Из Парижа в Бразилию по суше - Буссенар Луи Анри - Страница 61

61

— Почему же ты не перезарядил карабин на ходу?

— Потому что тогда-то со мной и случилась эта напасть: я не смог открыть затвор. Его заклинило так, словно в патроннике гильза расплавилась. Я решил, что, наверное, отказал эжектор[225]. Короче говоря, я лишился ружья и мог надеяться теперь только на снисходительность старика Эфраима да на охотничий нож — единственное оставшееся у меня средство защиты.

— Чтобы вспороть брюхо такому зверю, нужен, пожалуй, настоящий тесак, вроде тех, что изготовляются в Шеффилде[226]. Выходит, без нас ты совсем бы пропал…

— Это уж точно!.. Никак не думал, что окажусь между лосем и гризли!

— В лесу, братик, надо быть готовым ко всему. Но хватит об этом: и так все ясно. Надеюсь, ты на всю жизнь запомнишь сегодняшний урок. Никогда не забудешь, что для мужчин из нашего рода прицелиться — значит поразить цель. — Затем, повернувшись к Жюльену, Перро добавил: — Видите, месье, как быстро забываются старые традиции. Во времена моей юности, — а мне уж стукнуло сорок девять лет, — у нас не было ничего, кроме штуцеров[227], да и те с ужасной отдачей. Однако это не мешало нам быть неплохими охотниками. Настоящий охотник никогда не совершил бы такого промаха, как Малыш Андре. Приняться за что-либо, не перезарядив предварительно ружья! Даже младенцы, и те помнили об этом простом правиле! Но теперь, конечно, когда появились ружья, заряжающиеся с казенной части[228], многие, понадеявшись на простоту этой операции, ждут до последнего. Однако когда-нибудь зверь все равно застанет их врасплох.

— Вы что, храбрый мой Перро, сожалеете о своем штуцере, о сем почтенном оружии?

— Да, месье, а особенно о том прекрасном времени, когда я им пользовался. Честно говоря, я до сих пор больше доверяю моему старому нарезному карабину, чем всякому новомодному оружию. Всякий раз я сам старательно заряжаю его, тогда как патроны для нынешних карабинов готовят где-то там, на фабрике. Это делают невесть кто и к тому же из рук вон плохо. Вы даже не представляете, какое это удовольствие — подержать на ладони сверкающие крупинки пороха, отмерить ровно столько, сколько необходимо, затем тремя точными ударами шомпола послать порох и пулю в глубь ствола и, наконец, нажать большим пальцем собачку, чтоб вспыхнулзатравочный порох![229]

— Вполне разделяю ваши чувства.

— Впрочем, я говорю лишь о своих личных пристрастиях… Что еще можно сказать в пользу шомпольного ружья?[230] Проходит время, и ты начинаешь узнавать его повадки, словно бы оно — домашнее животное. Учишься понимать его потребности, которые не всегда одинаковы и меняются в зависимости от обстоятельств.

— Неужели?

— Именно так. К примеру, в зависимости от погоды я увеличиваю или уменьшаю дозировку пороха, что обеспечивает соответствующую дальность моего выстрела и его меткость, да и ружье при этом не изнашивается и не портится. А с вашими фабричными патронами, изготовленными заранее и по единому образцу, количество пороха при сильной жаре может оказаться слишком большим, и тогда после выстрела у вас будет сильнейшая отдача. Но того же самого количества оказывается недостаточно, если на дворе стоит холодный туман и, значит, снижается убойная сила заряда. Так что в любом случае вы не можете быть уверены в своем выстреле и никогда не сравнитесь в меткости с нашими старыми охотниками. В общем, я мог бы много чего порассказать по этому поводу, да боюсь утомить вас.

— Нет же, напротив, отважный мой Перро, рассказывайте: все, что вы говорите, очень интересно.

— Вы очень любезны, месье, но я не буду испытывать ваше терпение, добавлю лишь, что если сегодня среди наших трапперов нет таких метких стрелков, что были несколько десятков лет назад, то в этом повинно современное оружие.

Жюльен недоверчиво посмотрел на канадца.

