Больше, чем любовница - Бэлоу Мэри - Страница 40

Если бы Трешем прислал ей какие-нибудь – пусть даже очень дорогие – украшения, она бы так не обрадовалась. Что для него украшения? Мелкие расходы, не более. Но книги!.. Книги из его личной библиотеки, а не выписанные по заказу специально для нее. Он сам снимал их с полок, и среди них были его любимые!

Джейн уже не чувствовала себя такой одинокой. Она пыталась представить, как Трешем пришел домой, как зашел в библиотеку… Ведь ради нее он, наверное, провел там немало времени.

«Нет, нельзя постоянно о нем думать, – сказала себе Джейн. – Нельзя проявлять слабость. Иначе действительно можно полюбить его, а это было бы ужасно. А книги… Просто он таким образом развлекает свою новую любовницу, вот и все».

Джейн читала до полуночи, И легла спать почти счастливая.

На следующее утро Трешем отправился в Гайд-парк на верховую прогулку. В этот час он обычно встречался там со своими друзьями. Дождь прекратился ночью, и утром ярко сияло солнце. Капли на траве сверкали и переливались словно бриллианты.

Герцогу повезло – въехав в парк, он почти сразу же встретил Конана Броума и виконта Кимбли.

– Рад тебя видеть, Треш, – приветствовал друга Кимбли, – Вчера мы ждали тебя в клубе на ужин.

– Я ужинал дома.

Так оно и было. Он не решился поехать к Джейн, поскольку боялся, что не сможет скрыть от нее свои чувства, а ей не следовало видеть его слабость. На бал он тоже не поехал. А почему – сам не знал.

– Ужинал один? Да… ты же теперь лишен общества прелестной мисс Инглби, не так ли?

– Она никогда со мной не ужинала, – заметил Джоселин. – Должен напомнить, что она была моей служанкой.

– Ах, если бы она была моей служанкой! – с театральным вздохом протянул Кимбли.

– Значит, и у леди Холлидэй тебя не было? – спросил Броум.

– Я остался дома.

Джоселин заметил, что друзья переглянулись, прежде чем рассмеяться. Причем рассмеялись они слишком уж громко.

– Трешем, кто она? Мы ее знаем? – допытывался Кимбли.

– Теперь уже нельзя поужинать дома, чтобы не возбудить подозрений, – проворчал Джоселин.

Он пришпорил коня, но друзья тотчас же последовали за ним, они просто не могли оставить Джоселина в покое.

– Она, наверное, какая-нибудь новенькая, раз из-за нее он не может ни в клуб приехать, ни в карты сыграть у леди Холлидзй, – с усмешкой проговорил Кимбли.

– И раз спать ему всю ночь не дает, – добавил Броум. – Не зря же у него с утра такое плохое настроение.

Друзья обменивались репликами через голову Трешема, делая вид, что не замечают его.

– Да замолчите же! – не выдержал он наконец. Кимбли с Броумом снова расхохотались.

Заметив Ангелину, Джоселин с облегчением вздохнул. Сестра прогуливалась вдоль ограды. Рядом с ней была миссис Стеббинс, одна из ее подруг.

– Ах ты негодник! – воскликнула Ангелина, когда Джоселин подъехал ближе. – Почему тебя никогда не бывает дома, когда я приезжаю? Вчера я специально отправилась в Дадли-Хаус после обеда, поскольку Хейуорд сообщил мне, что ты уехал из клуба еще до ленча. Я была совершенно уверена, что ты поехал домой.

Джоселин теребил цепочку лорнета.

– В самом деле? Что ж, ты, как всегда, ошибалась. И к чему, смею спросить, эта демонстрация сестринской любви? Доброе утро, миссис Стеббинс. – Джоселин прикоснулся к полям шляпы рукоятью плети.

Миссис Стеббинс в ответ присела в реверансе.

– Ах, Трешем, сейчас все об этом говорят, – сказала Ангелина. – Я уже трижды об этом слышала, а Ферди, он просто из себя выходит. Так что и ты об этом слышал, я уверена. Но я хочу, чтобы ты не наделал глупостей. О, мои нервы – и все из-за тебя! Ты должен пообещать мне, что защитишь семейную честь, чего бы тебе это ни стоило.

– Я надеюсь, что рано или поздно ты введешь меня в курс Дела. К сожалению, мне не удается уловить суть твоих рассуждений, Ангелина. Однако я рассчитываю узнать хоть что-нибудь о теме нашей увлекательной беседы.

– Говорили, что братья Форбс уехали из города из страха, что ты поквитаешься с ними за то, что они пытались сделать с Ферди.

