденцию в. Калах и только со времен Синахериба начинается блестящий период Н., как столицы мира. Царь, унизивший Вавилон, старался, чтобы Н. заняла его место, и делал все возможное для украшения города. Ему принадлежит так наз. Юго-зап. куюнджикский дворец, раскопанный Лэйярдом в сороковых годах. Он перестроен Ассурбанипалом, который воздвиг для себя другой, сев. дворец, над раскопками которого трудились Рассам, Лофтус и Плэс. И там, и тут нашли много глиняных дощечек так наз. «Ассурбанипаловой библиотеки». Был дворец, воздвигнутый Ассаргаддоном, и на холме Небби Юнус, но правильных раскопок производить здесь нельзя: туземцы считают холм могилой пророка Ионы. В городе было много храмов; главной богиней-покровительницей считалась Истар. Разрушена Н. мидянами, в союзе с Набополассаром. в 607 г. С этих пор Н. исчезает с лица земли и была даже забыта. Когда Ксенофонт проходил мимо ее развалин, он не знал, что это за город; ее имя не упоминается и во времена римлян, основавших здесь военную колонию. В цветущий период Н. население ее имело репутацию распущенности. Имя ее было синонимом громадности. У пророка Ионы Н. называется имеющей три дня пути; это понятно, если вспомнить, что часто ее предместья и соседние придворные города Калах и Хорсабад (Дур-Саргон) считались за одно целое. Существовало мнение, что они были ограждены общей стеной. См. Layard, «Discoveries in the ruins of Niniveh. N. and its remains».