Вспомни о Флебе - Бэнкс Иэн М. - Страница 40

Он сказал себе, что не стоит предполагать худшего. В конце концов, теперь он выглядел как Крейклин, а вероятность того, что Разумы Культуры верно установили связь между ним, «ТЧВ» и Крейклином, была слишком низка. Но… возможно, им все же было известно, что он побывал на «Длани Божьей 137», вероятно, они знали также, что ему удалось спастись с этого корабля, и, видимо, были в курсе того, что в это время неподалеку находился корабль «ТЧВ». (Хорза вспомнил статистические сведения, которые Ксоралундра сообщал капитану «Длани»; да, видимо, экспедиционный корабль Контакта одержал победу… Он вспомнил, как неровно работали гипердвигатели «ТЧВ», наверняка оставляя такой инверсионный след, что любой уважающий себя ЭКК мог их засечь с расстояния в несколько сотен лет…) Черт побери! Им нужно отдать должное. Может быть, они проверяли всех, кого забирали с Вавача. В таком случае они сразу же опознают его по одной клетке, по чешуйке кожи, по волоску. Они наверняка уже имеют образец его тканей – достаточно было послать микроракету с околачивающегося неподалеку шаттла, чтобы сделать это… Хорза уронил голову; шейные мышцы болели, как и все остальные мускулы в его изможденном, побитом, исцарапанном теле.

«Прекрати, – сказал он себе. – Прекрати думать так, будто ты уже потерпел поражение. Прекрати слишком жалеть себя. Давай, сделай что-нибудь. У тебя все еще остаются зубы и ногти… и голова. Нужно только выждать время…»

– И вот, – чирикал Фви-Сонг, – безбожники, самые ненавидимые, самые презираемые из всех презираемых, атеисты, проклятые послали нам этот инструмент пустоты, вакуума, для нас… – Когда гигант произнес эти слова, Хорза поднял голову и увидел, что Фви-Сонг указывает туда, где на берегу стоит шаттл. – Но мы не поколеблемся в нашей вере! Мы будем противиться искушению пустоты между звездами, где существуют безбожники, проклятые вакуума! Мы останемся частью того, что есть часть нас! Мы не будем разговаривать с великим богохульством материи. Мы будем стоять твердо, как скалы и деревья, – надежно, твердо, укорененно, решительно, неколебимо!

Фви-Сонг снова распростер руки, возвышая голос. Хриплоголосый человек с грязной бледной кожей прокричал что-то рассевшимся на песке людям, и те ответили ему. Пророк улыбнулся Хорзе из-за костра. Рот Фви-Сонга представлял собой темную дыру с четырьмя маленькими клыками, обнажавшимися, когда губы растягивались в улыбке. Клыки посверкивали в солнечных лучах.

– Значит, так вы обходитесь с гостями, – сказал Хорза, стараясь не закашляться посредине предложения. Затем прочистил горло.

Улыбка исчезла с лица Фви-Сонга.

– Никакой ты не гость, морской проказник, дар соли. Ты приз: нам – для сохранения, мне – для употребления. Подарок моря, солнца и ветра, принесенный нам Судьбой. Хи-хи. – Улыбка вернулась на лицо Фви-Сонга, он хихикнул по-девичьи. Одна из гигантских ладоней прикрыла бледные губы. – Судьба признает своего пророка, посылает ему сладкие дары! И это в тот момент, когда некоторых из моего стада одолевают сомнения! Так, господин Первый?

Голова-башня повернулась к тощей фигуре светлокожего, который стоял сбоку от гиганта, сложив руки. Господин Первый кивнул.

– Судьба – наш садовник и наш волк. Она выпалывает слабых и чтит сильных. Так сказал пророк.

– А слово, что умирает во рту, живет в ушах, – сказал Фви-Сонг, снова поворачивая огромную голову к Хорзе.

«По крайней мере, – подумал Хорза, – теперь я знаю, что он мужского пола. Хотя что мне с этого?»

– Великий пророк, – сказал господин Первый. Фви-Сонг улыбнулся еще шире, не сводя взгляда с Хорзы, а господин Первый продолжал: – Дар моря должен увидеть, какая судьба ожидает его. Может быть, трус и предатель Двадцать Седьмой…

– О да! — Фви-Сонг хлопнул в ладоши, и улыбка расплылась по всему его лицу. На секунду Хорзе показалось, что за уставленными на него щелочками он увидел маленькие белые глаза. – О да, верно! Приведите труса, и сделаем то, что должно быть сделано.

