Без вести пропавшая - Декстер Колин - Страница 55

– Но... – Она сдалась и сидела, тихо качая головой.

– Я предполагаю, – продолжал Морс, – что Ивонна помогла тебе устроиться на работу – скажем, на работу в магазине в Вест-Энде. Выпускники школ еще не заполнили рынок труда, и это было довольно легко сделать. Я знаю, что нужна была справка или свидетельство. Но ты позвонила Филлипсону, назвала ему должность, и он позаботился об этом. Это была твоя первая работа. Не надо беспокоиться. Не нужна карточка занятости, или талоны, или что-то еще. Вот так это было.

Морс повернулся и снова посмотрел на шикарное, элегантное существо, сидевшее рядом с ним. Сейчас никто бы не узнал ее в Кидлингтоне, и как их не понять? Они помнят молодую школьницу в красных гольфах и белой блузке. Они всегда будут привлекать мужчин, эти двое – мать и дочь. Каким-то образом обе обладают одинаковой нематериальной всеобъемлющей чувственностью, и Господь создал их такими очень справедливо.

– Вы закончили? – тихо спросила она.

Ответ Морса был резок.

– Нет, еще не закончил. Где ты была в прошлый понедельник ночью?

– В прошлый понедельник ночью? Зачем вам это знать?

– На каком поезде ты приехала ночью, когда был убит Бэйнс?

Теперь она смотрела на него в полном изумлении.

– На каком поезде, говорите? Я не приезжала...

– Разве не ты приходила к нему в ту ночь?

– Приходила к нему, – куда?

– Ты знаешь куда. Ты, наверное, села на поезд в 8.15 от Паддингтона и приехала в Оксфорд около 9.30.

– Вы, должно быть, сошли с ума! Я была в «Хаммерсмите» в прошлый понедельник ночью.

– Ты там была?

– Да, была. Я всегда хожу в «Хаммерсмит» по вечерам в понедельник.

– Продолжай.

– Вы действительно хотите знать? – Ее глаза снова смотрели мягко, и она печально покачала головой. – Вы же знаете, что есть своего рода... своего рода вечеринки, у нас их проводят каждый понедельник.

– Сколько времени?

– Начинается около девяти.

– И ты была там в прошлый понедельник?

Она кивнула, почти яростно.

– Ты ходишь туда каждый понедельник, верно?

– Да.

– Почему сегодня вечером ты не пошла?

– Я... ну, я просто подумала... когда вы позвонили... – Она смотрела на него печальными глазами. – Я не думала, что наша встреча будет походить на это.

– В какое время эти вечеринки заканчиваются?

– Они не заканчиваются.

– Ты проводишь там всю ночь, ты это имеешь в виду?

Она кивнула.

– Секс-вечеринки?

– В некотором смысле.

– Что это должно означать, черт возьми?

– Вы же знаете. Обычного типа вещи: фильмы, чтобы завестись...

– Порнофильмы.

Она снова кивнула.

– А потом?

– О Боже! Бросьте. Вам нравиться мучить себя, или как?

Она была слишком близка к истине, и Морс почувствовал смущение. Он поднялся на ноги и оглянулся бездумно на свое пальто.

– Ты должна дать мне адрес, ты же понимаешь.

– Но я не могу. Я бы...

– Не волнуйся, – устало сказал Морс. – Я не буду подглядывать больше, чем нужно.

Он еще раз оглядел дорогую квартиру. Она должна была каким-то образом заработать много денег; и он подумал, было ли все это достаточной компенсацией за страдания и зависть, среди которых она жила. Или, возможно, мы все были разными. Вероятно, для большинства было невозможно жить так, как она, и сохранять утонченное, мягкое сострадание.

Он смотрел на нее, пока она сидела за маленьким бюро, и записывала что-то: без сомнения, адрес борделя в «Хаммерсмите». Он его получит в любом случае. Но зависит ли от этого что-то? Он инстинктивно знал, что она была там в ту ночь, среди богатых, развратных стариков, жадно пожиравших глазами порнофильмы, и лапавших, и ласкавших тела элитных проституток, которые сидели у них на коленях, расстегивая им ширинки. И что? Он тоже был развратным стариком, разве нет? Почти такой же, во всяком случае. Просто сгусток чувствительности, тем не менее. Просто чуть меньше. Просто чуть меньше.

Она подошла к нему, и на мгновение, снова показалась ему очень красивой.

– Я была очень терпеливой с вами, инспектор, вы не находите?

