Каникулы с семейкой Шторм (СИ) - Крыжановская Оксана - Страница 74

  Казалось, я бреду сквозь молочно-густой туман, который застилал все перед глазами. Я уже долго брела, монотонно ступая вперед. Что я ожидала увидеть впереди? Почему так стремилась? Возможно, все было в голосах. Непохожие друг на друга, громки и тихий, но произносящие лишь одно слово "...Элла..."

… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла…  Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла…

   И я шла вперед, в желании узнать, кого голоса так настойчиво зовут...

                                                                                ***

  Когда я впервые пришла в себя и открыла глаза, то увидела белоснежный потолок, который тут же закрыла чья-то голова. Я успела рассмотреть только белоснежные, как и потолок, короткие волосы, которые были очень странно подстрижены, и бледно-серые, оттенка стали, глаза, в которых плескалось беспокойство. Затем меня опять утянула в свои сети темнота.

  Во второй раз перед глазами появилось лицо мамы... постаревшее, с впалыми щеками и мешками под глазами.

  - Элла! - вскрикнула она и ее глаза заполнили слезы.

  Я попыталась было попросить воды, так как меня сильно душила жажда, а еще лучше яду, так как все тело ужасно болело, но тьма вновь потянула сознание за поводок.

  На третий раз я вначале немного полежала с закрытыми глазами, а потом только открыла и вновь увидела забавно подстриженного незнакомца.

  - Элла! - позвал он. - Элла! Я так рад, что начала приходить в себя! Тебе что-нибудь нужно?

  Мне нужно было в туалет, но не стану же я, в самом деле, незнакомцу говорить о столь личном времяпровождении, поэтому я спросила:

  - Кто ты?

  Лицо нахмурилось, и в глазах цвета стали появилась такая боль, что мне, казалось, я ощущаю ее в груди.

  - Мое имя Килиан.

  - А мое Элла, - говорить было трудно, вдобавок боль давила на тело словно тиски, но я все равно назвалась.

  - Я знаю, - мне грустно улыбнулись и спросили: - Тебе больно?

  - Да.

   Голова тут же исчезла, и я почувствовала, как прогибается кровать - видно, он с нее поднялся.

  Звук шагов и голос Килиана:

  - Мисс Инди, Элла пришла в себя и ей больно.

  Еще шаги и встревоженный голос мамы:

  - Сейчас, я сбегаю за лекарем! Дай ей пока воды, Килиан!

  Голова вновь закрыла потолок - двигать головой я не могла. Казалось, что мое тело налилось свинцом, и кровь почему-то не спешила отвечать на мой зов и облегчить мои страдания.

  - Пить будешь?

  - Буду.

  Мне протянули тряпочку с водой, из которой пришлось воду высасывать.

  - А кружку трудно дать?

  - Тебе пока нельзя двигаться, - извиняющее произнес Килиан. - Когда усмиришь свою кровь, тогда кружку с водой и получишь.

  Если бы я в этот момент пила воду из кружки, то, точно, бы подавилась, а так только изумленно фыркнула:

  - Откуда ты знаешь о моей крови?

  - Я много чего знаю о тебе, а еще я чувствую твою боль.

  - Вытягиваешь мою боль заклинанием? - не поняла я.

  - Нет, - покачал он головой. - Только чувствую, и ничего не могу с этим поделать, и от этого мое сердце разрывается от боли.

  - Мое тоже, - тихо произнесла я.

  - Извини, что добавляю тебе проблем.

  Уточнить, каких именно проблем, мне не дала влетевшая в комнату мама с лекарем.

  Лекарь облегчил бою боль, после чем-то напоил (опять через тряпочку!), от чего я провалилась в сон.

                                                                                ***

  Четыре дня прошли для меня словно в аду. Я лежала не двигаясь, пила через тряпочку, и в минуты бодрствования умирала со скуки, так как тот покацанный блондин больше не появлялся. Мама с лекарем мне разговаривать строго запретили, и если я возмущалась, поили сонным зельем. Так что на четвертый день я не выдержала и решила подняться с кровати.

  Было трудно, тело слушалось с неохотой и нежеланием, но я все же заставила его принять горизонтальное положение, правда, при этом, чуть не упав и не разбив себе нос.

   Дверь была открытой, поэтому я без проблем (если не считать проблемой короткие перебежки от мебели к мебели) выбралась из комнаты и направилась по стеночке вдоль коридора.

  Обстановка узналась - это был мой дом. Хотя комната, из которой я выбралась, подобной узнаваемостью не отличилась.

  Неожиданно дверь, возле которой я остановилась передохнуть, подло меня подвела, открывшись внутрь и потянувшей меня за собой. Я уж думала, что теперь меня запрут в комнате еще и из-за дополнительных увечий, как меня поймали крепки руки и изумленный мужской голос вскрикнул: