Полет Жирафа - Кривин Феликс Давидович - Страница 12

Из всех троих у него был самый большой и пушистый хвост, но именно его белочка не замечала, поэтому на его конкретное предложение не отреагировала. Она представляла себе этих медведей с большими пушистыми хвостами и пыталась определить, какой бы из них ей больше понравился. Ей бы понравились оба и ещё несколько с хвостом, — у белочки Раисы Михайловны было большое, вместительное сердце. Но когда медведь Воскрекасенко опять обратился к ней с какими-то словами, она вернулась из воображаемой действительности в реальную и отрезала, как отрубила:

— Вы что, ослепли? Не видите, что я замужем?

Как будто можно увидеть, что женщина замужем, если при ней нет мужа и она не предъявляет документ.

— Ну, раз так, передай привет своему мужу, — сказал медведь Воскрекасенко, разводя лапами.

— Будьте счастливы, — сказал медведь Рабинович, разводя лапами за спиной.

А хорёк Геннадий Павлович ничего не сказал. Он был зол на белочкиного мужа, — который так нахально вмешался в его личную жизнь, и на белочку Раису Михайловну был зол за то, что она не отстояла себя для него от мужа, и он подумал, обозлевая всех: надо, надо закопать Рабиновича!

Не плачь, девчонка!

Старый Попка не дурак, в чём, в чём, а в жизни он разбирается.

И он говорит молоденькой курочке, провожая её в вечную жизнь:

— Закон вечности что гласит? Каким ты был, таким ты и остался. Каким из этой жизни уйдешь, таким навсегда останешься в вечности.

Умеет говорить старый Попка. Каким ты был, таким остался! Такое надо не говорить, а петь. Но Попка мастер разговорного жанра.

— Твои года — твоё богатство, — говорит он, и эти слова тоже в песню просятся. — Мне по моим годам и на том свете помирать, а тебе по твоим обеспечена вечная молодость.

А Курочке не хочется в вечную молодость, она ещё в этой молодости не нажилась. У неё тут есть петушок, она ему обещала снести яичко. Вы когда-нибудь сносили яичко любимому петушку?

— Не плачь, девчонка! — утешает её старый Попка. — Ты же уходишь в вечную молодость. А что говорить мне, старому индюку? Меня спросят: где ты прогулял свою молодость? Где ты её промотал, профинтил? И что я отвечу? Может, меня вообще не пустят в вечную жизнь. — Старый Попка всхлипнул. — Конечно, молодым везде у нас дорога (петь это надо, петь!) в том числе и дорога на скотобойню, а куда старикам деваться? — Он заплакал: — Увяданьем старости охваченный, я не буду больше молодым…

Ну откуда, откуда он берёт такие слова?

И Курочка его утешает. Говорит, что для него ещё тоже не всё потеряно. Его опыт, его знания могут пригодиться и там…

Так говорит Курочка. И забывает про яичко. И про петушка забывает. И бодрым, весёлым шагом уходит в вечную молодость.

Лестница с обратным ходом

Когда плотник влюбится, он становится столяром. Когда столяр влюбится, он становится резчиком по дереву. Невлюблённый человек — это самая низкая квалификация.

И вот жил в одной стране плотник. Скучно ему было без любви. А где взять любовь? Любовь на дороге не валяется, а если валяется, то она называется иначе.

Ходил, искал женщину, которую примерно можно полюбить. Не до печёнок, а хоть до радужной оболочки, не задевая зрачка. Одни сапоги стоптал, другие, а на третьих — стоп! А кто это у нас на втором этаже в окошке? Сидит, мордочку выставила, подперла кулачками и смотрит мимо всего, будто её не касается.

Но добраться до неё — проблема. Второй этаж. Можно, конечно, в дверь, но в дверь у нас ходят законные мужчины, а просто влюбленные — только в окошки.

В этом суть вопроса. Лестниц в то время ещё не изобрели. Выйдешь вечером из дома — по всей улице прыгает народ. Кто такие? Они и есть, влюблённые. Подпрыгивают, чтоб до нужного этажа допрыгнуть.

Некоторые допрыгивали. До второго этажа, до третьего реже. А уж до четвёртого, до пятого — только в мечтах. Чем выше любовь, тем до неё труднее допрыгнуть.

