Теряя невинность. Автобиография - Брэнсон Ричард - Страница 94

– Судить ублюдка! – сказал я, повторяя слова Фредди Лейкера. – Это невероятно.

По крайней мере, Бешам в развитие темы отметил, что позже мы взяли в штат хороших специалистов для улучшения состояния дел.

Судя по записи, Бешам и Хатчинс собрались уходить. Потрескивание усилилось, когда Хатчинс поднялся с места и поправил одежду.

– У меня есть два повода для беспокойства, – сказал Бешам. – Прежде всего, я совсем не хочу быть втянутым во все это. Во-вторых, я должен сделать так, чтобы авиакомпания ВА тоже не была втянута в это. Это значит – все, что я смог бы предоставить со словами:«Вот вам Virgin, хорошая и плохая». должно быть полностью уничтожено, если будет выглядеть как своего рода кампания ВА против Virgin, которой в действительности нет. Договорились?

– У вас не будет неприятностей с лордом Кингом, если мы станем поносить Брэнсона? – спросил Крис.

– Нет, – ответил Бешам. – Если вы разберетесь с Брэнсоном, это не будет иметь для меня никакого значения до тех пор, пока ВА и я не будем ассоциироваться с этим.

– Но это не вызовет их неодобрения, ведь так?

– Нет, совсем нет. Я имею в виду, что им все равно, даже если вы ликвидируете United Airlines, они ничего не будут иметь против.

После этого пошли треск и свист, пока Бешам не сказал:

– Я действительно должен очистить это место от жучков.

Несколькими секундами позже Крис уже спрашивал разрешения воспользоваться туалетом. Он расстегнул брюки и долго облегчался; впечатляющий квадрофонический звук этого действа мы слушали до тех пор, пока запись не оборвалась. Уилл и я уставились друг на друга.

– Повтори снова последние слова, – попросил я.

– Нет, – сказал Бешам. – Если вы разберетесь с Брэнсоном, это не будет иметь для меня никакого значения до тех пор, пока ВА и я не будем ассоциироваться с этим.

Ну, боюсь, что и ты, и ВА очень даже будете ассоциироваться с этим, – сказал я, размышляя, как поступить с записью. У меня было ощущение, что я только что стал свидетелем преступления, и вдвойне странно было сознавать себя его жертвой. Я попросил инженеров сделать копию, и мы немедленно отправили ее на Джеррард Тирэлл, нашему адвокату из Harbottle and Lewis. Затем я положил исходную запись в карман вместе с двумя другими копиями и вернулся домой на Холланд-парк.

События той недели развивались очень быстро. Крис Хатчинс позвонил, чтобы сказать, что его редактор Мартин Дани перепоручил заниматься этим делом Бобу Грэхаму, журналисту, специализировавшемуся на расследованиях, и что готовится эксклюзивная публикация на первой полосе. Я ожидал, что Today опубликует материал со дня надень, но она начала тянуть, не зная, как проверить роль British Airways во всей этой истории. Я не мог поверить, что газета в срочном порядке не опубликует статью. Между тем телефон продолжал звонить. Первый звонок во вторник был от Сида Пеннингтона из Virgin Atlantic, который прочитывал все записи в книге жалоб и предложений первого класса авиакомпании.

– Здесь есть такая запись:«Вы явно заставляете ВА беспокоиться! Мне позвонили из ВА и поинтересовались, почему я сегодня заказала билет на рейс Virgin Atlantic, а не ВА. Хорошая работа! Удачи. »

– Кто это написал?

– Марсиа Борнэ из компании Procter & Gamble, Нью-Йорк.

– У вас есть ее телефон?

– Я знал, что вы спросите, – ответил Сид и аккуратно продиктовал его.

Я едва мог дождаться обеда, что было самым ранним временем, когда можно позвонить Марсин Борнэ в Нью-Йорк, не разбудив ее. Она сказала, что ежеквартально летала в Великобританию самолетами ВА, но в этот раз решила вернуться самолетом Virgin. Представитель ВА позвонил ей и спросил, почему она поменяла обратный билет и летит Virgin.

