Слепой царь (СИ) - Аюпов Алан Феликсович - Страница 59

— Это в моих интересах не задерживаться. — Ответил Кичиро Кумагаи.

Он провёл нас к карете. Помог забраться, закрыл дверцы и ускакал.

Некоторое время мы сидели тихо, стараясь не шуметь. Даже лишний раз не дышать. Но постепенно напряжение отпустило, и я понял, что сейчас будет очень плохо. Моя рука нащупала руку девушки и прикрыла её. Потом как-то так получилось, что Альбина оказалась у меня на коленях… Потом!.. В общем, всё произошло как-то неожиданно.

— А я-то думала, когда же ты решишься?.. — Сказала девушка отдышавшись.

— Да всё как-то не совпадало. — Промямлил я.

Она выглянула наружу.

— Темно, хоть глаз выколи. Может ещё?..

Видимо, мы разошлись не на шутку, потому как кони вдруг зафыркали, выдавая место нашего пребывания.

— Вот блин, и отвести душу не дадут. Сказал я, сбавляя темп.

А ещё через несколько минут послышался далёкий топот.

— Кичиро Кумагаи едет. — Сказала Альбина, приводя себя в порядок. — Твоя жена, как узнает, убьёт.

— Кого? Меня?

— Нет. Меня. Тебя убить она не посмеет.

— И меня. — Заверил я девушку.

Подскакал всадник. Действительно, это оказался японец.

— Алишаньдэ-сан, позвал он, — Можно зажигать фонари на карете и отправляться туда. Там уже всё в полном порядке.

— Тогда садись на козлы и показывай Альбине, куда ехать. — Дал ЦУ я.

Огни зажигать мы не стали. Гонец, пробывший некоторое время часовым или дозорным, ехал чуть впереди упряжки.

— Кичиро-сан, — обратился я к японцу. — Расскажите хоть что там вообще?

— Скоро сами увидите, Алишаньдэ-сан.

— Ну, ты и скрытный.

Когда мы подъехали к трёхэтажному дому, я уже был уверен, что всё напрасно. Ведь передача прав должна проходить в строгом соответствии. А как его соблюсти, если истинного хозяина нет в живых, а без клятвы и передачи ключа ничего не выйдет. Разве что он успел оставить приемника?.. Но это уж слишком натянуто. Вряд ли.

Нас встретил Матвей.

— Всё нормально. — Сказал он, помогая мне выбраться из кареты. — Потерь нет. Есть раненые, но легко.

— Какие ранения? — Уточнил я.

— Царапины. Одного ножом зацепили. Кожу содрали. Другому по башке камнем заехали. Бровь разбили. Вот и все ранения.

— А что тут вообще произошло?

— Ничего особенного. Подъехали. Потребовали предводителя. Тот в бега. Догнали. Вломили по самое не могу. Нашли полторы сотни человек связанных в подвале. Развязали. Оказались жителями Руси. Больше всего меня поразило то, что среди пленных оказались дети.

— Что?! — Не удержался от восклицания я.

— Дети. От десяти до четырнадцати лет.

— А родители?

— И родители.

— Ничего не понимаю. Где их держат?

— Сейчас готовим всех к эвакуации.

— Детей и родителей в крепость. Остальных в первоград. — Распорядился я. — Где Кожемякин?

— Вон там, — махнул Матвей рукой.

— Вот спасибо, — съязвил я. — Очень точный адрес.

— Извините. Кичиро-сан, видите второе окно от угла… Правее!.. Ага, оно. Там полковник штаб устроил.

— Ладно, пошли. — Скомандовал я.

В так называемом кабинете начальника наших войск народу было не пробиться. Гул стоял на весь этаж. Кто-то что-то кому-то доказывал, не стесняясь в выражениях и давя децибелами собеседника. Кто-то робко перешёптывался.

— Так, и как мне добраться до Кожемякина? — Задал риторический вопрос я.

— Разрешите, Алишаньдэ-сан, я их раскидаю. — Предложил японец.

— Нет, так дело не пойдёт. И тут меня увидел Виктор Петрович.

— Молчать! Смирно! — Рявкнул он во всю глотку. — Освободить проход главнокомандующему!

Люди шарахнулись, прижимаясь к стенам.

— Вот и всё. — Сказал Кичиро Кумагаи. — Можно идти.

Кабинет мгновенно очистили. Меня усадили на стул во главе стола. Кожемякин слева, Кичиро Кумагаи стал позади, чуть сбоку.

— Ну, — заговорил я, — докладывайте. Что тут у вас произошло?

