Секс в большом городе - Бушнелл Кэндес - Страница 9

9

— Нет ничего проще, — говорит Джордж. Он поднимает трубку и набирает номер.

— Алле, можно Сюзан? — спрашивает он.

— Она в Париже.

— Ох, черт, — огорченно произносит он. — Это ее старый знакомый (на самом деле он с ней знаком всего каких-то пару месяцев), сам только что сюда вернулся. Вот не повезло. А это кто?

— Сабрина.

— Очень приятно, я Джордж. — Минут десять они мило беседуют. — Мы тут сегодня в «Бауэри» собираемся. Не хочешь присоединиться?

— Ну-у… ладно, — отвечает она, а сама только что в ладони не хлопает от радости.

— Кто там еще с тобой сегодня? Может, прихватишь их с собой?

Джордж вешает трубку.

— Вообще-то лучше, когда мужчин больше, чем женщин, — говорит он. — Чем больше соперниц, тем больше конкуренция. Они настораживаются, затихают. Если одна рассказала другой, что с кем-то встречается, это может сыграть роковую роль. Она-то думает, что они подруги, а на самом деле каждый сам за себя. Ей то и дело рассказывают подобные истории. Твои собственные подруги так и норовят отбить у тебя парня.

— Среди них полно пустышек, — фыркает мистер Фельске.

У Джорджа своя система.

— Среди модельных квартир существует определенная иерархия доступности, — говорит он, — девочки Вильгельмины самые доступные — они из тех, кто все детство провел на колесах или в злачных кварталах Лондона. У «элиты» две квартиры — одна в центре, на Восемьдесят шестой, другая на отшибе, на Шестнадцатой. Девочки получше живут в центре. Те, что на отшибе, поприветливей. Про девочек из квартиры Эйлин Форд можно сразу забыть — хотя бы потому, что горничная Эйлин просто-напросто вешает трубку.

— Большинство из них живут между Двадцать восьмой стрит и Юнион-сквер. Есть еще высотки Зеккендорфа на Пятнадцатой. И еще пара мест на Двадцать второй и на Южной Парк-авеню. Модели постарше, у кого работы навалом, селятся в Ист-Сайде.

Словарь моделепоклонника

Штучка = модель

Гражданские = не модели

— Мы все время обсуждаем, как сложно после моделей вернуться «на гражданку», — рассказывал Джордж. — С гражданскими как-то даже особенно не пересекаешься — по крайней мере, не стараешься пересечься.

— Модели гораздо покладистей, чем гражданские с их карьерами, — добавил Сэнди. — Гражданские вечно от тебя чего-то хотят…

Вопрос в разрезе

Четверг, вечер. Ресторан «Бароло». Марк Бей-кер, реставратор и промоутер, дает очередную вечеринку. Схема такая: у промоутеров связи в агентствах. Агентства знают, что промоутеры — «надежные люди», т. е. и о девочках позаботятся, и скучать не дадут. Те, в свою очередь, нуждаются в моделепоклонниках, чтобы они вывели их моделей в свет — сами промоутеры не всегда изыскивают такие деньги. А моделепоклонники — всегда. Кто-то же должен их кормить. И вот моделепоклонники встречают кого-нибудь вроде мистера Рока. Мистер Рок хочет девочек. Моделепоклонники тоже хотят девочек, к тому же не прочь провести время в обществе мистера Рока. Все счастливы.

Итак, четверг, вечер. У входа в ресторан чистое столпотворение. Люди давятся, изо всех сил стараясь привлечь внимание рослого детины довольно угрожающего вида — судя по всему, наполовину азиата, наполовину итальянца. Внутри дикая толчея. Все танцуют, все стройны и красивы.

Сначала общаешься с какой-то девицей с деланным европейским акцентом. Потом еще с одной, из Теннесси, — она только что вернулась из дома и делится впечатлениями.

— Я была в клешах и на платформах, так видели бы вы, как мой бывший на меня вылупился: «Что это — говорит — ты так вырядилась?» А я ему и говорю: «Привыкай, милый. Нью-Йорк есть Нью-Йорк».

Появляется Джек и дает кое-какие разъяснения.

