Те, кто рядом - Афанасьев Анатолий Владимирович - Страница 34

В приливе чувств Аморали укусил Кувалдыча за ухо.

— Дозволь мне! — сказал Кувалдыч.

— Что тебе дозволить, генерал?

— Поручи мне учительницу! Я так давно без настоящего дела.

— Если Жеки оплошают — дозволю! — пообещал Аморали.

Вдруг дверь распахнулась и вбежал взъерошенный начальник тюрьмы Жек по имени Мин. О нём стоит сказать несколько слов особо, хотя он и ненадолго заглянул в наше повествование. Когда-то это был мудрый и справедливый правитель западного племени земляных человечков, именем которого клялись как самой непогрешимостью. Мина захватили в плен обманом и долго решали, что же с ним дальше делать. Процедуре укомплектования Мин подвергался восемь раз. Отчаянно сопротивляясь, он каждый раз что-то терял из прежних качеств. Но — небывалый случай! — не приобретал взамен новых. Он не стал жесток, как другие Жеки, и сохранил умение мыслить логично. Он забыл прошлое, а настоящее представлялось ему сном. Дальнейшие попытки укомплектования ни к чему не привели. Кувалдыч добивался права лично размозжить ему голову, но тут Бен Аморали неожиданно назначил бывшего вождя начальником тюрьмы. И не ошибся. Мин вёл строжайший учёт расходов и приходов. Его редкостная добросовестность сделала его более страшным цербером, чем мог им стать самый злобный, но бестолковый Жек. В государстве Бена Аморали всё было устроено таким образом, что каждый приносил пользу помимо своей воли.

Увидев растрёпанного и растерянного начальника тюрьмы, Аморали сразу почуял неладное.

— Ну? Что?!

Мин упал на колени, простирая руки к владыке:

— Беда, о всемогущий! Побег!

В ту же секунду Кувалдыч схватил его за горло, и только вмешательство Бена Аморали спасло бывшего вождя от мгновенной смерти. Аморали оттащил генерала, с трудом разжав его железную хватку.

— Кто сбежал? — Он сам еле владел собой от ярости. — Люди?

— Медвежонок Гру-Гру!

— Но ведь они все были в одной камере?

— Те… почему-то остались…

Аморали подскочил к телевизору, быстро его настроил и увидел мирно спящих Варвару Петровну, Софу и Толю. Успокоившись, он вернулся к Мину.

— Как это случилось?

— Подземный ход, о всемогущий!

— Откуда медвежонок о нём узнал? Кто ему помог?

— Один из Жеков!

— Ты лжёшь, презренный! Где этот Жек?

— Его невозможно отличить среди прочих. Ты же знаешь, о всемогущий, внешне мы все одинаковы.

— Сколько Жеков охраняют подземелье?

— Сорок.

— Почему люди остались, Мин?

— Я растерян.

— Ты разговаривал с ними?

— Да, о всемогущий!

— Что они тебе сказали?

— Они спросили, как не стыдно такому добродушному Жеку, как я, служить такому чудовищу, как ты, о всемогущий. Я хотел узнать, что такое «стыд», но они не сумели объяснить, только рассмеялись.

— Им недолго смеяться… К сожалению, тебе не придётся увидеть, как они начнут умолять о пощаде.

— Почему, о всемогущий?

— Кувалдыч! Начнёшь допрос с этого сопливого ротозея. Почём мне знать, что не он устроил побег.

Кувалдыч с радостным урчанием ринулся на Мина, намереваясь сразу тащить его в подвал, но случилось невероятное. Бывший вождь встретил генерала жесточайшим апперкотом, и Кувалдыч кубарем откатился к стене. Мин предостерегающе поднял руку.

— Не надо бессмысленных расправ! — сказал он спокойно и твёрдо. — Да, это я устроил побег. Я совершил и ещё много добрых дел, о которых ты скоро узнаешь, Бен. Твои дни сочтены, не обагряй их лишней кровью. Ты и так в ней увяз по уши.

Кувалдыч защёлкал зубами, будто грыз орешки, и затрясся. Казалось, сейчас проглотит Мина. Аморали почувствовал вдруг, как страх когтистой лапкой ущипнул его сердце.

— Как тебе удалось столько времени обманывать меня?

— Тебя обмануть нетрудно, Бен. Жестокость мнит себя зрячей, но она слепа.

— Почему ты не убил меня? У тебя ведь были возможности.

— Уничтожить одного носителя зла не значит улучшить мир. Я хотел понять, на что ты опираешься и что даёт тебе силу.

— И понял?

— Какое это имеет значение для тебя! Я же сказал — твои дни сочтены.

Бен Аморали слетел с кушетки, завертелся, точно его ужалила оса, завизжал и застонал. Он прыгал около Мина, грозя ему кулаком.

— Брось кривляться, Бен! Поручи это Кувалдычу. Слышишь ты, порождение змеи и жабы, веди меня в подвал. Я готов.

С этими словами он гордо прошествовал к двери. Кувалдыч с перекошенным лицом, держась руками за живот, вылетел следом. Аморали бил озноб, у него зуб на зуб не попадал от злости.

Балдоус лежал на промозглой земле и с обидой взглядывал в тёмное небо. Он стонал, но недостаточно громко. Стонать по-настоящему он боялся. Он мечтал о том, как отомстит Кувалдычу. Он придумывал такие козни, которых свет не видел. В мыслях он замахивался и на Аморали. Он представлял себя полновластным верховным правителем, а у ног его ползали Кувалдыч, Бен Аморали. Видение это было таким сладостным, что утихала боль в исхлёстанной розгами спине.

— Спасите! Умираю! Гибну за святое дело! — ныл он, не открывая глаз.

Суслик Чухля наткнулся на Балдоуса за полночь. Он понаблюдал за ним издали и побежал в пещеру. Старец отправил за раненым Глена и медвежат. Чухля показывал им дорогу.

— Кто ты? — спросил Глен, приблизившись к Балдоусу.

Советник открыл глаза и увидел мальчика, удивительно похожего на Толю Горюхина. Он спросил без особого удивления:

— Значит, и тебе удалось бежать? Значит, поединок отменяется?

— Не понимаю. Откуда бежать?

Балдоус пригляделся внимательнее. У этого мальчика худое, бледное лицо и тонкий голос.

— Ты похож на моего лучшего друга, — сказал Балдоус. — Его держит в заточении проклятый Бен Аморали. Я хотел его спасти, но не успел…

— Ты говоришь про Толю?

— Я говорю про мальчика с Земли. Вы прямо как близнецы. Назови своё имя.

— Меня зовут Глен.

Балдоус через силу улыбнулся.

— О-о, как больно! Они гнались за мной. Но я живой. Надолго ли?! Любезный Глен, мне необходимо немедленно встретиться с дремлющим старцем. Мне ведомы роковые тайны, они помогут одолеть Аморали… Только старцу я назову себя.

Глен велел медвежатам поднять страдающего Балдоуса. Медвежата были озорные и очень сильные. Они побежали бегом и так растрясли бедного Балдоуса, что он завопил благим матом. Пришлось делать носилки. Глен показал медвежатам, как сплетают гибкие сучья. Через полчаса носилки были готовы. На них Балдоусу было намного удобнее.