Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы - Валентинов Андрей - Страница 68

...После собрания в Музее, Орловский занялся бумагами. Железная печурка приняла в свое чрево письма, старые конспекты, записи. В огонь пошли и черновики выписок, сделанных для Терапевта...

Ника появилась неожиданно, когда в огонь легла очередная связка бумаг. Она ахнула, и прежде чем Юрий успел сообразить, что происходит, вырвала у него из рук несколько уцелевших листков. На беду – как раз выписки по Пилату...

– Ты сжег! Ты сжег роман?!

В ее глазах плавал ужас, и Юрию тоже стало страшно. Он растерялся, не успев придумать что-либо путное, хотя бы что палит черновики, а роман благополучно спрятан. Ника плакала, собирала обгорелые листки...

– Ты болен, болен, я знаю! Они довели тебя!..

Она кричала что-то нелепое, жалкое, и Орловскому стало казаться, что он и в самом деле уничтожил свое творение, любимое, выстраданное. Потом она успокоилась, заговорив о том, что помнит его рассказы, и книгу можно будет восстановить, но сначала Юрию надо подлечиться, а во всем виновата она, вовремя не увидевшая, не спасшая его...

О неизбежном аресте он так и не решился сказать...

Шум за окнами усиливался, гудели тяжелые тракторные моторы. Орловский не реагировал. Что можно было сделать?..

– Разрешите?

Кажется, он даже не услыхал стука в дверь. Юрий нехотя приподнялся с койки...

...Гость был высок, широкоплеч, в длинной серой шинели с саперными петлицами. Красивое лицо портила кожа, красная, словно обгоревшая, набухшая темной кровью. На шинели Юрий заметил ромбы с саперными эмблемами и широкую нарукавную нашивку.

– Добрый день! Я кажется, помешал?

Улыбка показалась приятной, но какой-то напряженной. Странные глаза – светлые, застывшие. Внезапно в памяти всплыло: подземелье, мертвоглазые палачи в черных кожанках...

– Садитесь, товарищ комбриг. Чем могу?

– Можете, Юрий Петрович...

По его тону стало ясно, что речь пойдет вовсе не о ревизии оборонительных сооружений.

– С кем имею честь?

Снова улыбка, но уже другая, похожая на оскал. Бесцветные глаза блеснули:

– Майор госбезопасности Волков. По армейским меркам – комбриг. Я пришел задать вам несколько вопросов. Вернее, всего один...

Вот как? А почему этот краснолицый не обратился к Ежову? Но ведь госбезопасность, НКГБ, сейчас, кажется, отдельный наркомат? Так-так! Покушение в Тушино, истребители, атакующие «Сталинский маршрут»...

– А почему вы думаете, гражданин майор госбезопасности, что я вам отвечу?

– Ну вы же разумный человек! – широкие плечи приподнялись и снова опустились. – Зачем вам ссориться с нашим ведомством? Вы ведь уже слегка знакомы с моими ребятами, правда?

Юрий понял – краснолицый намекал на подземелье! Нелюди с мертвыми глазами, уволакивающие жертвы в мертвую темноту...

– Итак, вопрос: собирается ли Андрей Крапивин, он же Анх, кна-гэгхэн чугов, передать Агасферу «мэви-идхэ»?

– Агасферу? – удивился Орловский.

– Простите, Юрий Петрович. Товарищу Иванову. Это его старая партийная кличка, еще с гражданской... Итак?

Партийная кличка показалась странной, но еще более удивило то, что Волков назвал дхаров «чугами». Так их именовали только враги.

– Вы так не любите дхаров, гражданин майор госбезопасности?

– Чугов? – в свою очередь удивился комбриг. – Признаться, не люблю. Впрочем, их время миновало. Теперь это просто лесные выродки, которые пытаются еще кусаться. Но я не слышу ответа.

– Отвечаю: зэка Крапивин, статья 58 через 10 и 11, не собирается передавать Агасферу «мэви-идхэ»...

Холодный взгляд впился в лицо. Стало муторно и противно.

– Вы говорите правду... Что ж, спасибо. Он его знает?

– Это уже второй вопрос. Слыхали такой студенческий анекдот?

Краснолицый был страшен, но Юрий спешил вбить клинышек в появившуюся трещину. Они не едины! Кажется, Волков не хочет, чтобы «ключ» попал к неведомому товарищу Иванову!

– Анекдот слыхал. Вас же прошу ответить.

– Анх не знает «мэви-идхэ».

– Спасибо. Не буду уточнять, что о нашем разговоре не стоит распространяться...

Волков встал, собираясь уходить, и Юрий решился:

– Бог троицу любит, гражданин майор госбезопасности. Спросили бы: а кто знает?

– Что?!

Короткий, недоуменный взгляд, затем – кривая улыбка.

– Считайте, уже спросил.

– Не спешите, – Юрий закурил и помолчал несколько секунд. Надо было правильно подобрать слова...

– Ваше ведомство мне кое-что должно. Меня хотели убить в Тушино, затем сбить в воздухе, я открыл вам государственную тайну. А что взамен?

Краснолицый на мгновенье задумался.

– Взамен? Если вас отдадут моим ребятам, я постараюсь, чтобы вы просто умерли, без всяких последствий...

Угроза была глухой, темной. Что они делают с людьми? Кто они вообще такие, эти, с мертвыми глазами?

– Я назову того, кто знает «мэви-идхэ». Но перед этим вы объясните мне, зачем вам Великое Заклинание, и почему вы не хотите, чтобы оно попало к Иванову?

– А не много ли будет, гражданин Орловский? – прищурился комбриг.

– В самый раз, гражданин Волков!

Новое пожатие широких плеч:

– Зря, Орловский! Вы и так знаете много лишнего... Ладно, получайте, но имейте в виду: отныне я разговариваю с покойником...

Он помолчал, затем заговорил вновь, нехотя, брезгливо:

– Первое: мне не нужно «мэви-идхэ», я его знаю. Второе – и главное. Агасфер нам много должен. В 17-м мы ему здорово помогли, а теперь он желает отправить нас стеречь лагеря и набирает себе новую гвардию – из чугов. Если у него будет «мэви-идхэ», то против такой силы не устоит никто. Великое Заклинание действительно Ключ к силам, о которых чуги даже не догадываются. Поэтому мне надо, чтобы Агасфер добрался до «мэви-идхэ» как можно позже, а лучше всего никогда. Вы удовлетворены, Юрий Петрович?

– Значит, дхары – конкуренты? – хмыкнул Орловский. – Не хотите стеречь лагеря?

Бесцветные глаза вспыхнули ненавистью.

– Чуги – нелюди! Они ловко прятались, подставляя под удар нас, натравливая людишек... Ничего, мы взяли свое в 17-м и возьмем еще...

«Чуги»-дхары – нелюди? Кто же они, эти мертвоглазые?

– Ответ на третий вопрос: «мэви-идхэ» знаю я...

Рука краснолицего дернулась к кобуре. Опустилась...