— Как бы глупы они ни были, в моделях преобладает стремление манипулировать другими. Их можно разделить на три категории. Первая категория — новенькие. Эти, как правило, совсем девчонки — лет по шестнадцать, семнадцать. Они все время тусуются. У них не так уж много работы, зато амбиций хоть отбавляй, им нужны знакомства, связи — фотографы например. Категория номер два — те, у кого полно работы. Они уже постарше, от двадцати одного и выше, и уже лет пять как в модельном бизнесе. Они нигде не появляются, все время в разъездах, их почти никогда не видно. И наконец, третья категория — супермодели. Они ищут покровителя, который может что-то для них сделать. Они просто одержимы идеей денег, возможно, потому, что их положение столь шатко и недолговечно. Если у тебя меньше двадцати — тридцати миллионов, они на тебя и не взглянут. К тому же они страдают звездной болезнью — общаются исключительно с супермоделями, а всех остальных манекенщиц или просто не замечают, или поливают грязью.

Ты идешь вслед за Джеком, и разговор продолжается чуть ли не в мужском туалете.

— К двадцати одному у них уже такой багаж накопился! — рассказывает Джек. — Полный комплект. Дети. Бывшие любовники. Неприятные знакомства. Большинство из них — дети из семей неблагополучных или с сомнительным прошлым. Они красивы, но в конечном итоге тебе от этого ни тепло ни холодно. Они молоды. Необразованны. У них нет ничего святого. Лично я предпочитаю тех, кто постарше. Нужно только найти такую, чтобы как чистый лист. Вот я и ищу.

Добьешься одной — добьешься всех

Главное — заполучить хотя бы одну знаменитость вроде Хантер Рино или Жанны Родз, — продолжает Джордж. — Ну тех, с обложек европейских журналов. Добиться одной — значит добиться всех. В ночном клубе нужно приглядывать за девочками постарше. Они вечно норовят пораньше ускользнуть домой, потому что им на следующий день вставать и идти на работу. Сажаешь их в такси, все честь по чести, а потом возвращаешься и берешься за тех, кто помоложе.

— Все, что им нужно, — это комфорт, — добавляет мистер Фельске. — Они так молоды. Они только-только начинают играть во взрослые игры. Они еще ничего толком и не понимают в жизни, а тут все эти искушенные мужчины… Конечно, им нелегко.

В своей мансарде Баркли открывает бутылку кока-колы и усаживается посреди комнаты, оседлав табурет.

— Смотришь на них и думаешь: кто может сравниться с фотомоделью? А с другой стороны, они глупы и напыщенны до невозможности, и в голове творится черт знает что. Трахнуть модель в сто раз проще, чем первую попавшуюся девчонку. Они же только этим и занимаются. Это как эффект курортника — стоит оказаться вдали от дома, как начинаешь вытворять все, что душе угодно. А эти все время вдали от дома, то и дело в разъездах. Так и живут.

Баркли отхлебывает кока-колу из бутылки и почесывает живот. Время — три часа утра, он всего час назад проснулся.

— Эти девочки — кочевницы, — говорит он. — У них по любовнику в каждом городе. Когда они в Нью-Йорке, то звонят мне, а окажись они в Париже, Риме или Милане — позвонят кому-нибудь другому. Когда они здесь, мы делаем вид, что мы вместе. Держимся за руки, встречаемся каждый день. Многим женщинам это нужно. А потом они уезжают. — Баркли зевает. — Не знаю, вокруг столько красивых женщин, что со временем начинаешь искать кого-то, кто может тебя рассмешить.

— Иногда сам поражаешься, чего только не сделаешь ради этих пташек, — говорит Джордж. — Однажды я даже в церковь пошел с одной моделью и с ее дочкой. Теперь я стараюсь встречаться с теми, кто постарше. Чувствую, пора завязывать. Отвлекают они меня. Так всю жизнь из-за них профукаю. — Джордж пожал плечами и отрешенно уставился в окно своего кабинета на тридцать четвертом этаже с видом на Манхэттен. — Ты только посмотри на меня! Двадцатидевятилетний старик!

6

Очередной Мистер соблазн Нью-Йорка: неотразимый Мужчина Ее Мечты

В бар «Бауэри» входит небезызвестная нам особа, кинопродюсер лет сорока — назовем ее Саманта Джоунс, — и, как водится, мы с любопытством окидываем взглядом ее эскорт. Саманта, как правило, появляется в сопровождении не менее четырех мужчин, и суть игры заключается в том, чтобы угадать, кто из них ее любовник. Положа руку на сердце, угадывать тут особенно нечего, поскольку двух мнений здесь быть не может — достаточно ткнуть пальцем в самого молодого, по-голливудски смазливого мужика, и уж будьте уверены, вы не промахнулись.