Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 80

Мы набросали в угол несколько подушек и заснули, обнимая друг друга. Это была наша последняя ночь вместе, и я прижался к ней, обхватив ее руками, так словно если я стисну ее в объятьях достаточно сильно, я смогу запечатлеть ее в своей сенсорной памяти. Как она ощущается, как пахнет. Как звучит ее дыхание, когда оно замедляется и становится ровным. Но сон быстро одолел меня, и, казалось, едва я закрыл глаза, как внезапно уже жмурился от яркого желтого дневного света, льющегося в комнату из высоких окон.

Все уже проснулись и бродили по комнате, разговаривая шепотом, чтобы не потревожить нас. Мы поспешно расплели конечности, смутившись из-за отсутствия уединенности, которая давала темнота. Прежде чем мы успели привести себя в порядок, в библиотеку впорхнула мисс Сапсан с кофейником, а следом за ней Ним с подносом кружек.

— Доброе утро всем! Я надеюсь, вы все хорошо отдохнули, потому что у нас много…

Мисс Сапсан увидела нас и остановилась на полуслове, ее брови поползли вверх.

Эмма спрятала лицо:

— О, нет…

От усталости и эмоций прошедшей ночи до меня не сразу дошло, что сон в одной постели с Эммой (даже если это было все, что мы делали) мог оскорбить викторианские чувства мисс Сапсан.

— Мистер Портман, на одно слово, — мисс Сапсан поставила кофейник и поманила меня пальцем.

Похоже, меня ожидает нагоняй. Я встал и расправил помятую одежду, мои щеки пылали. Мне было нисколечко не стыдно, но я не мог не почувствовать себя неловко.

— Пожелай мне удачи, — прошептал я Эмме.

— Не сознавайся ни в чем! — прошептала она в ответ.

Пока я шагал к двери, я слышал за спиной смешки, и кто-то напевал: «Тили-тили-тесто, жених и невеста…»

— Ох, Енох, вырасти уже! — вздохнула Бронвин. — Ты просто ревнуешь.

Я вышел вслед за мисс Сапсан в коридор.

— Ничего не было, — торопливо сообщил я, — просто чтобы вы знали.

— Уверена, что меня это не интересует, — отозвалась она. — Вы покидаете нас сегодня, верно?

— Откуда вы знаете?

— Я может быть, строго говоря, и старая женщина, однако я еще не выжила из ума. Я знаю, вы разрываетесь между вашими родителями и нами, вашим старым домом и новым… или тем, что от него осталось. Вы хотите достичь равновесия без необходимости выбирать ту или иную сторону, и ранить чувства людей, которых вы любите. Но это нелегко. И даже, добавлю я, невозможно. Все обстоит именно так?

— Ну… да. В общем-то, верно.

— И где вы остановились с мисс Блум?

— Мы друзья, — ответил я, это слово далось мне с трудом.

— И вас это не радует?

— Ну, да. Но я понимаю… думаю.

Он вскинула подбородок:

— Правда?

— Она защищает себя.

— И вас, — добавила мисс Сапсан.

— Вот этого я не догоняю.

— Вы очень молоды, Джейкоб. Есть много вещей, которые вы, скорее всего, не «догоняете».

— Не понимаю, причем здесь мой возраст.

— Да при всем!

Она рассмеялась резко и коротко. Но потом увидела, что я действительно не понимаю, и смягчилась немного.

— Мисс Блум родилась почти в начале прошлого века, — произнесла она. — Ее сердце старое и спокойное. Возможно вы переживаете, что она скоро найдет вам замену, что какой-нибудь странный Ромео вскружит ей голову. Я бы на это не рассчитывала. Она выбрала вас. Я никогда не видела, чтобы она была так счастлива с кем-либо. Даже с Эйбом.

— Правда? — переспросил я, и у меня потеплело в груди.

— Правда. Но, как мы уже установили, вы молоды. Вам исполнилось всего шестнадцать, шестнадцать в первый раз. Ваше сердце еще просыпается, и мисс Блум — ваша первая любовь. Так ведь?

Я смущенно кивнул. Но, да, это было несомненно. Любой мог бы это заметить.

— У вас может появиться другая любовь, — продолжила мисс Сапсан. — Юные сердца, как и юные мозги, не могут подолгу концентрировать внимание на чем-либо.

— Не появится, — возразил я. — Я не такой.

Я знал, что это похоже на слова какого-нибудь импульсивного подростка, но в тот момент я был уверен в Эмме, как не был уверен до этого ни в чем другом.

