Дракон Его Величества - Новик Наоми - Страница 8

Остальные тоже сидели молча, рисуя в воображении то, что он рассказал.

— А вот способность плеваться ядом или кислотой, — промолвил наконец мистер Поллит, — встречается у них куда чаще. Тоже весьма мощный вид оружия, надо сказать.

— О Боже, да, — подтвердил Уэллс. — Я видел, как такой плевок целиком разъел грот. Но пороховой погреб от этого все-таки не взорвется, и корабль не сгорит у вас под ногами.

— Отчаянный тоже сможет делать такое? — спросил Баттерси с округлившимися от страшных рассказов глазами, и Лоуренс вздрогнул. Он сидел справа от Райли, как будто его пригласили обедать на батарею, и почти забыл, что он только гость в собственной каюте и на собственном корабле.

Мичману, к счастью, ответил Поллит, дав Лоуренсу время спрятать свое замешательство.

— Его порода не упоминается в моих книгах, поэтому с ответом придется подождать до земли. Но даже если порода у него соответствующая, то подобные вещи он сможет продемонстрировать лишь когда полностью вырастет, то есть через несколько месяцев.

— И слава Богу. — Реплика Райли вызвала общий смех. Лоуренс тоже заставил себя улыбнуться и поднял вместе со всеми бокал за здоровье Отчаянного.

Чуть позже он пожелал всем доброй ночи и не совсем твердой походкой отправился на корму, где в одиночестве возлежал Отчаянный. Команда, когда он подрос, старалась обходить его стороной. Заслышав шаги Лоуренса, дракон открыл свой блестящий глаз и предупредительно поднял крыло. Лоуренс, не показывая, что удивлен, подвинул свой тюфяк и нырнул в теплую пещерку, а Отчаянный снова укрыл его крылом от всего мира.

— Как ты думаешь, смогу я выдыхать огонь или плеваться ядом? — спросил дракон. — Я что-то сомневаюсь. Я пробовал, но выдыхается только воздух.

— Ты слышал наш разговор? — встрепенулся Лоуренс. За обедом кормовые окна были открыты, но ему как-то не пришло в голову, что Отчаянный может услышать, о чем говорят в каюте.

— Да. Очень интересно, особенно про сражение. Тебе часто приходилось сражаться?

— Ну… многим досталось куда больше, чем мне. — Это было не совсем так. Лоуренс побывал во многих битвах, получил свое звание в сравнительно юном возрасте и считался на флоте боевым капитаном. — Но тебя, когда ты еще был в яйце, мы нашли как раз на захваченном корабле. — Он показал на кормовые огни «Амитье» в двух румбах по левому борту.

— Так ты завоевал меня в сражении? Я и не знал, — порадовался Отчаянный. — А скоро мы опять вступим в бой? Мне хотелось бы посмотреть. Уверен, что смог бы помочь вам, хотя и не умею пока выдыхать огонь.

Лоуренс улыбнулся такому рвению. Драконы славятся своим боевым духом — это, помимо прочего, и делает их такими ценными на войне.

— До прихода в порт вряд ли, но потом мы с тобой навоюемся вволю. Драконов у Англии не так много, и нас будут часто посылать в бой, когда ты вырастешь.

Отчаянный, приподняв голову, смотрел на море, а у Лоуренса, освободившегося от забот о корме, зарождались новые мысли на его счет. Юный дракон и теперь уже крупнее, чем взрослые особи некоторых пород — и, на неопытный взгляд своего наездника, очень быстро летает. Он станет поистине бесценным приобретением для Воздушного Корпуса и для Англии, с огнем или без огня. В бою он никогда не сробеет, с гордостью думал Лоуренс. Если предстоит опасное дело, лучшего товарища нельзя и желать.

— Расскажи мне еще про битву на Ниле, — попросил Отчаянный. — Там было только два корабля и дракон?

— О нет. С нашей стороны было тринадцать кораблей и восемь драконов из Третьего воздушного дивизиона, да еще четыре турецких. Французы выставили семнадцать кораблей и четырнадцать драконов — больше, чем у нас, — но стратегия адмирала Нельсона поставила их в тупик.

Отчаянный слушал, свернувшись в тугой клубок, светя в темноте глазами. Их разговор затянулся далеко за полночь.

