Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 45

Человек открыл дверь, и я шагнул внутрь клетки. Он еще не успел закрыть ее за мной, а пустoта уже направилась ко мне, гремя цепью, как рассерженное привидение.

Что ж, язык, не подведи меня.

Я поднял руку, чтобы прикрыть рот, и произнес на гортанном языке пустoт:

— Стой.

Пустoта остановилась.

— Сидеть, — велел я.

Она села.

Волна облегчения прокатилась по мне. Не о чем было беспокоиться: устанавливать связь заново было так же легко, как брать поводья старой послушной клячи. Контролировать этого монстра было немного похоже на борьбу с кем-то, кто был меньше меня: он был прижат и извивался, чтобы вырваться на свободу, но моя сила так превосходила его, что он почти не представлял опасности. Но теперь та легкость, с которой я контролировал пустoту, стала своего рода проблемой. Не было другого простого способа вытащить ее из клетки, кроме как заставить всех поверить, что она мертва и больше не представляет угрозы, и не будет способа заставить всех поверить, что она умерла, если моя победа достанется мне слишком легко. Я был тощим, не усиленным амброзией подростком; я не мог просто шлепнуть ее и заставить рухнуть на землю. Чтобы эта уловка сработала, мне нужно было устроить шоу.

Как я могу «убить» ее? Естественно, не голыми руками. Пробежавшись взглядом по клетке в поисках вдохновения, я заметил нож, который выронил предыдущий боец, когда его приложило об металлический столб. Пустoта сидела рядом со столбом, что представляло проблему, так что я зачерпнул пригоршню гравия, внезапно побежал к ней и бросил ее.

«Угол», — велел я, снова прикрывая рот.

Пустoта развернулась и метнулась в угол, что выглядело так, словно моя горсть камней напугала ее. Затем я бросился к столбу, схватил с земли нож и отпрыгнул. Эта небольшая демонстрация храбрости заслужила мне чей-то одобрительный свист из толпы.

«Злись», — велел я, и пустoта заревела и замахала языками, словно взбешенная моим смелым выпадом. Я бросил взгляд назад, чтобы найти в толпе Эмму, и заметил, что она крадется к человеку с ключами.

Хорошо.

Мне надо было заставить ситуацию выглядеть сложной для меня.

«Нападай», — приказал я, и когда пустoта сделала несколько прыжков в моем направлении, я велел ей выбросить язык и схватить меня за ногу.

Она так и сделала, язык ужалил мою ногу и дважды обвился вокруг икры. Тогда я велел пустoте свалить меня на землю и потащить к себе, сам в это время притворяясь, что отчаянно пытаюсь за что-нибудь ухватиться.

Я оказался возле железного столба и обхватил его руками.

«Тяни вверх», — приказал я, — «не сильно».

Хотя мои слова были малосодержательными, пустoта, похоже, в точности поняла, что я имел в виду, как будто вообразив картинку у себя в голове и произнеся слово или два вслух, я мог передать целый параграф информации. Так что, когда пустoта потащила меня вверх, в то время как я цеплялся за столб, и подняла мое тело в воздух, это было именно то, что я представлял.

«А у меня неплохо получается», — подумал я с некоторым удовольствием.

Я вырывался и стонал несколько секунд, что, я надеялся, выглядело так, словно мне по-настоящему больно. Затем я отпустил столб. Толпа, ожидая, что меня вот-вот убьют, и это, скорее всего, будет самый короткий матч, начала улюлюкать и выкрикивать обидные прозвища.

Пришло время провести коронный номер.

«Нога», — велел я. Пустoта снова захлестнула языком мою ногу.

«Тяни».

Она начала тащить меня к себе, пока я извивался и брыкался.

«Рот».

Она распахнула свою пасть, словно пытаясь заглотить меня целиком. Я быстро извернулся и ударил ножом по языку, обвившему мою лодыжку. На самом деле я не порезал пустoту, а просто велел ей быстро отпустить меня и закричать, как будто я действительно это сделал. Пустoта послушалась, пронзительно визжа и сворачивая языки обратно в рот. Для меня это выглядело как плохая пантомима: между моей командой и откликом пустoты был зазор не меньше секунды, но очевидно толпа купилась. Насмешки превратились в возгласы одобрения, — матч, кажется, становился все интереснее, а у неудачника, в конце концов, возможно, появился шанс на победу.

