Последний бог - Гуреев Сергей - Страница 6

Утро постепенно выползло из-за гор. Солнце, отражаясь от облаков, осветило небольшую площадку и ее нового обитателя. Нетрадиционно рожденный человек оказался совершенно реален. Видим, осязаем и абсолютно не похож на мираж. Неожиданно он шевельнулся, словно непроизвольная судорога пробежала по расслабленным мышцам, и глубоко вдохнул. Бледная кожа порозовела. Дрогнули кончики пальцев, выдох вернул в атмосферу изрядную порцию углекислого газа. Раздался негромкий стон, и обнаженное тело сотрясла дрожь…

До родного дома я добрался. Несмотря ни на что. Хотя оказалось, что попасть в больницу намного проще, чем из нее свалить. Дорвавшись до свободы, я, естественно, отметил это дело пивком. У первого же ларька. Раз удалось сберечь почки, значит надо ими пользоваться. С голодухи меня сразу торкнуло. В реанимации, похоже, кормить пациентов не полагалось. Пришлось заесть пиво «Сникерсом». К моменту прибытия в родные пенаты голова у меня гудела, как от водки. Видимо, шоколад с орехами для пива – не закуска. Эх, сейчас бы картошечки с мясом!

У подъезда торчит «Волга» моего родного папика. Алексей Борисович у нас патриот. На иномарке он ездить не желает. Интересно, почему это Маркин-старший не на работе? Ах, да! Сейчас же утро. То есть домой я приперся «не поздно». Правда, с задержкой на два дня. Зато рано. Надо бы придумать правдоподобную отмазку. Но в голове вместо мыслей стоит сплошной гул. Видимо, мозг пытается переварить произошедшее. Опять-таки, обострившийся слух не дает покоя. Хоть я и стараюсь не обращать внимания на посторонние звуки. Тем не менее, они так и лезут в уши. Вот – снова!

– Ма-ать! Дай стакан!

Понятно. Это сосед Вова с третьего этажа. Алкаш. Как обычно, желает похмелиться с утра пораньше.

– Вставай, сволочь! Кому сказано, паразит!!!

Знакомый голос. Похоже, Алиса Романовна будит мужа. Ну, надо же! А на вид – такая тихая интеллигентная женщина.

– Еще! Сильней! А-а-а… Еще… еще!!!

Ух ты! Вопли и яростный скрип, явно из шестьдесят второй квартиры. Где, вроде бы, одиноко и скромно живет завуч нашей школы Арина Юрьевна. Заводная, оказывается, девчонка!

Мд-а-а… Явно, у меня какая-то нездоровая фигня со слухом. Даже сквозь стены слышу. А оно мне надо? Здорово, конечно, все про всех знать. Но боль в башке от этого только усиливается. Хорошо, остальные обитатели родного подъезда продолжают просмотр последних утренних снов. А то бы я с ума сошел от обилия лишней информации. Странные штуки выдает мой отбитый мозг. Надо будет серьезно им пораскинуть. Клевые намечаются темы. Можно, например, пойти в шпионы…

Вот черт! А эти звуки, как раз, я бы предпочел не слышать. Какой же я м… чудак! За моей дверью стоит плач. Так и есть – мамуля рыдает. И шепот папика:

– Танюша, не переживай. Все будет нормально…

– Он третий день не звони-ит!

– Ну, загулял. Вернется – расскажет очередную невероятную историю и завалится спать. В моргах его нет. В милиции тоже…

Ага. Дома траур, виновник – я. Бедные мои предки. Пора срочно спасать родительскую психику. Вот она, родная дверь. Звоню, ребята, звоню.

– Привет, родители! – к счастью, удалось заговорить на родном русском языке, а не на новом непонятном наречии неизвестной народности.

– Ах! Где ты был?! – Это мама.

Бабах! Прямо по голове. Это от папика прилетел подзатыльник. Приятно чувствовать на себе заботу родных и близких. Но больновато.

– Иди сюда, дятел. Побеседуем!.. Я хочу услышать, что происходит?!

Спасайся, кто может! Алексей Борисович настроен на серьезное выяснение-отношений! Да, папа. Побеседуем, услышишь… Базара нет. Что бы тебе такое поведать, чтобы не соврать? Хочешь, расскажу, как юный организм плющит от «колес»? Или как отморозки мочили твоего сынулю в парикмахерской? А может, пару слов о том, как я провел время в реанимации и чуть не лишился внутренних органов?.. Нетушки! Лучше о моих новых способностях. Интересный выйдет рассказ. А главное – правдоподобный. Неизвестный язык, зеленые искры, замершие люди…

– Так, где ты был, подросток?!

