Туманы Авалона - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 19

– Может статься, Цезарь был прав, – сипло отозвался Горлойс. – Может, нам и впрямь следует восстановить оборону стены. Не для того, чтобы не подпускать к городам диких северян, как в его случае, но чтобы оградить от саксов твою землю, Лот.

– На это мы войска выделить не можем, – нетерпеливо бросил Утер. – Не можем выделить обученные войска – и точка! Может, придется позволить союзным саксам защищать Саксонский берег и держать оборону в Западной стране против скоттов и северян. Думаю, укрепиться нам следует в Летней стране; тогда зимой они не смогут добраться до нас и разорить наш лагерь, как это случилось три года назад, мимо островов они не пройдут, не зная дороги.

Игрейна внимательно прислушивалась. Она родилась в Летней стране и знала, что зимой море выходит из берегов и затапливает землю. Заболоченная область, вполне проходимая летом, зимой превращается в озера и протяженные внутренние моря. Армии захватчиков непросто будет пройти через эти края.

– Вот и Мерлин мне так же сказал, – отозвался Амброзий, – и предложил показать места, где в Летней стране наши воинства могли бы встать лагерем.

– Не хочу я оставлять Саксонский берег на союзные войска. Сакс – он и есть сакс и клятву будет держать лишь до тех пор, пока это ему выгодно, – скрипучим голосом отозвался Уриенс. – Думаю, величайшей ошибкой всех наших жизней стал тот день, когда Константин заключил договор с Вортигерном…

– Нет, – возразил Амброзий. – Пес с примесью волчьей крови будет драться с волками свирепее любого пса. Константин вручил Вортигерновым саксам их собственную землю, и они сражались за нее. Саксам нужно лишь одно: земля. Они – земледельцы, и они будут биться не на жизнь, а на смерть, чтобы охранить свою землю. Союзные войска доблестно сражались против саксов, пришедших захватить наши берега…

– Но теперь, когда их так много, – возразил Уриенс, – они требуют расширить выданные им по договору наделы и грозятся, что, если мы не дадим им еще земли, они придут и возьмут ее сами. Так что теперь, словно нам мало саксов из-за моря, приходится сражаться еще и с теми, что привел в наши края Константин…

– Довольно, – проговорил Амброзий, поднимая худую руку, и Игрейна осознала, насколько серьезно он болен. – Не в моих силах исправить ошибки – если это и впрямь ошибки, – совершенные теми, кто умер до моего рождения. Мне дай Боже хотя бы свои промахи исправить, а за тот срок, что мне остался, я и этого не успею. Но пока жив, что смогу, сделаю.

– Думаю, самое разумное – это первым делом изгнать саксов из наших собственных земель, – предложил Лот, – а потом укрепиться, чтобы не допустить их возвращения.

– Не думаю, что такое возможно, – возразил Амброзий. – Они жили здесь со времен дедов, прадедов и прапрапрадедов, если не все, то некоторые, и, если только мы не собираемся их перебить, они не уйдут с земли, которую по праву называют собственной; да и мы договора не нарушим. Если мы станем друг с другом сражаться здесь, на берегах Британии, то откуда нам взять оружие и силы, чтобы выдержать вторжение извне? Кроме того, многие саксы с Саксонского берега – христиане и станут сражаться на нашей стороне против дикарей и их языческих богов.

– Думаю, – сдержанно улыбнулся Лот, – епископы Британии были правы, отказываясь посылать миссионеров спасать души саксов на наших берегах, говоря, что если кого из саксов и пустят в Небеса, так, чур, без их содействия! Довольно нам от этих саксов и на земле неприятностей, неужто и на Небесах не обойтись без их грубых свар!

– Сдается мне, насчет природы Небес ты заблуждаешься, – раздался знакомый голос, и Игрейна ощутила в груди странную, сосущую пустоту узнавания. Она поглядела через стол на говорящего: на нем была простая серая одежда монашеского покроя. В этом одеянии она Мерлина ни за что бы не узнала, но вот голос его не перепутала бы ни с каким иным. – Лот, ты вправду думаешь, что людские ссоры и несовершенства сохранятся и в Небесах?

– Ну, что до этого, ни с кем из побывавших в Небесах мне разговаривать не доводилось, – отозвался Лот, – да и тебе, думаю, так же, лорд Мерлин. Но ты изъясняешься мудро, что твой священник, – уж не принял ли ты сан на старости лет, господин?

– У меня с вашими священниками общее лишь одно, – со смехом ответствовал Мерлин. – Я много времени потратил, пытаясь отделить человеческое от Божественного, а когда преуспел, вижу, что разница не так уж и велика. Здесь, на земле, мы этого не видим, но, избавившись от тела, мы познаем больше и постигнем, что распри наши в глазах Господа ничего не стоят.

– Тогда зачем мы сражаемся? – осведомился Утер, усмехаясь, точно решил потрафить старику. – Если все наши споры благополучно разрешатся на Небесах, так чего бы нам не сложить оружие и не обнять саксов, точно братьев?

– Когда мы все обретем совершенство, так оно и будет, лорд Утер, но они о том до поры не ведают, так же, как и мы, – снова улыбнувшись, любезно заверил Мерлин. – И пока судьба человеческая толкает людей к битвам, ну что ж, приходится исполнять предназначенное, играя в игры смертной жизни. Но в этой земле нам необходим мир для того, чтобы люди задумались о Небесах, а не о войне и битве.

– Не по душе мне рассиживаться, размышляя о Небесах, старик, – рассмеялся Утер. – Это дело я предоставлю тебе и прочим служителям Божьим. Я – воин, им был, им остаюсь и молюсь о том, чтобы всю свою жизнь провести в битвах, как подобает мужу, а не монаху.

– Ты осторожнее выбирай, о чем молишься, – предостерег Мерлин, вскидывая глаза на Утера. – А то, глядишь, Боги и даруют просимое.

– Я не хочу состариться в размышлениях о Небесах и мире, – фыркнул Утер, – уж больно это все скучно. Мне подавай войну, добычу, женщин – о да, женщин, – а служители Божьи этого всего не одобряют.

– Выходит, недалеко ты ушел от саксов, так, Утер? – обронил Горлойс.

– Не ваши ли священники твердят: возлюбите врагов своих, а, Горлойс? – расхохотался Утер и, потянувшись через Игрейну, добродушно хлопнул ее супруга по спине. – Так вот я и люблю сакса: сакс дает мне все то, чего я хочу от жизни! Чего и тебе желаю: ведь когда случается мирная передышка, вот, как сейчас, можно радоваться пирам и женщинам, а потом – снова в битву, как подобает настоящему мужу! Думаешь, женщинам милы те мужчины, что хотят греться у огня и поле возделывать? Думаешь, твоя прекрасная госпожа была бы столь же счастлива с пахарем, как с герцогом и полководцем?