Бред сивого кобеля - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 36

Они сели в кафе, но не на улице, а в душноватом, несмотря на кондиционер, помещении.

Не успела Туся отпить глоток из запотевшего стакана, как у нее зазвонил мобильник. Трунов.

– Наталочка, у меня две новости!

– Плохие или хорошие?

– Одна плохая, вторая хорошая. Начну с хорошей. Ты можешь сейчас послушать?

– Могу.

– Она рядом?

– Конечно.

– Так вот, все подозрения с нее сняты. Она чистая. Загадка разгадалась совсем в другом месте. Можешь больше не напрягаться.

– Ох, я рада! А плохое что?

– То, что послезавтра мы уезжаем. Хорошенького понемножку. Ты расстроилась?

– Да нисколько! Я очень довольна.

– Ну и чудненько. Только не вздумай на радостях все ей рассказать. Это лишнее, сечешь?

– Да.

– Я тоже рад. Сказать по правде, я так по Светке соскучился. Просто жуть. Ладно, гуляйте там, а я пойду поищу Светке подарок. Освободишься – позвони.

– Обязательно, Володечка!

Глава вторая

Что-то тихо про любовь нам

лопотал водопровод.

– Ну что случилось?

– Да знаешь, Марин, придется нам послезавтра уехать.

– Как?

– У него какие-то проблемы, с одной стороны, с другой, наоборот, он выиграл какой-то тендер, и нужно его присутствие.

– А ты остаться не можешь? – с тоской спросила Марина.

– Нет, он знаешь какой ревнивый? Ни за что меня тут одну не оставит.

– Жаль, я как-то к тебе привязалась. Плохо, что ты не в Москве живешь…

– А я часто бываю в Москве, чаще, чем в Риге. Так что сможем видеться. А вообще у нас еще почти весь сегодняшний день и завтрашний! Надо радоваться тому, что есть! Только таскаться по магазинам я больше не хочу, надоело!

Опять зазвонил Тусин мобильник. Это оказалась Алька.

– Ну ты и сволочь, подруга, называется! – с места в карьер напустилась она на Тусю.

– Аль, ты чего орешь? В чем дело?

– Мне насвистела, что едешь в командировку в Казахстан, а сама в Ниццу с любовником укатила!

– Что-что? – немного растерялась Туся.

– Тебя там засекли с каким-то мужиком в шикарном отеле… Скажешь, нет?

– Скажу – нет! Я не виновата, если у кого-то галлюцинации!

При этих словах Марина вздрогнула, пристально посмотрела на Тусю и вдруг хлопнула себя по лбу.

– У меня тут тридцать три несчастья, ты со мной даже встретиться не удосужилась, в командировку она едет!

– Аль, ты чего так орешь?

– Хочу и ору! А вообще шла бы ты к чертям собачьим! Изображаешь из себя страдалицу, а сама…

– Я вернусь и поговорим, а ты пока приди в чувство.

– Да не желаю я больше с тобой разговаривать.

– Дело хозяйское, – холодно проговорила Туся и отключила телефон.

– Что на этот раз? – полюбопытствовала Марина.

– А… Ерунда.

– Слушай, Наташ, я вспомнила, где я тебя видела!

– Да?

– Ты сказала слово «галлюцинации»! И меня как что-то стукнуло! Я вспомнила! Может, это и не ты, даже скорее всего, но… Поехали!

– Куда?

– Да тут недалеко, в одно занятное место! Посмеешься!

Она буквально волоком потащила Тусю вон из кафе, запихнула ее в такси.

– Куда ты меня везешь? – смеялась Туся. Она рада была, что горячность Марины совершенно перебила неприятные ощущения от разговора с Алькой.

– Не волнуйся, в одну художественную галерею.

– Зачем?

– Увидишь!

Через десять минут они уже вышли из машины. Туся не успела опомниться, как Марина втолкнула ее в стеклянную дверь. Там по стенам были развешаны яркие абстрактные картины.

– Черт, я что-то спутала? Да нет вроде! Мсье! – обратилась она к мужчине, вальяжно раскинувшемуся с газетой в кресле у вентилятора. Хотя в помещении работал кондиционер. Мужчина нехотя отложил газету.

– Чем могу служить, мадам?

– Мсье, на прошлой неделе у вас была выставка, другая, я не запомнила фамилию художника, но…

– А, понимаю. Так вы опоздали. Вчера был последний день!

– И все работы уже увезли?

