Кто взял пряник - Андреева Софья - Страница 7

Утка, заметив, что на неё смотрят, приподнялась со стульев, и, переваливаясь, заковыляла к гостям.

— Наконец-то вы пришли. Давайте быстрее, а то пироги стынут, — Она приподняла бревно, помогая Сороке выбраться.

Сорока же решила сразу приступить к делу;

— А как насчет пряника?

— Пряники тоже напекла, — ковыляя к дому, радушно ответила Утка

— Нет, я насчет пряника Белочки, розового пряника?

— И розовый есть, и голубой, и в полоску, и в клеточку. Выбирай любой, ешь на здоровье! — указала Утка на стол, уставленный пирогами, кренделями, пряниками, печеньем.

Сорока решила уточнить:

— Вы не брали розовый пряник у Белочки.

— А зачем? Мне свои девать некуда. Угощайтесь, угощайтесь! — подвинула она два кресла к столу. — Специально для вас напекла.

— А как вы узнали, что мы придем?

— Так вы уже почитай полдня вокруг моего дома бродите.

Белочка засмеялась:

— Шутите!

— Нисколько. Раз двадцать под бревном проползали. Думали, не замечу?

Белочка начала понемногу понимать.

— Так это мы? — и она лапкой нарисовала петлю в воздухе.

Утка, проследив за движением руки, в знак согласия кивнула.

— Не может быть! — сердито воскликнула Сорока, — а почему вы нас не остановили?

— Пироги были не готовы, — пожала крыльями Утка, — Угощайтесь, — и стала наливать чай.

Белочка с удовольствием поела пирогов и крендельков. Сорока объедалась пряниками, печеньем. Потом навалилась на пироги и кренделя. Белочка ела пряники. Когда они наелись, Утка приоткрыла створку печки и вытащила оттуда восточные сладости: чак-чак, луккум и ещё многое других вкусностей, о существовании которых Белочка с Сорокой даже не подозревали.

— Отведайте, гости дорогие, — с любовью угощала их Утка.

Белочка почувствовала, что она немного переела. Вернее, сказав «немного», она покривила душой, переела она изрядно. Но удержаться было просто невозможно. Наблюдая, с каким аппетитом Утка поглощает сладости, Белочка снова принялась ей помогать. В самом деле, все было ОЧЕНЬ вкусно.

Вот Белочка откинулась на спинку стула, поглаживая живот. Кажется все съели. Искоса заглянув в печь, Белочка обрадовалась, что та пуста.

Утка, оглядев гостей, мило улыбнулась:

— А теперь десерт!

Сорока неприлично икнула и выпучила глаза. Она стала похожа на пингвина, у неё так же торчали крылья от живота в разные стороны. Глядя на нее, Белочка поняла, что Сорока совсем не голодна.

— Спасибо, но я больше не могу, — сказала Белочка. Сорока промолчала.

У Утки от огорчения потекли слезы.

— Я так старалась, готовилась! А вы меня обижаете….

Сорока вздохнула, и устало протянула:

— С вами невозможно спорить. Мы согласны, — и она зажала рот Белочке.

— Десерт, десерт! — закрякала Утка, и направилась к дому.

Белочка, укоризненно взглянув на Сороку, попыталась возмутиться. Но Сорока, склонив голову набок, зашептала:

— Успокойся. У неё уже ничего нет, мы все смели.

Подойдя к двери дома, Утка стала с хрустом её выламывать. Петли скрипнули. Дверь оторвалась. Утка величаво поднесла её гостям.

— Эта дверь — чудо кулинарного искусства: слоеное тесто с глазурью из орехов, привезенных с тридцатой мили заброшенного острова! — восхваляла она шедевр кулинарного искусства. — Извольте откушать.

Затем она предложила попробовать королевскую мебель, царское ложе, обсыпанное кокосовой стружкой, глазированные дворцовые стены, сказочную трубу под названием "черный принц в дыму" и многое другое.

Белочка с Сорокой пробовали все. Чтобы не обидеть Утку, они съели её пряничный дом, слоеную мебель, воздушную безе-перину, карамельную посуду. Постепенно они смели казинаки-деревья в саду, вылизали шоколадный забор, схрумкали сухарные стулья со столом, умяли сливочно-молочную скатерть.