— Да, в общем-то ничего. Приехали. Попросили разрешения войти. Сначала не очень хотели пускать. Потом решили, что лучше пустить. Среди пленных раненых нет. Есть немного покалеченных, да и то не сильно.

— В каком смысле покалеченных? — Уточнил я.

— Некоторым руки поломали. Одному, пытавшемуся удрать, сломали ногу. Вот и все ранения.

— Понятно. Обыск делали?

— Делаем. Нашли людей из бывшей Руси. Около ста пятидесяти человек. Среди них семнадцать детей.

— Вот этот факт меня больше всего напрягает. — Сказал я. — Родители есть?

— есть. — Ответил полковник. — Но не полные.

— То есть?

— То есть только матери. Отцов нет.

— А где отцы?

— Предполагают, что в Руси остались.

— Отцов разыскать, семьи восстановить и в крепость.

— Может не стоит? — Робко поинтересовался Виктор Петрович.

— Стоит. Дети — это самое непонятное. Да ещё и такого возраста. Их надо беречь. А семью тем более. Это основа общества.

— Понятно. Можно выполнять? — Спросил Виктор Петрович.

— Разумеется. Берите карету, загружайте по полной и детей немедленно к первограду.

— Может всё-таки в Русь? — Предложил полковник. — Там найдут отцов и тогда уж…

— Блин… Как плохо, что нет связи. Ладно. Давайте в Русь. А поутру в крепость. Там приготовить комнаты для семейных.

— Есть. — По-военному отрапортовал Лесовой, и вышел.

— Николай Никанорович, удалось узнать, где убитый маг?

— Удалось. Он у себя в комнатах.

— То есть как?

— Да так. Его тяжело ранили. Он успел скрыться за дверями своих апартаментов, а проникнуть туда никто не смог.

— Вы предполагаете, что он может быть ещё жив? — Удивился я.

— Ничего я не предполагаю. Мы тоже попытались туда войти, но дверь, как бетонная.

— Интересно!.. Пойдём-ка!.. Посмотрим!..

Мы вышли в коридор и направились к лестнице на третий этаж. На площадке Кожемякин остановился.

— Вот и всё. Дальше апартаменты владельца.

— ты хочешь сказать, что весь третий этаж — это хозяйские хоромы?

— именно так. Потому что дальше этой площадки мы пройти так и не смогли.

Я протянул руку, потрогал перилла лестницы. Обыкновенные, деревянные. Держась за них, сделал несколько шагов по направлению к двери. Никаких изменений не почувствовал, и продолжил.

— Чуть правее. — Комментировал полковник с места, где остановился.

Я сделал полшага вправо и протянул руку, берясь за ручку двери. Она оказалась пластмассовой, что меня опять удивило. Аккуратно нажав, потянул дверь на себя. Она открылась. Прямо у двери, лицом вниз лежал человек.

— Полковник, можете подойти? — Спросил я.

— Нет. Меня не пускает.

— Твою мать… — Выругался я. — В комнате хотя бы светло?

— Нет. Вижу лишь, что тело лежит. А как не видно.

Преодолевая отвращение, я наклонился над трупом. Никогда в жизни не касался мёртвого тела. А тут, по всей видимости, придётся. Набрав полную грудь воздуха, протянул руку. И ощутил обложку книги. Странно!.. Взяв её в руки, почувствовал, что в ней что-то лежит. Положил корешком на ладонь. Книга раскрылась, и в руку скатился ключ. В тот же момент всё исчезло.

— Николай Никанорович, — сказал я. Проходите.

Полковник сделал несколько неуверенных шагов, после чего одним прыжком оказался рядом.

— Посмотрите, здесь на стене выключатель или что-нибудь подобное есть? — Спросил я.

— Уже включил. Отозвался десантник. — Как Вы тут дышите?

Действительно. Смрад стоял жуткий. Ещё несколько секунд его не было вообще. А теперь!..

— Полковник. Вы уж извините, но я как-то не переношу мертвяков. Не в службу, а в дружбу. Прикажите убрать эту падаль и открыть окна. Надо хорошенько обыскать помещение. Возможно, здесь будут сюрпризы.

— Пройдёмте. — Предложил полковник, беря меня за руку и, подводя к окну, рявкнул: — Мелихов! Гайкин! Уберите труп.

Через несколько минут стало чуть легче. Все окна были распахнуты, покойника унесли. А мы прошлись по всем комнатам бывшего хозяина. В роскоши он себе не отказывал. Кровать с балдахином вместительностью не меньше батальона, стояла одна в громадной комнате. На полу лежал очень мягкий, красивый ковёр. В оружейной мы обнаружили пару сотен клинков самых разных форм. Кожемякин аж крякнул от удовольствия. Но пришлось умерить его пыл.