Зверь дышит - Байтов Николай Владимирович - Страница 35

Я оглядываюсь и понимаю, что крутовская электричка пришла на первую платформу, а мне, чтобы сесть в проходящую петушковскую, надо перейти на вторую. Есть пешеходный мост над путями, но идти по нему я не могу, потому что дважды пришлось бы проходить турникеты: на выход и на вход. Значит, надо где-то спрыгивать и пытаться залезть. Это оказывается легко: с заднего торца ко второй платформе подставлено несколько камней в качестве ступенек. Я залезаю, сажусь на скамейку и полчаса жду. Кажется, что на всей станции нет ни одной живой души, кроме, может быть, дежурных у турникетов да двух рабочих в оранжевых безрукавках, которые подвинчивают какие-то гайки на путях.

Потом идёт путь до Петушков. Контролёров нет, видимо, они прошли раньше, как я и предполагал. Но если б они шли, я мог бы перебежать или совсем выйти на какой-нибудь станции — всё равно в Петушках мне ждать владимирскую электричку, так сел бы в неё чуть раньше…

В Петушках народ устремляется к пешеходному мосту в передней части платформы. И я со всеми. Здесь турникетов на выход нет. И на вход тоже. Но я иду в здание вокзала и покупаю билет до Владимира, потому что там я без билета не выйду точно (может, как-то и можно, но я не знаю как). Билет стоит сто рублей — не жалко, если учесть, что я уже двести сэкономил… Смотрю расписание. Владимирская электричка здесь будет в 10.17, т. е. через двадцать пять минут.

Во-первых, нужно отлить. В вокзале есть туалет за 15 рублей, но мне туда идти не хочется. Когда-то однажды я заходил в этот туалет. — Там при входе сидела женщина за столиком, рядом с ней на подоконнике стояли иконки Спасителя, Божьей Матери и блаженной Матроны Московской, а приёмник над её головой передавал какую-то радио-постановку, — мне достаточно было нескольких реплик, чтобы понять, что обыгрывается в лицах житие святителя Луки Войно-Ясенецкого… Через площадь я возвращаюсь к пешеходному мосту и от него иду вперёд вдоль путей, с внешней стороны металлического гофрированного забора. Здесь высокий бурьян и кое-где кусты, заваленные мусором и пропахшие мочой. Я нахожу подходящее место: недалеко, но и не просматривается с моста.

Затем снова на площадь. Тут стоят такси, предлагающие везти во Владимир, рядом магазин и несколько киосков. Я покупаю два печёных пирожка в киоске — один с капустой, другой с рисом и яйцом. Захожу в магазин и покупаю газированную воду «Суздальская» — пол-литровую пластиковую бутылку.

Время идти на платформу. Народ там уже собирается к поезду, но пока есть свободные скамейки. Я сажусь на одну и съедаю пирожок с капустой. Запиваю несколькими глотками воды. Внимательно рассматриваю длинный зелёный паровоз, стоящий напротив меня (и напротив вокзала) — по другую сторону путей. Он вознесён на невысокий постамент, и под колёса ему подложены рельсы… Таких удивительных машин уже не делают. Сейчас почему-то машины совсем обыкновенные, какие-то невыразительные… Я думаю о том, что, возможно, дверь в паровозную будку не заперта, и туда вечером, когда стемнеет, может залезть какой-нибудь бомж и переночевать.

Раньше эта электричка, 10.17, шла во Владимир из Петушков, теперь она приходит из Москвы. Она приходит. Вопреки ожиданиям, людей в ней немного, и больше половины здесь сходят. В опустевшие вагоны садится десятка два-три новых людей с платформы. Я сажусь и еду. Теперь солнце всё время освещает и печёт правую сторону вагона. Я сижу слева, в открытые окна дует ветерок. Иногда я пью воду.

Проходит час. После Юрьевца слева от пути начинается Владимир. Это длинная гора, на склоне которой ютятся домики с садовыми участками. Потом, повыше, появляется одна церковь, вторая. А там и бетонные кварталы виднеются на самом верху. Наконец проплывает в высоте Успенский собор кремля.

В 11.23 поезд подходит к вокзалу, к первой платформе. Через турникеты я вхожу в здание, где стоят несколько охранников и оглядывают толпу входящих. Мимо них вокзал надо пересечь насквозь и выйти на громадную площадь у подножья горы, где увидишь остановку автобусов, отправляющихся каждые полчаса на Москву, а за ней, прямо напротив, двухэтажное здание автовокзала, примыкающее задней стороной к горе. Там сзади, на уровне второго этажа, расположена и площадка, на которую подают местные автобусы. Кассы тоже на втором этаже. Я иду туда по внутренней лестнице. Над кассами, на стене, высматриваю отправление автобусов на Ковров. Вот вижу: 12.10. Будний день, билеты должны быть. Становлюсь в недлинную очередь, подхожу к окошку и говорю кассирше: «На Ковровский, 12.10, до Пестова, пожалуйста. Один билет». Она выбивает. Билет стоит 88 рублей.