– А вы хотели бы что-то купить?

– Да!

– Что именно?

– А это возможно в принципе?

– Смотря о чем речь.

– Вообще я хотела бы купить серию рисунков «Галлюцинации серой собаки».

Тусе показалось, что она либо ослышалась, либо не поняла. Ее французский был еще хуже Марининого.

– Это не продается.

– А взглянуть я могу еще раз? Может, договорюсь с автором?

– Взглянуть можно. Работы заберут только завтра. То есть часть уже забрали, но рисунки еще тут.

– Могу я показать их своей подруге?

– Разумеется, мадам.

– А еще я хотела бы заказать ему изразцы для ванной комнаты…

Тусе показалось, что она ослышалась. Кровь бросилась в лицо. Так не бывает.

Хозяин галереи скрылся за массивной дверью.

– Марина, кто этот художник? Как его зовут?

– Кирилл Сотомайор. Ой, что с тобой? Тебе плохо?

В этот момент хозяин вынес большую толстую папку.

– Вот, мадам! – Он взглянул мельком на Тусю и обмер. – Ох, это же ваши портреты… Мой бог!

Это была серия из десяти рисунков, скорее даже набросков. Туся во всех видах! Танцующая, сидящая в кресле, стоящая у окна…

– Ну? Что я говорила. Это ты?

– Боюсь, что да… – едва слышно пролепетала Туся. – Он рисовал меня по памяти… Он не забыл меня… Господи, а я… он ведь теперь уже бывший свекор, и это не имеет ровным счетом никакого значения.

– Слушай, это и вправду ты? – ошалело спрашивала Марина, дергая ее за рукав.

– Я. Я тебе все расскажу… Все-все… Я просто не знаю, как мне быть. Марина, я выйду на улицу… Не могу больше…

– Мадам, может, хотите воды? На улице жарко, посидите лучше тут, – засуетился хозяин.

Но Туся не стала его слушать, вышла на улицу и прислонилась к стене. Стена была горячая. Через несколько минут появилась Марина.

– Ну в чем дело? Опять бывший хахаль? – с улыбкой спросила она.

– Да, – кивнула Туся. – Его я люблю.

– А он?

– И он.

– Ну так в чем дело? Ты предпочитаешь этот денежный мешок?

– Слушай, я должна рассказать тебе все, о себе и о тебе, иначе я не могу…

– Обо мне? – удивилась Марина. – Что это значит?

– Пошли куда-нибудь, посидим. Лучше всего в баню.

– В баню? В какую баню? Что ты говоришь?

– Неважно, в любую. Лишь бы раздеться догола, – лихорадочно бормотала Туся.

– Зачем догола-то? Ты что, лесбиянка?

– Ах боже мой, просто… Слушай, у нас в отеле есть турецкая баня?

– Ну есть. Только я не выношу баню. Ты вообще в своем уме, Наташ?

– Хорошо, тогда подожди меня минутку, ладно?

Туся забежала за угол и позвонила Трунову.

– Соскучилась? – отозвался он веселым голосом.

– Не успела. Скажите, вы еще слушаете нас?

– Нет, зачем? Уже не надо.

– Точно?

– Точно. А в чем дело?

– Поклянитесь Светланой Сергеевной?

– Ты не заболела?

– Нет! Просто мне надо… Я должна рассказать Марине об одной своей любовной истории и не хочу, чтобы кто-то еще ее слушал.

– А что, так припекло?

– Припекло! Я вам потом объясню. Значит, вы клянетесь Светланой Сергеевной!

– Клянусь! А ты, дуреха, думаешь, это приятно – целый день слушать дурацкий бабий треп? Я отключил все в ту же секунду, как мне позвонили и дали отбой. Очень мне нужны ваши тайны. Я тут вас наслушался, так мне показалось, у меня скоро менструации начнутся.

Туся вернулась к Марине.

– Порядок! Можем пойти в ресторан. Я так проголодалась!

Они нашли небольшой итальянский ресторанчик в тенистом садике, и Туся рассказала Марине сперва о своем задании.

– Я ожидала чего-то в этом духе. Только на тебя никак не подумала. Значит, с меня подозрения сняты? Что ж, это хорошо. Только даром ему это не пройдет!

– Умоляю, не выдавай меня.

– И не собираюсь. Ты клевая баба. А он козел, несмотря на все его миллионы. Ладно, к черту его. Рассказывай давай про художника! Почему твои портреты называются «Галлюцинациями серой собаки»?