– Я полагаю, что да. Терпеливой, и, можно сказать, готовой к сотрудничеству.

– Могу я задать вам один вопрос?

– Конечно.

– Вы хотите сейчас переспать со мной?

Горло Морса внезапно пересохло.

– Нет.

– Вы на самом деле так думаете?

– Да.

– Отлично. – Ее голос теперь был впечатляюще спокойным. – Позвольте мне быть «готовой к сотрудничеству» и дальше, как вы это называете.

Она протянула ему листок из блокнота, на котором написала два телефонных номера.

– Первый из них – моего отца. Вы можете вытащить его из постели, но он почти наверняка сейчас дома. Другой – Уилсонов, это внизу. Как я уже говорила, я училась в школе с Джойс. Я хотела бы, чтобы вы позвонили им обоим, пожалуйста.

Морс взял записку и ничего не сказал.

– И есть еще это, – она вручила ему паспорт. – Я знаю, что фото старое, но я была за границей только один раз. В Швейцарии, три года назад в июне...

С недоумением нахмурясь, Морс открыл паспорт, и безошибочное лицо мисс Бейкер Ивонн улыбнулось ему с нежной насмешкой с цветного снимка. Три года назад в июне... в то время, когда Вэлери Тэйлор еще училась в школе в Кидлингтоне. Ну, прежде чем она... до...

Морс снял пиджак и сел опять на диван.

– Ты не могла бы позвонить своим друзьям снизу, Ивонн? И если ты будешь так добра, я хочу попросить тебя, пожалуйста, налить мне еще виски. Крепкого, один бокал.

На Паддингтоне он был проинформирован о том, что последний поезд до Оксфорда ушел полчаса назад. Он уныло вошел в зал ожидания, положил ноги на скамейку, и вскоре крепко заснул.

В 3.30 утра твердая рука потрясла его за плечо, и он увидел лицо бородатого констебля.

– Вы не можете спать здесь, сэр. Я должен попросить вас покинуть зал.

– Неужели вы завидуете человеку, вынужденному устроиться здесь на ночлег, офицер?

– Боюсь, мне придется попросить вас покинуть зал, сэр.

Морс собирался сказать ему, кто он. Но одновременно разбудили и других его собратьев по несчастью, и он задался вопросом, почему с ним должны обращаться иначе, чем с другими согражданами.

– Все в порядке, офицер.

Ха! «Все в порядке»: это то, что сказала бы Вэлери. Но он отбросил мысль в сторону и пошел устало с Паддингтона. Возможно, ему больше повезет на вокзале Мэрилебон. Ему должно повезти, хоть где-то.

Глава сорок первая

Дональд Филлипсон был очень обеспокоен. Сержант был очень правильный, конечно, и очень вежливый: «обычный осмотр», всего-навсего. Но полицейские подошли слишком близко. Нож, который может отсутствовать в школьной столовой – это вполне понятно: но в его собственной кухне! И не было большой неожиданностью, что его самого должны были заподозрить в убийстве: но Шейлу! Он не мог поговорить с Шейлой, и он не мог позволить ей говорить с ним: сначала Вэлери Тэйлор, а потом убийство Бэйнса, лежали между ними, как нейтральная полоса, разделявшая и изолировавшая, которую ни один из них не смел перейти. Сколько Шейла знает? Если бы она узнала, что Бэйнс шантажировал его? Если бы она узнала или наполовину догадалась о позорной причине? Бэйнс сам, возможно, намекнул ей на правду. Бэйнс! Бог да сгноит его душу! Но что бы Шейла ни сделала или собиралась сделать в ту ночь, когда был убит Бэйнс, совершенно неважно, и он ничего не хотел знать об этом. С какой стороны ни посмотри, это он, Дональд Филлипсон, он был виновен в убийстве Бэйнса.

Стены небольшого расследования, казалось, постепенно смыкались вокруг него. Совокупное давление за последние три года теперь стало слишком сильным, и липкая паутина лжи и обмана опутала его душу. Если он хотел сохранить свое психическое здоровье, он должен был сделать что-то; что-то, что принесло бы мирную передышку его замученной до предела совести; что-то, что искупило бы все глупости и грехи. Он снова думал о Шейле и детях, и понимал, что ему больше не удасться сохранять лицо. И мысли вертелись в нескончаемом танце в его голове, и всегда он приходил к одному и тому же выводу. С какой стороны ни посмотри, именно он, и только он, был виновен в убийстве Бэйнса.