Я снова спускаюсь на площадь и теперь иду к дорожке, которая, огибая слева автобусную площадку, круто поднимается в гору, к кремлю. По сторонам её за?росли кустов на склоне, где можно удобно справить нужду. Так, собственно, все и делают… Я мог бы взять билет на более поздний автобус — например, через час или полтора, — тогда у меня было бы время залезть на самый гребень владимирской горы, зайти в кремль и там погулять, но мне не хотелось так делать, потому что я знаю, что там ничего интересного нет: всё что можно я уже видел, и не один раз. Итак, облегчившись в кустах где-то на середине подъёма и поглядев оттуда против солнца на широкие дали клязьминской поймы за железной дорогой (самой Клязьмы не видно), я возвращаюсь на посадочную площадку и жду. Я стою у парапета наружной лестницы — высокого, мне по грудь — и ем пирожок с рисом и яйцом, купленный в Петушках. Прилетают три голубя и ходят передо мной. Я вспоминаю, что в сумке у меня лежит ещё бутерброд с сыром, захваченный с дачи. Достаю, сыр съедаю, а хлеб отламываю понемножку и бросаю — на парапет и на плоскую крышу гаража за ним. Голубей налетает сразу туча, и среди них несколько галок, которые, впрочем, держатся в отдалении. Кидаю им, они схватывают и отпрыгивают ещё дальше.

Отходит автобус на Камешково, и сразу за тем к тому же столбу площадки подают автобус с табличкой «Ковров». Шофёр уходит в вокзал, открыв переднюю дверь, там сразу появляется контролёрша. Люди толпятся, она их пропускает по одному. Кое-кто остаётся ждать шофёра, чтобы он открыл багажник для больших вещей. Я показываю билет и захожу внутрь. На билете у меня пятое место, это во втором ряду кресел, у прохода. Хорошо: удобно смотреть вперёд, чтобы Пестово не проехать. Сажусь, сумку ставлю на колени. Рядом со мной, у окна, уже сидит мужчина и разговаривает с кем-то по мобильнику — кажется, по поводу каких-то автомобильных колёс. В автобус залезает женщина с пачкой журналов и идёт по проходу, предлагая купить, — «Лиза», «Зятёк», «Тёщин язык», «Сад и огород»… Сидящая позади меня девушка покупает у неё сборник сканвордов.

Приходит шофёр, усаживается, закрывает переднюю дверь. Автобус спускается с площадки на вокзальную площадь, потом по улице Вокзальной понемногу закатывается вверх, на Большую Нижегородскую, и там, от памятника Фрунзе, едет уже по гребню горы, который постепенно снижается. Выезжаем на Нижегородскую трассу. Через пять минут справа появляется Боголюбово — монастырь с низенькими белыми стенами и огромным собором. Внизу, в пойме, я стараюсь разглядеть Покров на Нерли, но он лишь мелькает и тотчас исчезает. Переезжаем Нерль по мосту. Затем ещё один мост — на правую сторону железной дороги. Дальше в принципе мы должны были бы переехать и на правую сторону Клязьмы, но мы едем скоро полчаса, а Клязьмы всё нет. Я начинаю беспокоиться: может быть, я её не заметил, но как это могло быть? Достаю записную книжку, где у меня выписаны несколько деревень перед Пестовом, и смотрю на дорожные указатели, стараясь не пропустить знакомых названий. В это время мы проезжаем Дворики, а вскоре показывается и Клязьма. Значит, ехать ещё порядочно. В Пенкине, за Клязьмой, несколько человек выходит. Впереди должна быть речка Чёрная и речка Ручей Майский (правда, я не знаю, которая из них раньше, потому что Ручья Майского вообще на карте нет), потом Дроздовка и Колуберево, а дальше надо глядеть уже внимательно.

В Дроздовке стоят мужчина и женщина на остановке. Шофёр останавливается и впускает их. Потом я вижу налево указатель на Дмитриево и через несколько минут направо на Колуберево. Теперь ещё минуты, может быть, три — и надо вставать и подходить к двери. Вот и указатель направо — Анохино. Встаю с места и говорю шофёру: «В Пестово остановите, пожалуйста». Впереди появляется бетонный навес остановки. Дверь открывается, схожу, автобус удаляется, и я остаюсь на трассе один.