Дракон мелового периода - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 63

– Ты тогда сказала, что нашла мир поля. Правда?

Эзергиль кивнула в ответ.

– И что там было? Что он собой представляет?

Эзергиль снова вздохнула. С тремя корявыми синими буквами на лбу она почему-то казалась ненастоящей – самым натуральным биороботом, как назвала себя на берегу мелового моря.

– Ну давай расскажу, если тебе интересно, – начала она. – Все мои проблемы начались из-за увлечения семиотикой…

– Чем-чем?

– Знаковыми системами. Помнишь, я иероглифы на руках рисовала? Меня одно время здорово цепляли все эти теории – мир как книга, управление материей через слова и символы, и прочая муть…

– Да это не муть, – растерянно возразила я. – Наверно… Я с таким не сталкивалась, но звучит любопытно. Управление материей через слова, хе… Это заклинаниями, что ли? Но при чем тут мир поля?

– Слушай дальше. В апреле Катька Погодина отдала мне видеокассету с клипом…

– Ту самую, с «Бурзумом»?

– Ага. Там, говорит, как раз по твоей части – действующее зашифрованное заклинание в виде кровавых рун. Все смертельно опасно. У меня, естественно, глаза разгорелись, говорю – давай, давай! Сказать по правде, я до самого мая только кассетой и занималась. Изучила рунные системы разных народов, все значения рун, все их сочетания. Попутно шарилась по доменам. В конце концов кое-что узнала. Мир поля – будем звать его так – для реалистов практически недоступен, потому что вход в него возможен только через субпространство, с которым они не работают. Именно поэтому создается впечатление, что в мире поля невозможно творить. На самом деле это не так, но об этом дальше. Итак, я нашла дорогу, страшно обрадовалась, попрощалась с тобой, в эйфории разрушила свой домен и направилась прямо в мир поля. Ну, ты помнишь клип и знаешь, как он выглядит. Серое поле среди черного леса, в центре – дерево со стеклянной светящейся корой. Я подхожу к дереву и вижу: под ним сидит друид и палкой что-то рисует на земле.

– А кто это – друид?

– Ну, языческий жрец, колдун… Такой мелкорослый дедок в белых одеяниях, очень важный, с белой длинной бородой. Подошла я к нему, вежливо поздоровалась и принялась выведывать, кто он да что тут делает, да что это за место такое необычное – вдруг знает? И он мне стал рассказывать… В общем, речь шла о том, что мир поля устроен совершенно иначе, не так, как другие домены. И творчество здесь не невозможно, а просто оно на порядок круче того, чем занимаемся мы. Оно там знаковое. В смысле, власть над материей с помощью знаков – например, рун, иероглифов, букв… Я об этом как услышала, у меня аж слюнки потекли. Можно, говорю, мне тут остаться? Поучиться у тебя, о великий старец? Он говорит: легко. Только сначала пройди испытание. И начертил палкой на земле руны – те самые, которые тогда бежали по экрану. Тут, говорит, в конце не хватает одной руны. Если догадаешься, какой – беру тебя в ученики и научу всему, что знаю сам.

Я мучилась, мучилась, и вдруг из леса выходит демон. Ну, скажу тебе, такая харя – во сне не приснится! Сам какой-то полосатый, морда муравьиная, полная пасть зубов, а глаза светятся зеленым пламенем. Ты, говорит, не бойся меня, я тоже у мудрого старца учусь. Ага, испытание проходишь? Могу подсказать. И подсказал.

И знаешь, он не соврал. – Эзергиль подняла голову, и ее глаза блеснули, как прежде. – Я тут же поняла: эта руна – то, что надо. Это как чудо – когда видишь, как из набора разрозненных элементов прямо на глазах возникает целостность. Может, у тебя бывало такое озарение – когда все-все в один миг становится ясно? Вот так я мгновенно осознала, как работать с рунами, иероглифами и прочими знаками.

И на радостях эту руну приписала в хвост к остальным. Тут демон расхохотался и говорит: ну, вот и попалась! И мгновенно исчез. А потом пришел друид. Похвалил меня за догадливость, а потом осчастливил радостным известием – оказывается, я закончила заклинание и отдала себя под его власть.

Я сразу подумала: надо валить, а не могу, сама себя сковала! Не ученик был нужен этому друиду, а раб. И стала я ему служить. Но сначала…

Эзергиль тяжко вздохнула и потерла лоб, как будто неосознанно пытаясь стереть надпись.