– Значит, у них все же есть зачатки разума.

– Но сейчас… Верно, Мари? Да, сейчас об этом известно доподлинно. Мистер Хаммонд сказал, что они уехали, потому что боялись. Сказал два дня назад у миссис Бери-Хоу. А ведь все знают, что его жена – двоюродная сестра миссис Уэсли Форбс. Так что все правильно.

– Неопровержимо, я бы сказал, – заметил Трешем, разглядывая проезжавших мимо всадников.

– Но они не удовлетворены, – продолжала Ангелина. – Можешь представить, сколько в них злобы? Ведь Ферди мог погибнуть. Они не удовлетворены, потому что ты взял его коляску и отделался несколькими ссадинами. Правда, еще порвал перчатки… А Форбсы… Они все еще жаждут получить сатисфакцию! Хотя каждый знает, что это у тебя есть повод для недовольства. Они отправились за подкреплением ив любое время могут вернуться.

Джоселин наконец взглянул на сестру.

– Но этот момент еще не наступил, – проговорил он с усмешкой. – А подкрепление, о котором ты только что сказала, – это, должно быть, преподобный Джошуа Форбс и капитан Сэмюэл Форбс, не так ли?

– Тогда их будет пятеро против тебя одного! – воскликнула Ангелина. – Или пятеро против двоих, если Ферди посчитает, что он тоже должен вступиться за семейную честь. Нет, трое против пяти – если, конечно, Хейуорд не станет упрямиться и не будет утверждать, что не играет в эти глупые детские игры. Я сама скоро начну упражняться в стрельбе, если он не пожелает быть мужчиной. В конце концов, я тоже Дадли.

– Умоляю тебя, Ангелина, не надо браться за оружие. Если ты будешь стрелять так же метко, как в детстве, то еще неизвестно, кто больше пострадает, боюсь, что мы с Ферди. – Джоселин поднес к глазам лорнет и оглядел сестру с ног до головы. – Сегодня на тебе весьма элегантная шляпка. Но вот эти красные цветы – очень неудачное дополнение к розовому платью.

– Лорд Пим ровно десять минут назад сказал, – заявила Ангелина, – что я похожа на цветущий луг, по которому он мечтает погулять в одиночестве. Разве нет, Мари?

– В самом деле? – нахмурился Джоселин, – Надеюсь, Ангелина, ты напомнила лорду-Пиму, что ты – сестра герцога Трешем а?

– Я вздохнула, а потом рассмеялась. Ведь это была просто безобидная шутка, Трешем. Неужели ты думаешь, что я, замужняя дама, могла бы позволить вольности со стороны мужчины? Я расскажу об этом Хейуорду, а он сначала уставится в потолок, а потом скажет мне…

Леди Хейуорд покраснела и засмеялась. Затем кивнула Кимбли и Броуму и, взяв Мари Стеббинс под руку, продолжила прогулку.

– Похоже, Лондон нуждается в новом скандале, – заметил Джоселин, повернувшись к друзьям. – Сколько разговоров об этих трусливых негодяях… Значит, больше не о чем.

– Форбсы дрожат от страха с тех самых пор, как один из них набрался смелости объявить, что вину за твои ободранные ладони берет на себя, – сказал Броум. – Но думаю, они готовятся совершить очередную подлость. О вызове на дуэль речь, разумеется, не идет, поскольку на это они никогда не решатся.

– Может случиться так, что у них не будет выбора – придется или драться, или лишиться остатков чести, – возразил Джоселин. – Но довольно об этом! Меня уже тошнит от этой темы. Давайте лучше наслаждаться свежим воздухом и солнцем.

– Чтобы прочистить мозги после бессонной ночи? – улыбнулся Броум. Повернувшись к Кимбли, он спросил:

– Ты обратил внимание… По словам леди Хейуорд, Трешема не было дома вчера после полудня. Он был у тебя?

– Нет, – Виконт отрицательно покачал головой, – Может, он был у тебя?

– Я его вчера весь день не видел, – ответил Броум. – Должно быть, она – нечто весьма пикантное.

– Дьявол! – Резко натянув поводья, Кимбли придержал коня и, запрокинув голову, громко расхохотался. – Ведь он у нас под носом, Кон. Ответ, я имею в виду.

Броум в изумлении уставился на приятеля.

– Восхитительная мисс Инглби! – объявил Кимбли. – Ах ты негодник, Треш! Ты лгал. Ты все же взял ее на содержание. И она отвадила тебя от друзей. Выходит, ты теперь не вылазишь из ее постели, если забыл обо всем на свете.