Эх… Вздохнем и соврем:

– На даче, папа. У Сашки.

– Какого, на хрен, Сашки?!

– Ну… Ты его не знаешь.

– А почему на тебе шмотки чужие?!

Потому, папочка, что в одной простыне из больницы фиг свалишь. И пришлось мне позаимствовать в комнате для персонала кое-что из барахла. Так сказать, в качестве компенсации за моральный ущерб.

– Ну, мы купались. А я упал. Потом у костра сушился, а вещи в него свалились… Я больше не буду-у…

– Детский лепет!

Согласен – стыдно. В шестнадцать-то лет. Зато разборок не будет. Дите шалило, дите не хотело, его надо срочно пожалеть и так далее. А начнешь говорить как нормальный человек, с тебя и спросят по всей строгости идиотски правильного и нудного мира взрослых.

– Я больше не буду-у…

– Слушай, дятел, ты мне мозги не компостируй. Мамулю будешь парить! В конце концов, где ты гуляешь – дело твое. Я одного не могу понять. Есть у вашего поколения хоть что-то святое? Вы ведь живете без морали, без целей… Вообще, без чувства ответственности! У вас, кроме желания поймать кайф, ни одной мысли! Ты и для себя ничего не желаешь сделать. Тебя даже собственная судьба не колышет! Не говоря уже об обществе. Которое, между прочим, тебя поит, кормит и развлекает!..

Круто Маркин-старший заворачивает. И, что самое главное, не поспоришь. Ясный-красный, плевать я хотел и на общество, и на мораль. Все равно от меня в этом мире ничего не зависит. Общество – само по себе, а я – себе на уме. И пошли вы все в задницу! Я вам что, Мисс Вселенная, что ли, чтобы бороться за мир во всем мире? Каждый живет сам за себя. И не надо грузить меня чужими заморочками!

– Я больше не буду-у…

– Чего ты не будешь, дятел?

О-ох! Опять старая песня. Практически, ничего кроме уроков. И запишусь на бальные танцы… Устроит вас такой вариант, Алексей Борисович?! Ну, это я понятно, отвечаю мысленно…

– Ладно, подросток, можешь молчать и изображать дегенерата. Но учти, рано или поздно тебе придется брать на себя ответственность за других. Хочется тебе этого или нет. И, поверь мне, спрятаться не выйдет. И дай бог, чтобы ты не сломался на всю жизнь…

Бла-бла-бла… Если бы не мой обостренный слух, я бы спокойно пропустил нотации между ушей. Никакой вашей-ненашей ответственности мне не надо. И без нее забот куча.

– Па, можно я посплю?

– О-ох, горе ты наше. Иди, спи, дятел!

Через десять минут хлопнула входная дверь, и предки отчалили добывать материальное благополучие. Беседа со щипанием за душу завершилась вничью. Никого не колышут чужие проблемы. Я думаю, даже мои старики просто боятся за себя. А то вдруг стану я наркоманом и пущу их по миру… Или оставлю без внуков… А это неправильно. Вот они и суетятся, обеспечивают себе спокойную счастливую старость…

Шаттлы Межпланетного Контроля зависли над мегаполисом, в котором скрывался носитель Би-поля. Поиск туземца на подконтрольной планете Специальный Корпус многократно отрабатывал в тренажерных комплексах Базы. Но на практике этот алгоритм применялся впервые за последние несколько веков. Идентификатор протестировал образцы биологических тканей объекта. Потом началось сканирование копошащегося внизу конгломерата живых существ с анализом генного спектра. На координатной сетке стали появляться разноцветные точки.

Командор напряженно изучал поток информации с датчиков. Среди биомассы, влачащей жалкое существование на отсталой планете, индивидуумов со схожими параметрами было множество. На мониторе то и дело возникали носители генов, близкие к искомому обладателю Би-поля. Но после проверки маркеры окрашивались в розовый цвет. Это свидетельствовало всего лишь о схожем строении генного спектра. Но полной идентичности не было. Командор сбрасывал координаты очередной ошибки в память системы, и поиск продолжался.

Прочесав центр мегаполиса, шаттлы Корпуса перешли к сканированию окраин. На мониторах сменялись квадраты жилых и промышленных массивов. Научный блок функционировал в режиме аврала. Возраст аппаратуры давно перевалил за тысячелетие. Поэтому положительный результат вызывал большие сомнения. Командор меланхолично щелкал клавишей сброса, не выказывая волнения. Внезапно в углу координатной сетки появилось яркокрасное пятно. Резкий зуммер сигнализатора остановил поиск.