–Этот малый из ВА сказал:«Если вы передумаете, дайте нам знать, и мы сможем обменять ваш билет». В тот момент это не вызвало у меня беспокойства, но затем я начала размышлять над тем, почему мои маршруты становятся достоянием публики. Чем больше я думала об этом, тем больше меня это беспокоило. Я не знала, что в небе есть большой компьютер, который сообщает всем, где я собираюсь быть. Это меня немного огорчило.

Я поблагодарил ее за помощь и за то, что она летела самолетом Virgin.

– Между прочим, – сказала Марсиа, – это был прекрасный полет, и я понимаю, почему в ВА так обеспокоены. Теперь я ваша клиентка.

Авиакомпания British Airways явно имела доступ к компьютерной информации, которая должна быть закрытой. Это подтвердила и почта, пришедшая на следующий день. Совершенно неожиданно мы получили второе письмо от Питера Флеминга, бывшего сотрудника ВА, в котором он более детально описал некоторые действия, которые позволяла себе British Airways. Датированное 29 октября 1991 года письмо содержало более подробную информацию, чем предыдущее. Он начал с повторения, что была создана группа руководящих сотрудников, в чью задачу входила дискредитация «имиджа Брэнсона». «У меня сложилось впечатление, – писал он, – что в качестве стратегии это зародилось в очень высоких эшелонах власти в ВА. Я был поражен, что компания может так открыто говорить об этом и выражать подобную идею в столь бескомпромиссной форме». Далее он писал:«Однако вскоре после того, как virgin обратилась с несколькими жалобами в Европейский Суд, наметился обратный процесс, затронувший всю компанию. В это время мне было сказано уничтожить все документы, имевшие какое-нибудь отношение к Virgin, и говорилось это не один раз, а четыре или пять, самыми разными людьми, начиная с руководителей и заканчивая их секретаршами. Вполне понятно, что я опять был шокирован тем, что высшие руководители так обеспокоены своей деятельностью, что все упоминания об авиакомпании должны уничтожаться. Сам я не стал ничего уничтожать, поскольку не считал, что мои файлы содержат что-нибудь способное нанести вред, но я знаю, что другие люди в моем отделе уничтожили материалы, согласно этой директиве».

Флеминг уже описывал два этих аспекта деятельности ВА, но я не переставал удивляться, видя их изложенными черным по белому. Более интересными представлялись дальнейшие сведения, которые он прокомментировал так:«Следующие моменты – это спорные вопросы, о которых я знал в связи с попыткой ВА убрать Virgin со сцены. Они не обязательно свидетельствуют о конкурентном поведении, но это уж вам самому решать».

В этот перечень входили: заявки авиакомпании British Airways на места в графике полетов в Японию и Австралию, которые были ей не нужны, но поданы сознательно с единственной целью – помешать Virgin получить эти места; специальные продавцы, развернувшие свой бизнес в окрестностях Гэтвика и предлагавшие низкие цены на полеты оттуда, чтобы лишить доходов все остальные авиакомпании (одновременно удерживая монополию на высокую плату на рейсы из Хитроу); отказы продавать билеты пассажирам, летевшим из Японии в Гэтвик авиакомпанией Virgin и затем желавшим пересесть на самолет ВА, дабы им пришлось лететь ВА в оба конца; и, наконец, доступ к нашей информации о продаже билетов через взлом компьютерной системы резервирования.

«По моему мнению, – писал Флеминг, – ВА не достает честности, и это начинается с руководства организации во главе с лордом Кингом и, к сожалению, пронизывает всю структуру».

Имея свидетельские показания Флеминга, я теперь знал кое-что из того что происходило в кулуарах British Airways; запись Криса Хатчинса раскрыла мне глаза на то, что ВА делала в прессе. Несмотря на то, что подвергался атаке с двух сторон, я, по крайней мере, точно знал, к какой тактике прибегает ВА. Это было страшно, но теперь я мог обдумывать, как ответить на все это.

Пока журналисты в Today все размышляли, что им делать с магнитофонной записью Брайана Бешама, на связь вышла газета SundayTimes. Теперь, зная, что Бешам инспирировал некоторые запросы прессы, я все время начеку. И учитывая, что хороший журналист всегда позвонит, чтобы проверить правильность утверждений, я был настороже: не услышу ли я слова Бешама, обращенные ко мне.