Золотая сеть - Бэлоу Мэри - Страница 69

— Сьюзен! — улыбнулся Доминик. — Видишь, какое впечатление ты на меня производишь? У меня даже руки начинают трястись.

Девушка вспыхнула и опустила ресницы.

— Это я виновата, милорд, — прошептала она. — Не смотрела, куда иду.

— Значит, мне повезло. Позволь поухаживать за тобой. — Доминик взял тарелку и начал было накладывать в нее угощение.

— Я вовсе не голодна.

У него и в мыслях не было спросить ее, зачем в таком случае она подошла к столу с едой. Он просто отставил тарелку в сторону и предложил ей свою руку.

— Какое совпадение, и я тоже. Может, прогуляемся к мосту?

— Я думаю, мама не будет против, — взглянула она на него сквозь ресницы. — — Мост хорошо видно отсюда.

Молодые люди отправились в путь.

— Ты, наверное, специально зеленый цвет выбрала, хотела помучить меня, — сказал он ей, поглядывая на прелестную шляпку, которая полностью скрыла от его взора ее милую головку. — На этом фоне твои волосы так и переливаются.

— Я вовсе не собиралась мучить вас, милорд. — Сьюзен подняла на него свои огромные карие глаза. — Вы слишком высоко стоите на социальной лестнице.

— Но красота способна преодолеть все ступени, Сьюзен, — возразил он ей. — Если бы ты встала рядом с герцогиней, никто бы даже не заметил ее.

— О! Вы снова смеетесь надо мной, милорд! Кто обратит на меня внимание, когда рядом стоит знатная дама?

— Я, Сьюзен, вот кто. — Доминик погладил ее по руке. — И любой другой мужчина в радиусе пяти миль, уверяю тебя.

Внезапно в ее глазах заблестели слезинки, и девушка опустила голову.

— Вы смеетесь надо мной, милорд, — прошептала она.

— Нет, Сьюзен! — Он накрыл ладонью лежащую у него на локте руку. — Вовсе нет. Неужели ты не понимаешь, насколько хороша собой? Я бы даже осмелился сказать — восхитительна!

— Я никто, — еле слышно проговорила девушка.

— Сьюзен! — Иден остановился и повернулся к ней. — Посмотри на меня! Прошу тебя, посмотри на меня.

Она повиновалась — щеки горят, в глазах блестят еле сдерживаемые слезинки. Он поспешно бросил взгляд в сторону полянки со столиками. Произраставшие по берегам кусты скрывали их от любопытных глаз.

— Ты вовсе не никто, Сьюзен, — мягко проговорил он. — Поверь мне. Ты самая красивая и милая девушка из всех, кого я знаю. Я даже больше скажу — ты все, Сьюзен. Для меня ты все. Вот так. Теперь тебе лучше?

— О! — Две огромные слезинки покатились по ее щекам.

Лорд Иден взял ее личико в свои ладони и вытер большими пальцами мокрые дорожки. Губки ее все еще были сложены в «о!», и на этот раз он не смог устоять. И склонился над ними.

Руки его отпустили ее личико, и он прижал к себе ее хрупкое податливое тело. Ее нежные губки дрожали под его губами, пытаясь ответить на поцелуй.

Лорд Иден не позволил себе сжать ее в своих объятиях изо всей силы. Она такая маленькая, такая худенькая. Рядом с ней он чувствовал себя большим и сильным. И он отдался своей любви.

Но только на то время, пока длился этот поцелуй. Стоило ему оторваться от этих сладких губ и заглянуть в ее огромные доверчивые глаза, Доминик тут же понял, что только еще больше усложнил и без того запутанную ситуацию, из-за которой у него и так голова на части раскалывалась. Молодой человек издал стон отчаяния.

— О, любовь моя, какой же я негодяй! Я не имел права делать этого, не имел никакого права давать волю своей любви к тебе. У меня имеются другие обязательства, Сьюзен. Я не свободен. По крайней мере сейчас. Глаза ее снова наполнились слезами, но на этот раз Сьюзен сумела сдержаться.

— Я ничего не могу поделать со своей любовью к вам, — проговорила она. — Нет ничего страшного в том, чтобы показать вам свою любовь, так ведь? Я не в состоянии справиться с собой. Но я не жду, что вы ответите на мои чувства. Ведь вы — лорд.

— Сьюзен. — Доминик на мгновение прижал девушку к себе. — Титул здесь ни при чем. Я не отвернулся бы от тебя, даже будь я королем Англии, а ты — простой молочницей. Я все равно любил бы тебя. Но у меня есть обязательства. Я совсем запутался.

