Пробуждённые сновидения - Уоллес Алан Б. - Страница 8

Большинство людей, описывая первый опыт осознанных сновидений, говорят о том, что заметили в своём сне какую-то аномалию — какой-то странный объект или событие, — что послужило импульсом к осознанию того, что они спят и видят сон. Это настолько взволновало их, что через пару секунд они проснулись. Устойчивость, возникающая из расслабленности, даст вам возможность сохранить спокойствие, позволяя продлить осознанное сновидение.

Следующим шагом является сохранение равновесия между устойчивостью и отчётливостью внимания. Расслабленность не должна быть принесена в жертву устойчивости, которая, в свою очередь, не должна ослабевать во время усиления отчётливости. Необходимо усиливать ясность и живость, но при этом не позволять возникнуть возбуждённости, которая нарушит гармонию. Усилить отчётливость можно с помощью концентрации внимания на еле заметном ощущении — например, ощущении тока воздуха через ноздри. Такой объект наблюдения потребует гораздо большего внимания, чем движение живота во время дыхания.

Если самонаблюдение обнаруживает, что отчётливость возрастает и приводит к возбуждённости, то необходимо немного «сдать назад» — расслабиться и усилить устойчивость. Иными словами, общая стратегия заключается в том, чтобы в рамках расслабленности возникла устойчивость внимания, а устойчивость привела к отчётливости.

Естественно, подходы каждого практикующего к этим трём техникам шаматхи будут различаться. Когда мы приступим к практике, всё будет зависеть от нашего индивидуального исходного уровня возбуждённости и вялости — тех качеств ума, которые мы приобрели в результате своих привычных склонностей и жизненного опыта. Осваивая эти три техники и комбинируя их, мы постепенно осознаем свои сильные и слабые стороны и в соответствии с этим отточим свою практику медитации, учитывая все предложенные выше подсказки. В следующих главах я расскажу о техниках, которые позволят повысить вашу способность справляться с задачами, выполнение которых необходимо для освоения практики осознанных сновидений и йоги сна.

Может случиться так, что во время занятий шаматхой мы получим также опыт, связанный со спонтанными проявлениями более глубоких уровней сознания. Эти проявления можно сравнить с лучами солнца, пробивающимися через прорехи в облаках нашего обычного концептуального ума. Эти проявления могут возникнуть как предчувствие или взгляд со стороны. Я помню случай на одном из семинаров, когда один из участников, который никак не мог знать заранее, чем нас будут кормить во время обеда, смог полностью перечислить все пункты меню. Когда принесли обед, удивлению его просто не было границ. Этот приступ ясновидения случился с ним совершенно спонтанно. Я наблюдал такую способность предвидения у некоторых йогинов, с которыми жил в горах близ индийского города Дхарамасалы в 1980‑х годах. Многие из них проводили в строгом уединении десятки лет. Они замечали, что видят пророческие сны за день до того, как кто-либо неожиданно приходил их навестить. Я помню также случай, когда у одной из моих учениц во время практики шаматхи было видение, что ей придут электронные письма от определённых людей. Вскоре после этого, проверив свой почтовый ящик, она обнаружила, что её предвидение оказалось абсолютно точным.

Глава 2. Осознанные сновидения. Теория

Серьёзное изучение осознанных сновидений началось около тридцати лет назад и проходило в рамках исследований состояния сна — одного из разделов психологии. Наиболее известны работой в этой области такие учёные[14], как Стивен Лаберж, Поль Толи, Харальд фон Моэрс-Мессмер, Джи Скотт Спэрроу и Кейт Херн[15].

Западная психология официально признала верность теории осознанных сновидений лишь в 1980‑х годах, когда Лаберж доказал их существование опытным путём. До того момента, даже несмотря на многочисленные свидетельства существования осознанных сновидений, психологи полагали, что сон и бодрствование являются взаимоисключающими состояниями ума. И хотя работа Стивена Лабержа и его коллег способствовала некоторой популяризации осознанных сновидений среди широкой публики, научным исследованиям в этой области на сегодняшний день не уделяется особого внимания. Неохотное принятие психологией теории осознанных сновидений не вызывает удивления. Западная психология является довольно молодой наукой (она появилась лишь 140 лет назад) и всё ещё вынуждена бороться за уважение и признание в научном сообществе. Придерживаясь материалистического подхода, наука всегда с неохотой бралась за исследования, лежащие на обочинах материализма, — например, за исследования ума. Так, учёные, занимающиеся исследованиями в области нейрофизиологии, определяют ум и ментальные события, как нечто исключительно материальное, — как побочные продукты работы головного мозга, который состоит из вполне материальных нейронов, синапсов, глиальных клеток, нейротрансмиттеров и других подобных составляющих. Согласно такой точке зрения, мысли, чувства и сновидения представляют собой не более чем электрохимические явления, происходящие в головном мозге. Их содержание — например, «Как же мне хорошо!», «Этот пирог великолепен!», «Мне приснился кошмар» — не имеет совершенно никакого значения для химиков, биологов, невропатологов и других учёных, склонных рассматривать ум с исключительно физиологической точки зрения.

Такой подход указывает на нетерпимость к неопределённости. Учёные на самом деле просто не знают, как соотнести события, происходящие в ментальной сфере и в нервной системе. Но вместо того чтобы признать, что в этой ситуации они имеют дело с некоторой неопределённостью, материалисты просто утверждают: то, что невозможно измерить научными методами, — ментальные события — нужно приравнять к тому, что может быть измерено, — активности головного мозга. Ранее в истории развития психологии бихевиористы придерживались такой же точки зрения, приравнивая ментальную активность к внешнему поведению. На самом же деле не существует подтверждений тому, что события субъективного опыта — это то же самое, что соответствующие им процессы, происходящие в головном мозге человека, или вызванные ими формы поведения; поэтому такие утверждения являются антинаучными. Эти утверждения не более чем метафизические умозрительные построения, подаваемые как научные факты и создающие поэтому иллюзию понимания, которая становится препятствием на пути поиска истины. Все утверждения о том, что ментальные события происходят в головном мозге, что такие когнитивные способности, как «знание», «память» и «восприятие» возникают благодаря функционированию нейронов, основаны на идее об идентичности ментальных и неврологических событий. Это то же самое, что «очеловечивать» головной мозг и в то же время не признавать в себе качеств, наделяющих живое существо самосознанием.

Несмотря на то что новейшие открытия (такие как, например, нейропластичность[16] пробили некоторую брешь в каменной стене традиционного научного подхода, а установить чёткую связь между ментальными феноменами и активностью головного мозга всё ещё весьма проблематично, современная наука, занимающаяся исследованиями мозга, до сих пор упрямо придерживается позиции, основанной на материализме.

Фундаментально отличается от такого подхода восточная психология, и в особенности теория и практика буддийской йоги сновидений. Исследование ума — психология — всегда было в буддизме центральной темой с того самого момента, когда в Индии около двух с половиной тысяч лет назад Будда Шакьямуни начал передавать своё учение. Поскольку в соответствии с буддийской доктриной сфера опыта является вратами к знанию, идея о том, что ум может быть чем-то материальным, никогда не рассматривалась всерьёз.

Содержание и взаимосвязь различных ментальных событий считались наиболее важными аспектами для понимания и ума, и материальной вселенной. Можно даже быть уверенным, что если бы древние буддисты получили в своё распоряжение телескопы и микроскопы, они бы заинтересовались не только тем, что смогли бы с помощью этих приборов разглядеть, но также и взаимосвязями между всеми составляющими полученных данных, включая и сущность приборов, и даже самого ума, который занимается исследованием[17].