Надеясь, что это не выглядит как сцена драки из низкобюджетного боевика, я принял боевую стойку и обменялся с пустoтой парой выпадов. Я кинулся на нее, а она сбила меня с ног. Я замахнулся на нее ножом, а она отпрянула. Она выла и хлестала по воздуху языками, пока мы кружили друг напротив друга. Я даже заставил ее поднять меня языком в воздух и (осторожно) трясти, до тех пор, пока я (понарошку) не воткнул в язык нож, и она (возможно слишком осторожно) опять не выронила меня.

Я рискнул снова поискать взглядом Эмму. Она стояла в середине группы бойцов, возле человека с ключами. Она зажестикулировала мне ребром ладони поперек горла.

Хватит валять дурака.

Точно. Пора заканчивать. Я глубоко вздохнул, набрался храбрости и приготовился к грандиозному финалу.

Я побежал на пустoту с занесенным ножом. Она хлестнула по моим ногам языком, который я перепрыгнул, затем прицелилась другим языком — в мою голову. Я пригнулся.

Все как я и планировал.

Предполагалось, что дальше я перепрыгну еще через один язык, а затем притворюсь, что бью пустoту ножом в сердце, но вместо этого ее язык ударил меня прямо в грудь. Он врезался в меня со всей силой боксера-тяжеловеса, опрокинув на спину и выбив весь воздух из легких. Я лежал, оглушенный, силясь сделать вдох, а толпа разочарованно взвыла.

«Назад», — пытался сказать я, но мне не хватало воздуха.

И вот она уже нависла надо мной с широко распахнутыми челюстями, ревя от злобы. Пустoта скинула мой ошейник, пусть и ненадолго, и она не была в восторге. Мне необходимо было вернуть контроль и быстро, но ее языки пригвоздили две мои руки и одну ногу к земле, а ее арсенал сверкающих зубов приближался к моему лицу. Я только-только смог вздохнуть и втянул в себя полные легкие тошнотворной вони пустoты, и вместо слов закашлялся.

И тут бы мне пришел конец, если бы не странная анатомия пустoт: к счастью, она не могла сомкнуть свои челюсти вокруг моей головы с высунутыми наружу языками. Ей нужно было отпустить мои конечности, прежде чем она смогла бы откусить мне голову, и в тот момент, когда я почувствовал, что ее язык отпустил мою руку, руку, до сих пор сжимающую нож, я сделал единственное, что смог придумать, чтобы защититься. Ткнул ножом вверх.

Лезвие вонзилось глубоко в горло пустoты. Она пронзительно завизжала и скатилась с меня, размахивая языками и пытаясь вытащить нож.

Толпа сошла с ума от возбуждения.

Я смог наконец-то вдохнуть полные легкие чистого воздуха, сел и увидел, что пустoта извивается на земле в нескольких ярдах от меня, а из ее раненой шеи хлещет черная кровь. Я осознал, без капли удовлетворения, которое мог бы почувствовать при иных обстоятельствах, что я, вероятно, убил ее. По настоящему убил, что даже близко не соответствовало плану. Краем глаза я видел Шэрона, трясущего открытыми ладонями: универсальный жест, который должен был означать «Ты только что все испортил!».

Я встал, полный решимости спасти то, что еще возможно. Восстановив контроль над пустoтой, я приказал ей расслабиться. Сказал ей, что она не чувствует боли. Постепенно она перестала биться, и ее языки распластались по земле. Затем я подошел к ней, вытащил окровавленный нож из раны и высоко поднял, чтобы показать толпе. Зрители завопили и разразились аплодисментами, а я изо всех сил старался выглядеть торжествующим, в то время как на самом деле чувствовал себя проигравшим. Я до смерти боялся, что я только что провалил план по спасению наших друзей.

Человек с ключами открыл дверь клетки, и двое мужчин вбежали внутрь, чтобы осмотреть пустoту.

«Не шевелись», — пробормотал я, пока они обследовали ее: один целился в нее из дробовика, а второй потыкал в нее палкой, а затем поднес ладонь к ее ноздрям.