Средневековая Европа. 400-1500 годы - Кенигсбергер Гельмут - Страница 52

52

На Востоке поход также столкнулся с препятствиями, поскольку Византия плохо относилась к людям с Латинского Запада. В любой момент французская армия была готова штурмовать Константинополь, но все же Людовику удалось сдержать ее. Однако гораздо более серьезным препятствием стали разногласия между участниками похода и местными баронами-крестоносцами Иерусалимского королевства: последних заботило сохранение хороших отношений с окрестными мусульманскими правителями, и они фактически препятствовали действиям двух королей. Единственным долговременным результатом, которого добились крестоносцы, был неожиданный захват Лиссабона на другом конце Европы (1147). Они превратили его в столицу Иберийского королевства Португалия.

Люди на Западе осыпали проклятиями дьявола, турок, греков, губительный восточный климат и даже самого Бернара Клервосского. В свое оправдание Бернар ссылался на то, что сам папа поручил ему проповедовать крестовый поход, а следовательно, согласно логике духовной иерархии, критики выступают не против Бернара, а против самого Бога.

Третий крестовый поход

В течение жизни целого поколения, во второй половине XII в., христианская Европа была слишком занята собственными проблемами, чтобы помышлять о новых походах. Императоры и папы, князья и рыцари предпочитали воевать друг с другом, а не против неверных. Между тем Фатимидский халифат в Египте явно доживал последние дни. В 1169 г. самые могущественные суннитские правители Сирии послали армию в Египет. Возглавлявший ее курдский военачальник Салах-ад-Дин Юсуф ибн Айюб, которого на Западе называли Саладином, сверг Фатимидов (1171), провозгласил себя султаном и вернул Египет в лоно суннитского ислама. Спустя несколько лет он распространил свою власть и на Сирию. Итак, в очередной раз блестящему вождю удалось создать громадную, хотя и рыхлую, империю, простиравшуюся от Северной Месопотамии до Йемена в Южной Аравии. На практике это означало вряд ли больше, чем формальный сюзеренитет над фактически независимыми мусульманскими князьями. Но Саладин прилагал все усилия к возрождению религиозного и морального рвения мусульман, и впервые в своей истории государствам крестоносцев пришлось иметь дело с объединенными силами противника. В июле 1187 г. Саладин уничтожил их армию в сражении близ деревни Хаттин, между Назаретом и Тивериадским озером. Города и замки крестоносцев один за другим сдавались победителю: Иерусалим пал в октябре 1187 г., и только Триполи, Антиохия и Тир еще держались. В отличие от крестоносцев 1099 г. Саладин щадил жителей городов, и, хотя кресты на церквях были заменены исламскими полумесяцами, в храме Гроба Господня по-прежнему разрешалось проводить христианские службы.

Падение Иерусалима вновь разожгло на Западе страсть к крестовым походам. Папа и многочисленные проповедники опять стали призывать к объединению усилий латинского христианства. На этот раз крестовый поход организовали гораздо более профессионально, чем когда бы то ни было: ввели специальный налог – «саладинова десятина», а основные войска повел сам император Фридрих Барбаросса, к которому присоединились впоследствии короли Англии и Франции – Ричард I Львиное Сердце и Филипп II Август. Вместе с тем основные трудности оставались прежними: нужно было либо совершить долгий и изнурительный марш через Балканы, либо прибегнуть к дорогому и ненадежному морскому транспорту; следовало иметь в виду вполне понятную подозрительность, а временами и открытую враждебность византийцев, высокую смертность в западных войсках, вызванную тяжелым для них климатом. Но более всего вызывали опасение неизбежные разногласия как между военачальниками, так и между ними и франкскими правителями «заморских земель» – Палестины и Сирии.