Глава третья

Они пришли в Фуншал за день до истечения трех недель, предсказанных Лоуренсом, — шторм несколько ускорил их переход. Отчаянный, сидя на корме, глаз не сводил с возникшего в море острова. На берегу он вызвал нечто вроде сенсации: не часто увидишь дракона, въезжающего в гавань на борту небольшого фрегата. На пристани собралась кучка зевак, но к судну никто не совался.

В порту стоял флагман адмирала Крофта. «Надежный» формально числился под его командованием, и Лоуренс с Райли заранее договорились, что докладывать будут вдвоем. Сигнал «капитану явиться на борт» взвился на «Достойном», как только они бросили якорь, поэтому Лоуренс задержался лишь на миг, чтобы поговорить с Отчаянным.

— Смотри же: пока я не вернусь, оставайся на месте. — Отчаянный еще ни разу не проявлял открытого непослушания, но все новое крайне его волновало, и Лоуренс сомневался, что тот усидит на привязи перед соблазнами неизведанного мира. — Обещаю тебе, что мы потом облетим весь остров, а мистер Уэллс тем временем даст тебе вкусной свежей телятины и барашка — ты такого еще не пробовал.

— Хорошо, только ты поскорей возвращайся, — вздохнул Отчаянный. — Я хочу полететь вон туда, в горы. А съесть я могу вон то, — добавил он, глядя на упряжку ломовых лошадей. Те нервно переступали на месте, как будто слышали и прекрасно понимали его намерения.

— Нет-нет, Отчаянный. Нельзя есть все, что ты видишь на улице, — встревожился Лоуренс. — Уэллс принесет тебе что-нибудь прямо сейчас. — Бросив на третьего лейтенанта взгляд, выражающий всю серьезность ситуации, он спустился по сходням к Райли.

Адмирал, уже прослышавший кое-что о переполохе в порту, дожидался их с нетерпением. Высокий рост, шрам через все лицо и железная рука на месте ампутированной левой кисти делали его заметным везде и повсюду. Руку он потерял вскоре после того, как стал адмиралом, и за это время сильно прибавил в весе. Он не встал навстречу вошедшим, лишь нахмурил брови и сделал им знак садиться.

— Объяснитесь, Лоуренс. Вы привезли с собой дикого дракона, насколько я слышал?

— Отчаянный — не дикий дракон, сэр. Около трех недель назад мы захватили французский корабль «Амитье» и в трюме нашли яйцо. Наш врач, немного понимающий в драконах, сказал, что детеныш скоро вылупится. Когда это произошло, мы надели на него сбрую… то есть, собственно, я надел.

Крофт приподнялся и с прищуром воззрился на Лоуренса и Райли, только сейчас заметив перемену в их знаках различия.

— Как это — вы? Значит… Боже правый, почему вы не поручили это кому-то из мичманов? Долг заставил вас зайти чересчур далеко, Лоуренс. Хорошо придумали, ничего не скажешь — перескочить с корабля в воздушные силы.

— Все мои офицеры, сэр, тянули жребий вместе со мной. — Лоуренс подавил вспышку негодования. Он вовсе не хотел, чтобы его восхваляли за жертву, которую он принес — но получать за то же самое выговор? — Надеюсь, что моя преданность флоту ни у кого не вызывает сомнений; я посчитал, что разделить с ними риск будет только честно с моей стороны. Жребий достался не мне, но вышло так, что я чем-то приглянулся дракону, и следовало опасаться, что он откажется принять сбрую от кого-то другого.

— О, черт! — Адмирал хлопнулся обратно на стул, барабаня пальцами правой руки по железной ладони левой. На протяжении нескольких минут эта легкая дробь была единственным звуком в каюте. Лоуренса осаждали жуткие картины того, что может натворить без него Отчаянный, и беспокоили намерения Крофта относительно Райли и «Надежного».

Адмирал наконец вздрогнул, точно пробудившись от сна, и махнул здоровой рукой.

— Ладно. За прирученного вряд ли выплатят меньше, чем за дикого, так? И французский фрегат — тоже ведь военный корабль, не торговец? Выглядит он неплохо, его вполне могут выкупить для службы в наших рядах. — К адмиралу вернулось хорошее настроение, и Лоуренс со смешанным чувством облегчения и досады понял, что тот попросту подсчитывал в уме свою адмиральскую долю.

— Судно действительно отменное, сэр — тридцать шесть пушек. — Лоуренс охотно добавил бы к учтивой фразе еще пару слов, зная, что ему никогда уже не придется рапортовать этому человеку, если бы не забота о будущем Райли.