Строки, добытые в боях - Окуджава Булат Шалвович - Страница 20

20

1944

Долг

Невесел в дыме канонады сугубо штатский человек. Дрожи.    Повелевает век запомнить —    как звенят снаряды,    как завывает самолет,    огнем одаривая землю,    как пьют удушливое зелье,    как рвутся в панике вперед. Век не под стать страстям квартирным и пенью птичьему.    А ты писал стихи, вдыхал цветы под небом розовым и мирным. Теперь положено черстветь рукам,    сжимающим винтовку, и смерть берет наизготовку, хотя ты прожил только треть. Ну что ж, погодки молодые, посуровеем —    и не жаль: ведь нам видения седые — как полю град на урожай. Заголосят витые трубы, и ты —    во мраке и в крови, забыв о нервах, стиснув зубы, как ветер,    тучу изорви. Не под луной прогулка —    встретить на расстоянье локтя бой. Еще не мы,    но наши дети задышат радостью одной. Чтоб им легко в беседы птичьи вникалось,    ты      имей в виду гадюку, жившую в саду, змеиной жизни двуязычье, под зданье дней твоих подкоп, любовь, несущую проказу. Пристрастным пришлых меряй    глазом на стыках дел, ночей и троп. Коль не зияют сзади бреши, растает скоро бранный дым. Умрешь    иль выйдешь постаревшим, но сильным,    светлым    и большим. У мрешь иль нет,    тебе по праву — поэта первая строка, непререкаемая слава, сплошное солнце на века.

Конец 30-х годов

Из донесения штаба 45-й пехотной немецкой дивизии

…26 июня 1941 года. Гнездом сопротивления остался Восточный форт. Сюда нельзя было подступиться со средствами пехоты, так как превосходный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и их подковообразного двора скашивал каждого приближающегося.

27 июня 1941 года. От одного пленного узнали, что в Восточном форту обороняется около 20 командиров и 370 бойцов с достаточным количеством боеприпасов и продовольствия. Воды недостаточно, но ее достают из вырытых ям. В форту находятся также женщины и дети. Душою сопротивления являются будто бы один майор и один комиссар.

28 июня 1941 года. Продолжается обстрел Восточного форта из танков и штурмовых орудий, но успеха не было видно. Обстрел из 88-миллиметрового зенитного орудия также остался без результата. Поэтому командир дивизии дал распоряжение об установлении связи с летчиками, чтобы выяснить возможности бомбежки.

29 июня 1941 года. С 8.00 авиация сбрасывала много 600-килограммовых бомб. Результата нельзя было видеть. Такое же малоуспешное действие имел новый оживленный обстрел Восточного форта из танков и штурмовых орудий, несмотря на то, что были заметны в некоторых местах разрушения стен.

30 июня 1941 года. Подготавливалось наступление с бензином, маслом и жиром. Все это скатывали в бочках и бутылках в фортовые окопы, и там это нужно было поджигать ручными гранатами и зажигательными пулями…

(Из донесения штаба 45-й пехотной немецкой дивизии, штурмовавшей Брестскую крепость)

Михаил Дудин

Михаил Иванович Дудин родился в 1916 году в селе Клевнево, Ивановской области, в семье крестьянина. Кончил Ивановскую текстильную фабрику-школу. После этого несколько лет работал в комсомольской газете. Учился в Ивановском педагогическом институте, но с третьего курса был призван в армию. В автобиографии он пишет: «Я всегда увлекался стихами. Сочинять их начал рано, как только научился писать. Мне очень хотелось быть поэтом. Но я не мог им быть: не хватало умения и опыта самой жизни. Стихи мои были внешней регистрацией мира, в них не было души времени.

В 1939 году меня призвали в армию. Она переиначила и определила мою судьбу. Сразу после мобилизации, даже не успев окончить полковой школы, я ушел на финский фронт… Служил в конном взводе разведки полковой батареи. Кончил войну в Выборге.

С первого до последнего дня я был на полуострове Ханко, на Гангуте… Меня перевели работать в полковую батарею. Я выдавал книги и газеты и писал историю полка…

Первый снаряд навылет прошил легкие стены библиотеки, опрокинув книжные полки, перевернув стол, на котором лежала рукопись истории полка… Начиналась другая история…

Всю войну, после эвакуации полуострова Ханко, был на Ленинградском фронте, демобилизовался в 1945 году».

За участие в финской кампании Дудин награжден медалью «За отвагу», в годы Великой Отечественной войны — орденом Отечественной войны II степени.

Стихи о шалаше

Мелкий лес да болото. В лиловом огне горизонт. Грохот взрывов, и дыма тяжелая грива; Через два километра уже начинается фронт. Облака раздробились в чешуйчатой ряби   Разлива. Нас мороз леденил,    к нам в землянки врывалась вода, Снег крутил, заметал переходы и щели, Пели пули во тьме, и свистели в ночи провода, Прорывались враги, и прорваться они не сумели. Это воинов долг. Это подвиг решительный наш. Это наше единство, горячая сила порыва. Это видевший виды из веток сосновых шалаш. Это Ленин здесь жил, в шалаше у скупого    Разлива. Разжигая костер, он, прищурясь, смотрел в темноту. В лунном свете вода отливала холодною сталью. Сквозь застенки и ссылки он нес золотую мечту, И мечту эту вместе мы сделали крепкою явью. Мы стоим на часах. Тишина. Из густой    темноты Только звезды сквозь тучи,    и ветер, летящий над миром. …Он обходит расчеты и, проверяя посты, Подбодряет бойцов, наставленья дает командирам. Мы не слышали слов, но мы чувствуем наверняка, Что вот именно так, что иначе никак не бывает, — Этот голос, и жест, и на Запад простерта рука, Непременно вперед, непременно вперед призывает! Он приходит — победы решительный час. Трубы грянут тревогу. Дорога крута и открыта. Ленин вышел и встал.    И, прищурившись, смотрит на нас. Мелкий лес да болото.    Бессмертный шалаш из гранита.