– Сначала друид решил меня переделать. Сказал, что в моей нынешней форме я недостаточно эффективна для его целей, и меня надо улучшить… Я почти не помню, что он со мной делал. Долго мучил… Разобрал мою личность на части, все перекроил заново, подсадил какие-то жуткие структуры, часть сознания заблокировал. В общем, то, что получилось, уже не было Эзергилью. Был оборотень – полуличность с кучей звериных условных рефлексов, запрограммированным сознанием и полным отсутствием собственной воли.

А потом друид привел меня в библиотеку и приказал ее охранять. Мне разрешалось покидать ее пределы только в том случае, если надо преследовать вора. Там я и жила. Кажется, я всю жизнь буду чувствовать этот запах иллюзорной гари…

– М-да, – выдавила я, чтобы не молчать. – Кошмар… Так, получается, Джеф тебя спас?

– Можно сказать, да. На самом деле я ему благодарна хотя бы за то, что он уничтожил оборотня – помнишь, в проходной? Это очень страшно и неприятно, когда тебя убивают, но по-другому, наверно, мне бы не удалось снова стать собой. Но воли он мне не вернул, и теперь я подчиняюсь ему так же, как подчинялась друиду. По крайней мере, Джеф не заставляет меня убивать… пока.

Я глядела на Эзергиль, такую красивую и печальную, и мне было ее ужасно жалко.

– Я тебя выручу, – снова пообещала я. – Только сначала придумаю как.

– Спасибо, – улыбнулась Эзергиль. – Вот только сомневаюсь, что ты способна меня освободить от заклятия Джефа. Друид ведь кое-чему меня все-таки научил. Я теперь в знаках разбираюсь, могу прочитать все написанное, видимое и невидимое. Абсолютно любую надпись. Помнишь, как я тебе гадала на бархане? Так вот, эта надпись, – Эзергиль указала себе на лоб, – наглядная иллюстрация власти знаков. Ее нанес Джеф, и только он может меня освободить.

– Ха! – беспечно сказала я. – А просто стереть ее ты не пробовала?

– Ты ничего не понимаешь в знаках, – терпеливо повторила Эзергиль. – Они все равно останутся, даже невидимые.

– Ну давай я попробую! У тебя есть тряпочка с водой?

Я сделала движение в сторону Эзергили. Это было ошибкой. Эзергиль вскочила на ноги и отшатнулась к лестнице.

– Не прикасайся ко мне! – с неожиданной злобой прошипела она.

– Ты чего? – Я испуганно отступила назад в камеру. – Я же только попробовать… помочь…

Эзергиль перевела дух и снова коснулась рукой лба – на этот раз как будто проверяя, на месте ли надпись.

– Не делай так больше, – попросила она. – И вообще зря мы с тобой тут разговаривали. Все, это был последний раз. Я не знаю, какая защита стоит на этой надписи, и мне бы не хотелось тебя нечаянно покалечить.

– Погоди! – крикнула я ей в спину. – Джеф когда вернется?

– Не знаю, – ответила она, закрывая дверь. – Обещал к закату.

6

Плен в Хоразоне-2. Попытка побега

Эзергиль закрыла за собой дверь и пошла вниз. Я слушала, как удаляется звук ее шагов.

Что ж, с Эзергилью пока не получается, хотя кое-какие идеи у меня появились. Но для того, чтобы их реализовать, мне понадобится помощь. Значит, переходим к плану «Б». Мой дракон, дух из камня – он ведь неподвластен никому, кроме меня, а значит, и Джефу тоже. Проблема в одном: дракон сидит в шаре, а шар спрятан в письменном столе у меня дома…

Дождавшись, когда затихли шаги Эзергили, я глубоко вздохнула и представила, что у меня в руке лежит мобильник. Примерно такой, как у мамы, – серенький «симменс» с серебряными кнопками. Времени в моем распоряжении было от силы несколько минут. Вскоре тень в моей ладони потемнела, сгустилась и приобрела прямоугольные очертания. Я нажала на «йес», панель загорелась зеленым светом. Готово!

Где-то внизу хлопнула дверь. Я, путаясь в цифрах, торопливо набрала номер Саши Хольгера, молясь, чтобы он оказался дома. Из динамика донеслись гудки вызова и через несколько мучительно долгих секунд – Сашин голос.