А плотнику много не надо. Второй этаж. Но он и до второго не влюблен, чтоб прыгать своими ногами.

Пошёл домой, изобрёл лестницу. Притаранил под второй этаж. А тут и девица высунулась из окна до лучшей половины. Она давно мечтала, чтоб до неё кто-нибудь допрыгнул. Сядет у окна, подопрёт кулачками головку, чтоб не сильно кружилась от мужчин, и замрёт в ожидании. Но никто до неё не допрыгивал, все пропрыгивали мимо. До третьего, некоторые до четвёртого, — эти насмерть влюблённые, смерть внизу их уже поджидала.

Перед девицей со второго этажа только пятки мелькали. А тут — глядь! Какой-то ханурик сунется по стене на двух костылях, с перекладинами. И прямо к ней в окно.

Она, конечно, отвернулась для приличия, только время потеряла. Не успел он примоститься на подоконнике, чтоб ноги вовнутрь переметнуть, как в комнату входит мужчина. Возможно, это отец хотел благословить дочку на серьёзные отношения, но, поскольку отца от мужчины отличить трудно, плотник от страха вообразил, что это муж. Дернулся вниз — не получается. У лестницы одностороннее движение, чтоб спускаться, нужна другая, с обратным ходом.

Куда деваться? Подтянул лестницу и дальше вверх пополз. А на третьем своя девица замерла в ожидании, а в комнату уже кто-то сунется — с благословением или по мордасам. Он на четвёртый, — а там та же картина.

Где-то его все же звезданули. Хряснул на землю, пришиб пару прыгунчиков, но не сильно, не до больницы, а до амбулатории или медпункта. Подхватился и скорей домой, изобретать лестницу с обратным ходом.

И что вы думаете? Изобрёл. Вышел из плотников в столяры, женился у себя на втором, теперь ходит в дверь, как законный мужчина.

И всё же тянет его на лестницу, шмыгать туда и назад. А как намотается по лестнице туда и назад, уходившись, выдохшись, упыхавшись — сунется в дверь, как законный мужчина.

Операционная. На столе пациент. У стола профессор, ассистенты, сёстры.

Поздняя осень. За окном гул большого города.

ПРОФЕССОР: Так на кого меняем пол? На женщину, мужчину или вам по душе что-то среднее?

ПАЦИЕНТ (мечтательно улыбается).

Вечер тихо встает за окном. Издалека доносится гудок паровоза.

Первые умники

Когда появился человек разумный, он первым делом умылся, женился и пошёл устраиваться на работу. Надо же как-то кормить семью.

На работе говорят: надо написать биографию. А какая у него биография? Он только что в человека произошёл.

Тут на работе насторожились: от кого произошёл? Может, от какого-нибудь крокодила?

Написал человек разумный, от кого произошёл, но они на этом не успокоились. Интересуются, кто от него произошёл. Потому что, говорят, надо дальше передать эстафету. В целях дальнейшего развития. А какое развитие, какое может быть развитие, если он и так человек разумный?

Стал доказывать, какой он разумный. Сослался на генетику, на роль труда в процессе очеловечения. На работе все почувствовали себя дураками. Ну, и попёрли человека разумного, чтоб не слишком умничал.

Приходит человек разумный к жене. Не берут, говорит, на работу, им непременно нужно, чтоб от меня кто-то произошёл.

И мне нужно, говорит жена. Я уже и сама смотрю: почему от тебя никто не происходит? От всех происходят, а от тебя одни тангенсы и котангенсы. Лучше б, говорит, я вышла за питекантропа.

А человек разумный давно ревновал её к питекантропу. Ну и, конечно, получился скандал. Сбежались соседи, приняли участие — и все почему-то на стороне жены. Эмансипация человека человеком.

Приехала скорая помощь, отвезла человека разумного в травматологию. И лежит он без сознания, только бредит никому не понятно: про естественный отбор, эволюцию видов, ну и, конечно, про эту самую эстафету, которую он непременно должен кому-то передать. Он бредит, а специальный медбрат фиксирует этот бред и передаёт по инстанциям. А оттуда, из инстанций, на квартиру с обыском. Подавай им эстафету.