Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 48

Он показал на дальний берег озера, где над деревьями, сверкая крестами, высился голубой купол Шуваловской церкви.

– Белый город и его посады. Владения Доброго Бога – защита от любых злых сил. Он не приемлет зло во всех его проявлениях и борется с ним при всяком удобном и неудобном случае. Без колебаний. Не боясь жертвовать собой…

– Как ты?

Сянь ответил только тяжелым вздохом.

– В отличие от меня, он не сомневается потом в правильности своих действий. Так я к чему? Если ты попросишь в Белом городе убежища, ты его легко получишь. На всякий случай запомни.

– Ты там скрываешься? – спросил Лешка, остановившись, чтобы перевести дыхание. От солнечного света не было никакого спасения. Лешка щурился как мог, но все равно отраженное сияние снега просачивалось сквозь ресницы, обжигая глаза.

– Нет.

– А почему нет? Если Добрый Бог такой сильный…

– Да, очень сильный.

– Почему нам не заручиться его поддержкой?

Сянь вздрогнул.

– Нет, – быстро ответил он. – У меня есть свои покровители. Не такие страшные.

– Добрый Бог – страшный? – удивился Лешка. – Как же так?

Виктор помедлил с ответом. «Опять темнит», – подумал Лешка, глядя сверху на сяня, который уже спускался по тропинке, ведущей к дальнему озеру. Но он ошибся. Сянь просто подбирал нужные слова.

– Добрый Бог, – заговорил Виктор минуты через две, когда Лешка уже забыл о заданном вопросе, – самый сильный покровитель. Если ты ему служишь, то становишься абсолютно неуязвимым для злых сил… если только не пригласишь их в свою душу сам. Но в обмен Добрый Бог тоже требует человеческих жертв.

– Как это? – обалдел Лешка.

– Вернее, одну жертву, – уточнил сянь. – Человек, идущий под руку Доброго Бога, должен принести в жертву самого себя. Отдать ему себя целиком. Добрый Бог не приемлет компромиссов. Потому что зло – всегда зло. Это понятие безотносительное. Добрый Бог действует по правилу – кто не с нами, тот против нас. А я принести себя в жертву пока не готов.

Виктор подумал и добавил:

– И вряд ли буду готов в ближайшие лет сто.

Что-то в рассуждениях сяня показалось Лешке неправильным, нелогичным. Должно быть, слова о добре и зле. Подобные вопросы Лешка иногда обсуждал с папой. Вернее, Лешка задавал вопросы, а папа учил его уму-разуму. Папа любил пофилософствовать (в выходной после обеда, за бутылкой пива, если нечего смотреть по телику). Беседы с сянем все чаще напоминали Лешке его разговоры «за жизнь» с папой. Однако Виктор умудрялся самые очевидные вещи выворачивать наизнанку.

– Ведь это неправильно – что зло всегда зло, – сказал Лешка. – Добро и зло – это относительные понятия. Что одному добро, то другому – зло. Разве не так?

– Не так, – хладнокровно ответил сянь. – Что одному зло, то другому добром никогда не станет. Это не добро, а выгода. Чувствуешь разницу?

Лешка в задумчивости почесал нос, поглядел с горы вниз, на безлюдное озеро. Папа был прав. Но и Виктор был прав тоже. Как такое могло быть? «Это потому что он сянь», – решил Лешка и сменил тему, возвращаясь к изначальному вопросу.

– Что же нам делать с холодным демоном, если ты не хочешь связываться с Добрым Богом? Я не хочу быть тупой приманкой! Научи меня, как от него защититься!

– «Научи!» – фыркнул Виктор. – Этому годами учатся, а в нашем распоряжении самое большее несколько дней.

– Что же делать?

– Подожди.

– Опять «подожди»! Сколько?!

Сянь остановился, измерил взглядом озеро.

– Минут десять.

Они уже спустились с горы. Тропинка перестала петлять между сосновыми корнями. Теперь она шла напрямик по льду, вдоль берега озера. Самое дальнее из Суздальских озер было не популярно среди гуляющей публики – слишком долго идти от метро, нет ни кафе, ни накатанных горок. Озеро было длинное и пустынное. У правого берега жались какие-то домишки, изо льда торчали сходни. К этим-то сходням и направлялся Виктор.

У Лешки в голове что-то щелкнуло. До того он думал, что они с сянем просто гуляют. Только теперь до него дошло, что Виктор куда-то целенаправленно его ведет.