Мисс Сапсан медленно кивнула:

— Я рада это слышать, — ответила она. — Мисс Блум может быть и дала вам разрешение разбить ее сердце, но я не даю. Она очень важна для меня, и даже не в половину такая сильная, какой хочет казаться. Я не могу позволить ей бродить по дому и поджигать все подряд, только потому, что вы поддадитесь жалким чарам какой-то нормальной. Я уже прошла через это, да и у нас попросту нет столько лишней мебели. Вы понимаете?

— Э-э, — пробормотал я, застигнутый врасплох. — Думаю да…

Она подступила ко мне вплотную и повторила низким и твердым голосом:

— Вы понимаете?

— Да, мисс Сапсан.

Она коротко кивнула, затем улыбнулась и похлопала меня по плечу:

— Вот и славно. Отлично поговорили.

И прежде чем я успел что-либо ответить, она уже маршировала обратно в библиотеку, крича: «Завтрак!»

Я отправился в доки часом позже, сопровождаемый Эммой, мисс Сапсан и всеми нашими друзьями и имбринами в полном составе. Шэрон уже ждал там с новой лодкой, оставшейся от сбежавших канавных пиратов. Последовал долгий обмен объятьями и полными слез прощаниями, который окончился тем, что я пообещал, что приеду и навещу их всех снова (даже если я понятия не имел, как я смогу это устроить в ближайшем будущем, чем оплачу международный перелет, и как уговорю родителей).

— Мы никогда не забудем тебя, Джейкоб! — всхлипнула Оливия.

— Я запишу твою историю для будущих поколений, — пообещал Милард. — Это будет моим новым проектом. И прослежу, чтобы ее включили в новое издание «Историй Странных». Ты станешь знаменитым!

Эддисон подошел к нам с преследующими его двумя медвежатами-гримами. Я не мог сказать, это он усыновил их, или они его.

— Ты четвертый самый храбрый человек, которого я знаю, — произнес он. — Я надеюсь, что мы еще встретимся.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил я, и я говорил это от чистого сердца.

— О, Джейкоб, можно мы приедем к тебе в гости? — попросила Клэр. — Я всегда мечтала побывать в Америке.

У меня не хватило духу объяснить ей, почему это невозможно.

— Конечно, — ответил я. — Мне бы очень этого хотелось.

Шэрон постучал шестом по лодке:

— Все на борт!

Скрепя сердце я забрался в лодку, Эмма и мисс Сапсан зашли тоже. Они настояли на том, чтобы остаться со мной пока я не встречусь с родителями, и я не стал спорить. Было бы легче прощаться поэтапно.

Шэрон отвязал лодку, и мы отчалили. Наши друзья махали и кричали нам вслед, пока мы отплывали все дальше от них. Я махал в ответ, но мне было так больно смотреть, как они удаляются, что я прикрыл глаза, пока течение не унесло нас за поворот Канавы и они не пропали из виду.

Разговаривать ни у кого не было желания. В тишине мы смотрели, как мимо проплывают покосившиеся здания и хлипкие мостики. Вскоре мы добрались до точки перехода, и нас грубо всосало в тот же туннель, через который мы прибыли, а затем выплюнуло с другой стороны в душный современный полдень. Обветшалые постройки Акра Дьявола исчезли, на их месте выросли застекленные многоквартирные дома и сверкающие на солнце офисы. Моторная лодка прожужжала мимо.

Звуки занятого, поглощенного заботами современного дня просачивались отовсюду. Звук автомобильной сигнализации. Звонок сотового. Отголоски поп-музыки. Мы миновали расположенный на берегу канала модный ресторан, но благодаря чарам Шэрона, обедающие на открытой террасе даже не заметили, как мы проплываем мимо них. Интересно, что бы они подумали о нас, если бы увидели двух подростков в черном, женщину в строгом викторианском платье и Шэрона в его наряде Мрачного Жнеца, выталкивающего нас с помощью шеста из подземного царства. Кто знает, может современный мир был настолько пресыщен, что никто бы даже глазом не моргнул.

Мои родители — это все же другая история, и теперь, когда мы были снова в настоящем, то, как будет развиваться эта история, начало волновать меня. Они уже думают, что я спятил, или подсел на тяжелые наркотики. Мне повезет, если они не сплавят меня в психлечебницу. Даже если они так и не сделают, я буду исправлять причиненный ущерб годами. Они никогда больше не будут доверять мне.