Так шли мы к победе - Баграмян Иван Христофорович - Страница 94

Мы поняли, что продолжение атак не даст успеха. У противника была хорошо организована противотанковая оборона. Без надежно подготовленного удара силами пехоты не обойтись. Надо дождаться сосредоточения стрелковых соединений 51-й армии и возложить на них эту задачу. А Виктору Тимофеевичу Обухову было приказано, овладев и закрепив за собой Добеле, ускорить выход одной из механизированных бригад корпуса к Рижскому заливу в районе Тукумса.

Обухов вскоре сообщил: «Приказ выполнен: бригада полковника Кремера Меня очень интересовал ход событий во 2-й гвардейской армии, но я намеренно не звонил командарму. Мне хотелось поскорее привить ему самостоятельность и уверенность в себе. Из боевых донесений, поступавших в штаб фронта, было ясно, что противнику не удалось добиться там большого успеха.

К концу дня генерал Чанчибадзе позвонил сам. Я уже по голосу понял, что у него все в порядке. Порфирий Георгиевич доложил, что выдвинутая навстречу контратакующим силам противника 33-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора П. М. Волосатых стоит насмерть. Вся полковая и дивизионная артиллерия находится в боевых порядках пехоты, а позади развернуты корпусные и армейские артиллерийские части. Враг потерял 30 танков и остановлен. Его попытки прорваться на Байсогалу сорваны.

— Ну как, теперь надеешься на свои силы, — спросил я, зондируя настроение командарма, — или прислать подкрепление?

— Нет, товарищ командующий, — решительно отказался Чанчибадзе, — справимся своими силами.

Убедившись, что молодой командарм полностью овладел собой, я сообщил ему, что он может рассчитывать на 1-й танковый корпус, который уже идет к нему. Как бы ни храбрился Чанчибадзе, а эта весть, я знал твердо, еще больше укрепила его веру в свои силы.

Целиком занятый управлением войсками армий генералов Крейзера и Чанчибадзе, я возложил контроль за развитием наступления в остальных армиях на своего первого заместителя генерал-полковника В. И. Кузнецова.

Поздним вечером он позвонил мне из 43-й и доложил, что для ускорения продвижения армии на Биржай и Бауску приказал ввести из второго эшелона остальные две дивизии 60-го стрелкового корпуса генерала Люхтикова. Это дало отличные результаты: войска генерала Белобородова продвинулись на рижском направлении на 30 километров и с ходу овладели Биржаем, уничтожив 18 фашистских танков. Передовым частям 179-й стрелковой дивизии полковника М. М. Шкурина удалось прорваться к реке Мемеле и захватить плацдарм на противоположном берегу. Противник предпринял настойчивые попытки сбросить переправившиеся подразделения 259-го стрелкового полка, но они отбили все контратаки. Особенно тяжело пришлось 2-му стрелковому батальону. Он был атакован превосходящими силами пехоты, поддержанной танками. Бойцы и командиры сражались с потрясающий стойкостью. Когда на позиции, которые прикрывал огнем своего пулемета Вачагай Унатович Ванцьян, в третий раз двинулись фашистская пехота и 9 танков, пулеметчик укрылся в окопе. Пропустив танки, он выскочил из укрытия и почти в упор стал расстреливать пехоту. Ошеломленные фашисты побежали назад. Два танка тоже развернулись и двинулись на пулемет, стреляя на ходу. До ближайшего танка оставалось не более десяти метров. Тогда Вадцьян поднялся и с противотанковыми гранатами в обеих руках бросился под танк. Раздался взрыв — и машина закрутилась на месте, объятая огнем. Вачагаю Унатовичу Ванцьяну было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Следующий день принес нам большую радость. Командир гвардейской мехбригады полковник С. Д. Кремер, выполняя приказ, с утра 30 июля устремился на Тукумс. Уничтожая мелкие фашистские подразделения и полицейские формирования, бригада прошла 60 километров и с ходу ворвалась в Тукумс. В результате короткого, но ожесточенного боя город был освобожден. Кремер выслал передовой отряд, который в районе рыбацкого поселка Клапкалн вышел на побережье Рижского заяива, перерезав последнюю сухопутную коммуникацию группы армий «Север». Семен Давыдович Кремер был удостоен звания Героя Советского Союза.