— Вы любите другую, — кивнула Сьюзен. — Это и понятно. Вы такой красивый.

— Нет, — поспешил он заверить ее. — По крайней мере… извини меня, Сьюзен. Мое поведение непростительно, я поставил свои потребности и свои чувства выше твоих. Прости меня, умоляю.

— Я прощаю вас. Я люблю вас, милорд.

Лорд Иден прикрыл на секунду глаза и отпустил ее плечи.

— Я недостоин твоей любви. Пойдем обратно, Сьюзен, мы должны вернуться. Или ты все же хотела бы прогуляться до моста? Мы почти пришли.

— К мосту, если можно, — вздохнула она. — Не хочу, чтобы мама заметила мои слезы. У меня глаза не красные? — Сьюзен посмотрела на него, в ее глазах таилась тревога.

— Ты прекрасна. — Он поднял руку, словно хотел коснуться ее щеки, но вместо этого заложил руки за спину и сплел пальцы в замок. — Тогда давай немного постоим на мосту. Идеальное место для него выбрали — чудесный вид открывается, причем в обе стороны.

— Да, — кивнула Сьюзен. — Вы знаете, что полк может вскоре отправиться в Испанию? Лейтенант Дженнингс только что рассказал об этом отцу.

— Знаю. Эта новость всю округу переполошила, хотя никто, похоже, не может ничего утверждать наверняка.

— Это просто ужасно! Как подумаю, что все эти мужчины поедут туда, где идет бой и гремят пушки, меня аж в дрожь бросает. Неужели им действительно этого хочется? Я бы от одной мысли об этом на месте скончалась.

— Такова участь каждого военного — идти в бой, когда это необходимо.

— Я бы умерла, — повторила Сьюзен. — Просто умерла бы!

Мадлен сидела на лужайке в компании капитана Форбеса, сэра Перегрина, леди Лэмпман, мисс Легации Стэнхоуп и своего кузена Уолтера. Девушка рассказывала им веселые истории из лондонской жизни, и вся компания заливалась радостным смехом. Она изо всех сил старалась влюбиться в капитана.

Он такой высокий и такой красавчик, и ему так форма идет! Несколько недель назад ей бы не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы потерять от него голову. Наоборот, ей пришлось бы сильно постараться, чтобы не влюбиться в капитана. В конце концов, это не слишком подходящая партия. Форбес — младший сын баронета, ни личной собственности, ни состояния. Более того, он военный и собирается всю свою жизнь посвятить армейской карьере.

Нет, такая партия никуда не годится. Не то чтобы ей непременно нужно было выйти замуж за большие деньги. У нее самой прекрасное приданое. За принцами и герцогами она тоже не гонится. Ее семья не имела ничего против браков с людьми без титула. Но представить себе неустроенную и беспокойную жизнь жены офицера она действительно не могла. Однажды Мадлен, правда, чуть не сделала глупость, попытавшись сбежать с лейтенантом Харрисом. Но тогда ей едва восемнадцать исполнилось. Кроме того, позднее она призналась самой себе, что специально оставила то письмо на виду, чтобы Эдмунд мог найти его и помешать их планам. Гораздо легче обвинить старшего брата в тирании, чем сказать себе честно: побег этот ни к чему хорошему не приведет.

Но на этот раз ничего подобного не будет. И хотя капитан оказывал ей внимание, и непременно заявил бы о своих чувствах, прояви она хоть каплю интереса, Мадлен была не в состоянии влюбиться в него.

— Теперь пусть кто-нибудь еще рассказывает, — заявила она, когда компания отсмеялась над ее последним анекдотом. — Уолтер, ты несколько недель в Лондоне провел. Не может быть, чтобы с тобой не приключилось ничего забавного.

— Ну, — протянул он, — однажды мы с Ханбери попытались проникнуть в клуб «Уайте». Он сказал, что мне надо держаться прямо, тогда я буду выглядеть постарше и посолиднее.

— Насколько я понимаю, это помогло, — улыбнулся сэр Перегрин.

— Годы словно на крыльях летят, — заметила леди Лэмпман. — Вскоре вы сможете вступить в любой клуб, было бы желание, мистер Каррингтон.

Как мило, что она именно сейчас назвала Уолтера мистером Каррингтоном, подумала Мадлен. Для леди Лэмпман он наверняка еще мальчишка. Мадлен с любопытством поглядела на эту женщину. Она всегда притягивала ее и казалась ей загадочной. В свою бытность экономкой у пастора Грейс была такой тихой и скромной, что ее практически никто не замечал. И вдруг она в одночасье превратилась в невесту сэра Перегрина, вызвав всеобщее изумление.