— Именно так, месье, поверьте мне. Сегодня охотник легко заряжает свое ружье за несколько секунд и поэтому, не раздумывая, готов стрелять наугад. Он торопится, не прицеливается тщательно и палит невпопад, предпочитая сделать три посредственных выстрела вместо одного меткого. Да вот, к примеру. Раньше выдр убивали выстрелом в голову: целили в глаз, чтобы не испортить мех. А теперь, подумать только, в Нулато я видел шкурки, пробитые во многих местах, да еще с дырками, куда можно просунуть целый палец! Настоящее убийство, вот что это, скажу я вам! А то и того лучше! Появились охотники, стреляющие картечью, так что шкурка получается вся в отверстиях, словно решето.

— Послушайте, — вступил в разговор Алексей, до сих пор молча слушавший сию содержательную лекцию по баллистике. — Но ведь это же вполне естественно. Разве вы сами никогда не пользуетесь дробью?

Широкая улыбка озарила лицо канадца:

— С тех пор как я имел честь впервые взять в руки огнестрельное оружие, то есть тому лет сорок назад, никогда, месье, — слышите, никогда! — я не стрелял дробью, кроме одного-единственного раза.

— Одного-единственного? — переспросил молодой русский.

— Слово Перро! Ох, лучше бы мне было тогда и вовсе не стрелять! Этот выстрел, хотя сам он непосредственно и не принес никому вреда, стал причиной смерти огромного количества людей, а я едва не лишился собственного скальпа.

— Расскажите же нам об этом.

— Нет ничего проще. Тем более что это случилось всего несколько лет назад. В то время я охотился в двух шагах от форта Мумфорд, на реке Ситкин. Несколько дней подряд кто-то ловко и нагло грабил мои капканы. Решив разобраться, в чем тут дело, и примерно наказать вора, как-то вечером я спрятался поблизости в хижине и приготовил ружье, заряженное мелкой дробью. Вконец потеряв стыд, вероятно от безнаказанности, мой мошенник пробирается крадучись к капкану и наклоняется, чтобы вынуть оттуда великолепную куницу. Как смог разглядеть я при свете звезд, то, что подставил он мне для выстрела, отнюдь не являлось головой. Между мной и этой округлой частью его тела было шагов сорок. Нажав на спусковой крючок, я слышу крик и вслед за тем — шум продирающегося сквозь кусты человека. Потом снова воцаряется тишина… Пока все идет неплохо, правда?.. К несчастью, меня угораздило угодить в колдуна, именуемого Отцом Врачевания, который давно уже держал в страхе индейское племя чиликотов. Ленивый, не способный поймать даже сурка, прожорливый, словно росомаха, он не желал тратить время на охоту, а попросту обкрадывал наши силки и капканы, а потом продавал наши шкурки в форте, у нас же под носом. Мой выстрел, положив конец ночным похождениям проходимца, лишил его верного источника доходов и, в силу этого, внушил ему острую ненависть к бледнолицым, а что такое ненависть краснокожего, я думаю, вам объяснять не надо. Воспользовавшись своим влиянием на соплеменников, он добился объявления нам войны. Больше года индейцы цеплялись к нам, словно репьи на хвост собаки. Они дрались так, как свойственно настоящим дикарям, то есть не зная жалости и не желая идти на мир. И только когда мы наконец перебили бесчисленное множество краснокожих, ибо у нас не было причин щадить их, они немного попритихли и отступили к югу. Вот, господа, каковы оказались последствия единственного в моей жизни выстрела дробью. Лучше бы уж я выпустил пулю. Колдун был бы убит, а вы знаете поговорку: «Мертва гадюка, нет и яда»… Однако я что-то совсем разболтался. Филе готово, пора и перекусить. И неплохо бы потом хорошенечко выспаться, прежде чем завтра с рассветом отправиться к атнам с Купер-Ривер.

— К атнам, говорите вы, или к меднокожим индейцам, чьи земли простираются по другую сторону гор? — спросил Жюльен.

— Да. Если только я правильно понял объяснения местных индейцев, которых мы повстречали последними, шар, скорее всего, упал где-то там.

вернуться

225

Эжектор — здесь: механизм для выбрасывания стреляных гильз.

вернуться

226

Шеффилд — город в Англии, важнейший центр тяжелой промышленности.

вернуться

227

Штуцер — здесь: старинное нарезное ружье.

вернуться

228

Казенная часть — задняя часть огнестрельного оружия.

вернуться

229

Затравочный порох — порох, служащий для воспламенения заряда в старинных огнестрельных орудиях и ружьях.

вернуться

230

Шомпольное ружье — ружье, заряжающееся, в отличие от казнозарядного оружия, с дула.