Чтобы поскорее со всем покончить, Белочка подползла к печи и стала её ковырять, пытаясь оторвать кусочек. Утка, оглянувшись по сторонам и удовлетворенно крякнув, произнесла:

— Все гости дорогие, пора и честь знать. Печь мне ещё нужна. Ее из теста не вылепишь, — сказала она и отодвинула от себя Сороку, которая пыталась отклюнуть перышко от её крыла.

Белочка с Сорокой распластались на земле. Какое счастье, что не надо больше ничего есть, жевать, облизывать!

Глянув кругом, Белочка поняла, почему они не заметили дом в начале пути. Потому что его просто не было. Пока они кружили вокруг да около, Утка успела всего напечь да приготовить. Она испекла бисквитный дом с вафельной крышей. Сварила карамельные кусты, росшие в шоколадных вазонах, желатиновое озеро с лебедями-эклерами. Весь особняк был произведением кулинарного искусства!

После такого чаепития про пряник не хотелось думать, тем более про розовый.

Уходя, Белочка напомнила Сороке про пряник, но та как-то странно посмотрела на Белочку и пошла в сторону своего гнезда, ковыляя не хуже Утки. Белочке показалось, что Сорока переела, но Белочка тут же откинула эту мысль, потому что Сорока никогда не делает глупостей, тем более таких.

Глава 7

Не хотелось искать пряник, да Медведь заставил

Белочка так вчера наелась, что сегодня не хотела думать о прянике. Ей было плохо, живот болел и постоянно урчал на свою хозяйку, за чревоугодие. Белочка повернулась на правый бок, затем на левый, не помогало. Наконец она решила сходить к Сороке. Ее живот наверняка тоже урчит. Вдвоем не так обидно думать о собственной прожорливости.

Белочка поковыляла к Сороке. Вообще-то быстрее было допрыгать с ветки на ветку, с елки на елку. Но делать этого не было сил.

Дорога к гнезду Сороки лежала через дом Медведя. Белочка об этом забыла, но ей напомнил Медведь, окликнув ее:

— Привет Белочка.

Белочка приветливо помахала лапкой.

— Ты куда? — направился к ней Медведь. Почему-то он был в мотоциклетной каске.

— К Сороке.

— А то заходи, чаем угощу, — предложил Медведь.

От этих слов Белочку передернуло. После чаепития с Уткой слова Медведя звучали как издевка.

— Как-нибудь в другой раз. Сегодня тороплюсь, Сорока, наверное, болеет, надо проведать.

— Она что собиралась болеть?

— Да вроде нет. Но мне плохо, ей тоже должно быть плохо. Мы вчера, понимаешь, чуть-чуть переели.

— Нет, не понимаю, как можно чуть-чуть переесть. Хоть бы раз в жизни это почувствовать, — похлопал по животу Медведь. Тут Белочка заметила, как над её головой что-то зашевелилось. Белочка хоть и была сегодня больной, но у неё хватило сил, чтобы удивится. Такое она видела впервые. Над её головой, словно воздушные шарики, покачивались надутые резиновые лодки. Они висели в небе привязанные толстыми веревками к пню. Белочка посчитала, их была ровно семь. Она никогда не видела столько резиновых лодок вместе.

— Лодки? — спросила Белочка, показывая пальцем в их сторону.

Медведь махнул головой в знак согласия:

— Резиновые. Браконьеры подарили. Уважают. Как только меня увидят, лодки оставляют, и убегают, боятся, что не соглашусь принять их подарок.

— Хорошие, наверное?

— Кто браконьеры?

— Да нет, лодки. А почему они в воздухе? Вроде плавать должны.

— Так они и плавают, только в воздухе.

— А почему они плавают в воздухе, а не в воде?

— До воды далеко, а плавать хочется, — уточнил Медведь.

— Кому хочется? Им?

— И мне тоже, — словно промурлыкал Медведь.

Белочке было все ясно. Только непонятно было одно: как Медведю удалось заставить лодки подняться в воздух, и там плавать. И тогда она спросила:

— А как они это делают? — и Белочка выразительно замахала лапками.

— Я их надуваю.

— Обманываешь? — Белочка не смогла представить, чего же это можно наврать такого, что бы резиновые лодки поверили и взлетели.

— Нет же, надуваю их водородом. Газ есть такой.

Белочка не знала, что такое водород. Поэтому, она очень внимательно стала слушать Медведя.