Прикид - Брук Кассандра - Страница 52

Он проследил за направлением моего взгляда и усмехнулся.

– Не волнуйся, – сказал он. – Все улажено.

– Ты хочешь сказать, что предупредил Гейл?

– Ну конечно!

Все та же загадочная улыбка на губах. Мы проехали мимо похожих, словно близнецы, отелей. Джош сбавил скорость, затем покачал головой и пробормотал:

– Что-то они мне не очень… – и покатил дальше.

Наконец он еще раз свернул и выехал на проселочную дорогу, где не было видно никаких отелей, лишь вдалеке, среди деревьев, мелькнуло здание, напоминавшее ангар.

– Вот это уже ближе к делу, – весело заметил Джош. – То, что надо! Правда, крыша там протекает, но ничего. Дождя сегодня вроде бы не предвидится.

Дразнящая улыбка не сходила с его губ.

Узкая дорожка огибала ангар, за ним открывалось поле. «Ягуар» выкатил на траву и остановился. Я вопросительно взглянула на Джоша, потом – на поле. И тихо ахнула. Это был маленький аэродром.

Затем я просто потеряла дар речи от изумления. Из ангара вышли мужчины в комбинезонах. Похоже, Джош был с ними знаком. Взял чемодан и ушел вслед за ними неизвестно куда. Но перед этим обернулся ко мне и взмахом руки указал на маленький желтый летательный аппарат. Он стоял на траве, задрав нос к небу, под крыльями виднелись какие-то подпорки. Я с ужасом взирала на него. Нет, только не это, подумала я. Никому, даже Джошу, не позволю вовлечь себя в эту авантюру. Не хочу, чтоб день рождения стал днем моей смерти!

Появился Джош. Должно быть, он заметил выражение ужаса на моем лице. Подошел и взял за руку.

– Не надо бояться, – сказал он. – Тут нет ничего страшного. Тебе понравится. Обещаю!

Обещаю! Как можно обещать такое?..

– Боюсь? Ничего я не боюсь, Джош, ни капельки! – ответила я. – Он такой симпатичный…

Я снова бросила взгляд на хрупкую желтую бабочку. Да она рассыплется в воздухе при первом же порыве ветра! А колесики прямо какие-то игрушечные – точь-в-точь как у тележки, которую мы с Рейчел соорудили в прошлом году для чучела Гая Фокса 47.

– Ты удивишься, до чего в нем удобно, – добавил он.

Разумеется, удивлюсь. Кабина не превышала по размерам клетку для хомяка. С одного крыла свисал кусок какой-то бечевки. Кусок обшивки на хвосте отодрался и хлопал по ветру.

– А уж вид оттуда совершенно потрясающий!

Уверена в этом. Настолько потрясающий, что я отдала бы что угодно, лишь бы его не видеть. О Господи, больше всего на свете мне хотелось домой. Причем немедленно!

– Не бойся, тебя не укачает. Удивительно тихий, безветренный день…

Господи, да меня уже подташнивает, а ведь ноги еще стоят на земле.

– Похоже, я тебя убедил.

Я выдавила улыбку. Не собираюсь портить Джошу настроение. Ведь он приготовил мне такой оригинальный подарок. Пусть даже этот подарок и прикончит меня.

– О нет, Джош, что ты, напротив! – сказала я. – Конечно же, убедил. Да я уже сотни раз летала!

Может, и летала, но только не на аппаратах, сделанных из бумаги и бечевок. Нос маленькой желтой бабочки указывал прямиком на солнце. Похоже, она ждала и не могла дождаться, когда взлетит. Я сглотнула слюну.

– О, Джош! Это совершенно замечательно, просто чудесно! Нет, правда! – И я обняла его в надежде, что он не почувствует, как я вся дрожу. А если и почувствует, пусть примет это за дрожь страсти. – Ну теперь наконец скажешь, куда мы летим?

Джош открыл дверцу кабины и помог мне забраться.

– Ясное дело, не скажу! – ответил он. – Ну ладно, так уж и быть, намекну. Во Францию! – Он рассмеялся. – Разве я не говорил, что нас ждет европейский завтрак?

