Плоды вдохновения - Иванов Александр Александрович - Страница 9

9

Феерическая фантазия

(Петр Вегин)

Но во Флоренции

фонари – словно реплика в споре фокусника

и философа.

Флоренция. Фонарь. Фортуна. Фанты.

Петр Вегин. «Фонари Флоренции»Фи! Фонтан фразна фронтоне филиала Флоренциикак фото франта Фомы во фраке философа,как фальцет форели,фетр в футляре флейты,фунт фольги, филателия фарфора.Фехтование ферзем,как филе из филина с фруктамидля фарисея, фараона, феодалаи фанфарона Франца-Иосифа.Флора. Фауна. Фортуна. Фонари.Фигли-мигли. Фокус-покус. Формализм.Фисгармония фатальных Фермопил.Факты. Фанты. Фрукты. Федор Фоломин.Фиакр фанаберии фосфоресцирует фиестойв сфере флюидов фисгармонической феериина фуникулере фестиваля фиалок.Флюс Люцифера, фимиам Бонифация, фиги Нафанаила –фарс марафона, нафталин на патефоне,сифон фаворита из Карфагена…Фату фата –фифти-фифти фунт фикциифантазирующему под Франца Кафку в февралена файф-о-клокена пуфе с туфлей Франчески.Но вотиз сфер фальцетом Фантомас:– О, Фегин, фы фелик! Я поздрафляю фас!Но я за фас трефожусь – фдругАндрюфа Фознесенский фыркнет: «Фу-ух!..»

Философия в штанах

(Константин Ваншенкин)

Уже знакомы с Гегелем и Кантом,

И сами не последние умы,

Но шаровары те с армейским кантом

В студенчестве еще таскали мы.

Константин ВаншенкинУже влечет к изысканной культуре,Освоен Кант, уже прочел «Муму»,И сам работаю в литературе,Давая выход острому уму.Пора уж вроде становиться в позу,Но не поставьте искренность в вину,Любую философскую СпинозуЯ променять готов на старшину.Подобного афронта в том причина,Что к дисциплине тянет с давних лет.Хотя в штанах цивильных я – мужчина,Но без штанов армейских – не поэт!

Клопус вульгарис

(Евгений Винокуров)

Его приходПотряс меня, как электрический разряд!Он двигался, ритмично шевеляУсами.Он приоткрыл завесуНад глубочайшей тайной мирозданья.Его пути лекальная криваяДышала благородным донкихотством,АрхитектоникаНапоминала купол храма Ники.Безумец, современный Герострат,Он шел на смерть! Ему была чуждаСлепая иерархия природы.Молебствия, сказал бы я, достойнаПатетика героики его,А может быть, героика патетики,Что тожеКрасиво, хоть и не совсем понятно.И в тот же мигЯ левою рукой схватил перо, а правойНадавил!! И запах коньякаПотряс,Ожег меня,Как греческий огонь!Ну, отвечайте,Не профанация ли это –Назвать живое, мыслящее тело«Клопус вульгарис»?!Вот видите,Как много может датьПростое созерцаньеОбыкновенного клопа.

Глазковиада

(Николай Глазков)

Что вижу я во тьме веков?Кто мне под стать? Не вижу… Словом,Стоит Глазков, сидит ГлазковИ восторгается Глазковым.Что ныне глаз Глазкова зрит?Кто смеет не учесть такого:Глазков Глазкову говоритО гениальности Глазкова!Все – чушь, не будь моих стихов!И в будущем, поверьте слову,Опять Глазков! Один Глазков!!Дороги все ведут к Глазкову!!!Короче, вывод мой таков,И больше нету никакого:Есть бог в поэзии – ГлазковИ я, Глазков, пророк Глазкова…

Медведь

(Анатолий Жигулин)

Как-то в чертовой глухомани,Где ходить-то надо уметь,Мне в густом, как кефир, туманеПовстречался шатун-медведь.Был он страшно худой и нервныйИ давно, как и я, не сыт.Я подумал:«Убьет, наверно.Он голодный как сукин сын».Что ж поделать, такая доля.Не такой уж я важный гусь…Вдруг сказал он:– Ну что ты, Толя,Ты не бойся, я сам боюсь.Под холодным и хмурым небомТак и зажили мы рядком.Я его подкармливал хлебом,Он делился со мной медком.Путь его мне теперь неведом,Но одно я запомнил впредь:Основное – быть человеком,Даже ежели ты медведь.