– Время года сейчас уж больно неудачное, – говорил тем временем сянь. – Зимой силы холодного демона на подъеме. Эх, будь сейчас лето – сколько всего можно было бы придумать, а сейчас… только одно на ум и приходит…

– Что приходит? – тут же влез Лешка.

– Спросить совета у моего соседа. Может, он что толковое предложит.

При слове «сосед» Лешка встрепенулся.

– Это тот самый, который предупредил тебя насчет того, что на южном берегу упала температура? А кто он такой? Тоже сянь?

– Нет, – отрезал Виктор. И, не доходя до сходней, неожиданно отвернул от берега. – Он его родственник.

– Чей?

– Холодного демона.

Лешка резко остановился.

– Родственник демона?!

– Скорее, соплеменник. У элементалей понятие родства отличается от человеческого. А что тебя смущает?

– Да всё! Почему ты думаешь, что он захочет помогать нам? А не демону, например?

– Потому что мы ему заплатим, – сказал сянь и зашагал по льду, все дальше и дальше от берега. Лешка, хмурясь, потащился за ним. Что бы там ни заду, мал сянь, Лешке идея заранее не нравилась. Кроме того, он был знаком с манерой Виктора не договаривать самое важное…

– Эй, – крикнул он в спину сяню, – что значит «мы заплатим»? И я тоже?

– Ах, извини за обобщение, – не поворачиваясь, ответил Виктор. – Ты заплатишь. Мне-то защита от холодного демона не нужна.

И пошел дальше как ни в чем не бывало. Лешка только рот разинул от возмущения. Потом догнал сяня и схватил его за рукав.

– Хватит загадок! Рассказывай! – потребовал он. – К кому мы идем, какая защита, чем я буду платить, и все такое. И ничего не утаивай!

– Молодец, – одобрил сянь. – Ухватил самое важное. Значит, так – идем мы к здешнему водяному…

– Водяному? – недоверчиво повторил Лешка. – Ух ты! Водяному! Честно? И я его увижу?

– Если сможешь разглядеть.

У Лешки от любопытства разгорелись глаза.

– Куда идем? Под воду?

– Нет, – засмеялся сянь. – В такой воде ты сразу умрешь от переохлаждения. Я попрошу его выйти к нам. Может, и согласится по старой дружбе.

– А! – догадался Лешка. – Так это у него ты скрываешься? Это он рассказал тебе о температуре?

– Все правильно. Мы с ним уже много лет назад подружились. В Озерках хороший водяной, общительный, невредный…

– А чем он мне поможет?

– Я задам ему вопрос, а как он поступит дальше – не знаю… Но что-то, наверно, сделает. Или хоть подскажет.

– Водяной, – зачарованно повторил Лешка, окидывая взглядом заснеженные берега Верхнего озера. – В сказках говорится, что они зимой спят…

– Тут, пожалуй, уснешь, – покачал головой сянь. – Я в прошлую субботу у себя в доме на берегу чуть не оглох. Из динамиков музыка орет, от людей на озерах черно… Представляю, что под водой творилось… Ну вот, мы и пришли.

Тут Лешка увидел цель похода. Метрах в десяти перед ними на снегу четко выделялся черный прямоугольник проруби.

Виктор подошел к проруби и опустился на корточки. Лешка на всякий случай остановился метрах в полутора от края. Прорубь была большая – метра три на пять, правильной формы. С краев она подернулась тонкой ледяной пленкой. В середине поблескивала темная, с зеленоватым отливом вода. К проруби от домиков у берега вела натоптанная тропинка.

– И где твой водяной? – поинтересовался Лешка.

– Помолчи. Я слушаю.

Несколько минут сянь неподвижно вглядывался в воду. Потом пошарил в кармане, достал оттуда что-то мелкое, круглое и с хрустом разломил пополам. Одну половину загадочного предмета он бросил в прорубь, а вторую зажал в кулаке. Лешка послушно замер на месте, с любопытством глядя то на Виктора, то на черное окно проруби. Неужели сейчас оттуда вынырнет водяной? Или Виктор бухнется туда прямо в одежде, а потом выйдет сухой и невредимый? Или не выйдет… Что тогда дальше делать? Нырять за ним? Нет уж! Вокруг стало так тихо, что слышно было, как на озере потрескивает лед. Где-то далеко за лесом проехала электричка. Лешка заскучал, начал притопывать ногами от холода… Внезапно сянь выпрямился.