В июне 1190 г. Фридрих Барбаросса, которому было уже далеко за шестьдесят, утонул, переправляясь через реку в Восточной Анатолии. Его войско, проделавшее весь путь по суше и уже понесшее тяжелые потери в Анатолии, распалось. Но французы и англичане, плывшие морем, поставили перед Саладином самую трудную военную проблему из всех, с которыми он когда-либо сталкивался. Христиане отвоевали приморские города, и в частности один из важнейших портов – Акру, но не смогли продвинуться в глубь страны, так как нуждались в поддержке флота. Схватки были очень эффектными, и обе стороны нередко проявляли подлинное благородство, на которое солдаты всегда надеются, но которое возможно, по-видимому, только в условиях войны в пустынной местности, где нет гражданского населения. Время от времени сражения прерывались и сменялись нелегкими переговорами. В конце концов Саладину удалось удержать Иерусалим, однако он согласился, что христианские паломники могут беспрепятственно посещать священный город.

Таков неблестящий итог, которого смогла добиться объединенная мощь всего латинского христианства. Не удалось сохранить даже неустойчивый союз королей и принцев – об этом ясно свидетельствовало полное опасностей обратное путешествие Ричарда Львиное Сердце: он был пленен и заключен под стражу австрийским герцогом, с которым поссорился в Акре. Герцог выдал Ричарда новому императору, Генриху VI, который согласился отпустить его лишь за большой выкуп. Показательно, что приключения Ричарда стали частью романтической легенды, вскоре овеявшей имя этого короля, который провел в Англии всего лишь десять месяцев из своего десятилетнего царствования (1189–1199), а собственные владения рассматривал лишь как источник денег и солдат, необходимых для поддержания его личной славы. Но еще более удивительные легенды сложили о Барбароссе после его смерти: люди верили, что Барбаросса, которого по ошибке отождествляли с его внуком, Фридрихом II, последним из деятельных средневековых немецких императоров, живет на горе Киффхойзер, его огненно-рыжая борода проросла сквозь мраморный стол и он ожидает своего часа, чтобы повести Германию к вершине могущества.

Саладин умер в 1193 г., и почти тут же его империя развалилась, однако сам он остался великой легендарной фигурой и для мусульман, и для христиан: образцом мудрого правителя и благородного противника. Данте поместил его в лимб вместе с другими достойными уважения язычниками и иноверцами.

Высокий замок предо мной возник,Семь раз обвитый стройными стенами;Кругом бежал приветливый родник.Мы, как землей, прошли его волнами;Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;Зеленый луг открылся перед нами.Там были люди с важностью чела,С неторопливым и спокойным взглядом;Их речь звучна и медленна была…Я зрел Электру в сонме поколений,Меж коих были Гектор, и Эней,И хищноокий Цезарь, друг сражений…Поодаль я заметил Саладина[74]Последствия крестовых походов

Трудно дать окончательную оценку результатам крестовых походов. В Сирии и Палестине крестоносцы оставили лишь весьма недобрую память о себе и руины некогда великолепных замков. Люди, поселившиеся на захваченных землях, усвоили некоторые вкусы и обычаи своих религиозных оппонентов. Но латинян было слишком мало, озабоченность самозащитой и недостаток времени не позволили им превратить и самих себя, и временно покоренное население в новый народ, как это, например, удалось нормандцам в Англии и, в известной степени, испанским христианам в отвоеванных областях Испании.

Влияние крестовых походов на Византию и на ее отношения с Западом будет рассмотрено в следующей главе. Для католической Европы эти результаты оказались неоднозначными. Позитивной стороной можно считать расширение культурного горизонта жителей Европейского континента, много столетий замкнутых в собственном кругу. Некоторые изысканные обычаи и привычки тех, кто поселился в Сирии, проникли в Европу и сыграли свою роль в интеллектуальном возрождении XII–XIII вв. Однако наиболее плодотворные контакты между христианской и мусульманской цивилизациями происходили в Испании и на Сицилии, а не на Святой земле.

вернуться

74

Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. / Пер. М. Лозинского. М., 1967. С. 93–94 (Ад. Песнь 4, 106–129).