Оказавшись в кабине, я в очередной раз подивилась феномену, с которым сталкивалась, надевая мини-юбку: – внутри она оказалась вдвое просторнее, чем выглядела снаружи. Я села рядом с Джошем и пристегнулась ремнями. Он надевал на голову какую-то штуку с разными устройствами, и ответвлением, подвешенным возле рта и напоминавшим зубную щетку. Два свободных сиденья позади были завалены картами и какими-то графиками. Я нервно озиралась в поисках парашюта, спасательного плотика, надувного жилета, огнетушителя, кислородной маски, транквилизаторов, бутылки джина – словом, чего угодно, что могло бы способствовать спасению жизни. Но ничего похожего не наблюдалось. Затем взревел мотор, пропеллер нехотя завертелся, набирая обороты, и вскоре лопасти его закрутились с такой быстротой, что я перестала их видеть. Может, он вообще отвалился?.. Машина начала двигаться. Я закрыла глаза. Жизнь моя висела на волоске. Самое главное теперь – вовремя обнаружить Бога, чтоб Он присутствовал при моем переходе от жизни к смерти и помог бы облегчить этот процесс.

Я держала глаза закрытыми и вскоре поняла, что, как ни странно, вроде бы еще жива. Чтоб убедиться в этом, я, собравшись с духом, приоткрыла один глаз, всего на секунду. И тут вдруг во мне проснулось любопытство. Раз я пока что еще жива, может, попробовать расслабиться и получить удовольствие? И я открыла оба глаза и огляделась.

И словно по мановению волшебной палочки перенеслась на небо. Летела по небу точно во сне.

Джош взглянул на меня.

– Ну как ты? В порядке?

Я кивнула. Более чем в порядке. После всех страхов и опасений я испытывала не только облегчение, но и восторг. Боже, до чего же чудесно плыть вот так, вдвоем, сквозь облака! Мне хотелось смеяться. Хотелось петь. Хотелось остановить самолет в воздухе и заняться любовью. И тут же вспомнился вчерашний день, унылый завтрак в Брайтоне с мужем, который забыл о моем дне рождения.

Я глянула вниз: может, как раз сейчас мы пролетаем над Брайтоном. Но увидела лишь неровную линию берега и море, испещренное крохотными белыми пятнышками. Я робко опустила руку на колено Джоша – не уверена, что такие штуки можно проделывать с пилотом. Но он улыбнулся и обнял меня за плечи. А потом наклонился и расстегнул пуговку на блузке.

– Все нормально, никто не увидит, – сказал он.

Но меня куда больше беспокоил самолет. Может ли он лететь сам по себе, без управления? И мне тут же представились заголовки завтрашних газет: «В проливе найдено тело матери, без блузки и бюстгальтера». Мне захотелось расстегнуть ширинку на брюках Джоша. Почему бы и нет? Ведь если самолет управляется автопилотом, можно на время позабыть о рычагах управления и подержать в руке нечто более существенное. А тем временем пальцы Джоша продолжали исследовать всю меня, словно по методу Брайля 48. Гладили груди, живот, бедра… О Боже! Я содрогнулась и кончила. И замутненным от оргазма взором вдруг увидела, что небо с облаками находится внизу, а море – над головой.

– Это что… я виновата? – задыхаясь, спросила я, когда самолет вновь принял нормальное положение.

Джош смеялся.

– Кто ж еще! Власть секса! Элементарные законы аэродинамики. – Он наклонился и поцеловал меня: – С днем рождения, дорогая!

Я приникла к нему. Сердце у меня стучало громче, чем мотор.

– Так вот для чего ты научился летать… – пробормотала я. – Устраивать своим дамочкам «мертвую петлю», да?

Он улыбнулся:

– Лучшее лекарство от боязни высоты.

Я сунула ладонь ему под рубашку и впилась ногтями в спину.

– Зверь! Я хочу тебя! – сказала я.

На самом деле мне хотелось сказать: «Я все время хочу тебя!»

Джош покосился на меня.

– Я все время хочу тебя… – пробормотал он, словно прочитав мои мысли. – И ты это прекрасно знаешь! – Затем, словно спохватившись, что сказал лишнее, добавил: – Вон, посмотри! – И указал вниз. – Мы уже на подлете. Так что прошу привести себя в порядок.

И он наконец занялся какими-то кнопками и рукоятками на приборной доске, и звук мотора тут же изменился. Я почувствовала, что самолет снижается. Джош говорил по радио по-французски, в ответ ему сквозь шумы и треск доносился голос. Из окна были видны отвесные береговые обрывы, мы пролетали почти вровень с ними. Двускатные крыши домов поблескивали под солнцем. Внизу, по шоссе, тянущемуся вдоль пляжа, проезжали машины. С высоты они казались крохотными – точь-в-точь игрушечные модели производства фирмы «Динки той».

47

Наряженное в старую одежду чучело, символизирующее Гая Фокса, главу «порохового заговора». Сжигают 5 ноября.

48

Луи Брайль (1809– 1852) – изобретатель азбуки для слепых.