Господин Первый заговорил мелодичным голосом, обращаясь к тощим гуманоидам, стоявшим вокруг костра. Несколько из них встали и направились в лес за спиной Хорзы. Остальные начали распевать.

Минуту или две спустя Хорза услышал крик, потом еще несколько воплей и криков, которые становились все ближе. Наконец ушедшие люди вернулись, неся короткий, толстый шест, очень похожий на тот, к которому привязали Хорзу. На шесте раскачивался молодой человек. Он дергался, испускал вопли и кричал на языке, неизвестном мутатору. Хорза увидел, что с лица человека на песок падают капли пота и слюны. Шест был остро заточен с одного конца – этим концом его вонзили в землю. Молодой человек оказался между Хорзой и костром, лицом к мутатору.

– Это, о дар морей, чествующих меня, – сказал Фви-Сонг, обращаясь к Хорзе и указывая на молодого человека, который трясся и стонал, глаза его закатывались в орбитах, губы дрожали, – это мой плохой мальчишка. Со дня его нового рождения имя ему – Двадцать Седьмой. Он был одним из наших уважаемых и возлюбленных сыновей, одним из помазанных, одной из соединенных вместе частиц, одним из братских вкусовых сосочков на великом языке жизни. – Голос Фви-Сонга захлебнулся смехом, словно он понимал всю абсурдность своей роли и не мог воспротивиться желанию повалять дурака. – Эта щепа с нашего дерева, эта песчинка с нашего берега, этот нечестивец осмелился броситься к семижды проклятому кораблю вакуума. Он отверг тот дар, то бремя, которым мы почтили его, он предпочел бросить нас и бежать по песку, когда инопланетный враг вчера сошел на нас. Он не поверил нашей спасительной благодати и вместо нее обратился к орудию темноты и пустоты, к засасывающей тени бездушных, проклятых. – Фви-Сонг посмотрел на человека, по-прежнему дрожащего на шесте против Хорзы. На лице пророка появилось укоризненно-строгое выражение. – Промыслом Судьбы предатель, который хотел стать перебежчиком и поставить под угрозу жизнь пророка, был пойман, чтобы он мог осознать свою прискорбную ошибку и искупить свое страшное преступление. – Рука Фви-Сонга упала, громадная голова сотряслась.

Господин Первый крикнул что-то людям вокруг костра. Те повернулись к молодому человеку по имени Двадцать Седьмой и принялись напевать. Вернулся омерзительный запах, недавно ударявший в ноздри Хорзы, отчего глаза его заслезились, а в носу защекотало.

Пока остальные распевали, а Фви-Сонг наблюдал, господин Первый и две женщины выкопали из песка небольшие мешочки. Из них они извлекли какие-то жалкие одеяния и принялись в них заворачиваться. Когда мистер Первый облачился в свои одежды, Хорза увидел большой, нескладный на вид пулевой пистолет, засунутый в кобуру под грязным мундиром. Хорза решил, что из этого пистолета стреляли в их шаттл днем раньше, когда они с Миппом летели над островом.

Молодой человек открыл глаза, увидел троих одетых людей и принялся кричать.

– Ты слышишь, как раненое сердце жаждет получить урок, молит о даре сожаления, утешении освежительного страдания. – Фви-Сонг улыбнулся, глядя на Хорзу. – Наше дитя Двадцать Седьмой знает, что его ждет, и, хотя его тело, уже показавшее свою слабость, не выдерживает бури, его душа кричит: «Да! Да! Великий пророк! Помоги мне! Сделай меня своей частью! Даруй мне свою силу! Приди ко мне!» Разве не сладок этот звук, разве он не воодушевляет?

Хорза посмотрел в глаза пророку и ничего не сказал. Молодой человек продолжал вопить и рваться с шеста. Господин Первый присел перед ним на колени и, склонив голову, принялся что-то бормотать себе под нос. Две женщины, облаченные в серое, готовили чаши с какой-то дымящейся жидкостью, взятой из расставленных вокруг костров горшков и кадок. Некоторые из них женщины нагревали на огне. До Хорзы доносились запахи, чуть не выворачивавшие его желудок наизнанку.

Фви-Сонг обратился к двум женщинам, перейдя на другой язык. Женщины посмотрели на Хорзу и подошли к нему с чашами, сунув их пленнику под нос. Хорза отвернулся, скривившись от отвращения при виде чего-то похожего на рыбьи потроха в бульоне из экскрементов. Потом женщины убрали жуткое варево, но вонь в носу осталась. Хорза попытался дышать ртом.