А к этому времени танковая бригада генерала А. А. Асланова очистила от фашистов город Добеле. Наконец-то замысел, который не давал нам с В. В. Курасовым покоя с первых дней вступления на землю Прибалтики, осуществился! Мы немедленно послали телеграмму командиру 8-й гвардейской мехбригады: «Военный совет фронта горячо благодарит и поздравляет гвардейцев с победой». Генералу В. Т. Обухову было приказано представить особо отличившихся к правительственным наградам. Я доложил об этом важном событии представителю Ставки, a oн — И. В. Сталину. Александр Михайлович сообщил, что Верховный Главнокомандующий приказал представить особо отличившихся в прорыве к Рижскому заливу к званию Героя Советского Союза.

Поздравив командование фронта с важной победой, маршал Василевский предупредил, что выход к заливу — это лишь часть задачи. Вторая ее половина расширить и удержать коридор, пробитый 3-м мехкорпусом к Рижскому заливу. Осуществление этой задачи я решил возложить на армию Я. Г. Крейзера и корпус В. Т. Обухова. Но вначале им обоим предстояло овладеть Елгавой, чтобы можно было развивать наступление на Ригу с юго-запада. Я приказал Крейзеру выехать в Елгаву и лично возглавить штурм города.

Ночью из армии Чанчибадзе возвратился посланный туда генерал К. В. Скорняков. Он доложил, что положение там остается напряженным. С утра противник возобновил наступление в стыке 11-го и 13-го гвардейских корпусов, но на этот раз главный удар обрушился на 346-ю стрелковую дивизию 54-го стрелкового корпуса, которой командовал генерал Д. И. Станкевский. Стрелковые части были смяты вражескими танками и стали отступать. Однако гитлеровцам не удалось далеко продвинуться, так как на их пути оказались опорные пункты, предусмотрительно подготовленные комдивом в глубине. К этому времени генерал П. Г. Чанчибадзе за 346-й стрелковой дивизией выдвинул из второго эшелона для занятия обороны 263-ю стрелковую дивизию генерал-майора А. М. Пыхтина, а 126-го стрелковую дивизию полковника А. Н. Казакова перегруппировал для усиления обороты Байсогалы. Генерал К. В. Скорняков, докладывая мне о ходе событий, выразил полное удовлетворение тем, что контрудар противника фактически сорван стойкой обороной 2-й гвардейской армии. Но я был недоволен пассивностью Чанчибадзе. Вместо того чтобы решительно нанести удар во фланг вклинившейся группировке, он развертывал на ее пути одно соединение за другим для пассивной обороны. Это можно было оправдать лишь неопытностью командарма. Именно поэтому я в ходе переговоров с Чанчибадзе постарался выразить ему свои упреки в очень сдержанной форме, однако предупредил, что, если он будет так действовать и дальше, прикреплю к нему в качестве «дядьки» генерал-полковника В. И. Кузнецова.

Наступил последний день июля. Генерал Крейзер доложил, что после короткой артиллерийской подготовки пошли в атаку части 1-го гвардейского стрелкового корпуса и две мехбригады 3-го гвардейского мехкорпуса. Бои на улицах завершаются…

Мне захотелось взглянуть на итоги заключительного удара по врагу в этом многострадальном городе, и, пригласив с собой генерал-полковника Н. М. Хлебникова, я выехал на место сражения. На КП 51-й мы Крейзера не застали. Он выехал в Елгаву. Мы последовали за ним. Однако в городе еще шел бой. У самой Елгавы наши автомашины попали под минометный обстрел. Мы залегли в кювет. Хлебников невесело пошутил:

— Невежливо фрицы встречают нас…

— А в этом виноват прежде всего командующий артиллерией, — ответил я в том же тоне. — Что же твои артиллеристы позволяют паршивым фашистским минометчикам держать нас в придорожной канаве?

— Ну я им намылю шею за такое неуважение к начальству! — сказал Николай Михайлович, сделав свирепое лицо.

Пока мы обменивались колкостями, разрывы мин становились все реже, и я предложил Хлебникову:

— Давай-ка, Николай Михайлович, вспомним солдатскую выучку и двинем короткими перебежками к городу.

Так вот мы с Хлебниковым и вышли из-под обстрела. А недалеко от города нас встретил полковник с группой автоматчиков, посланный нам навстречу Крейзером, которому сообщили, что мы выехали к нему на передовой наблюдательный пункт. Когда мы появились на НП Якова Григорьевича, он облегченно вздохнул, увидев нас невредимыми, но тут же предупредил, что здесь нам оставаться чрезвычайно опасно и лучше вернуться на командный пупкт армии, откуда и управлять легче.