Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы - Валентинов Андрей - Страница 81

Итак, акции малиновых петлиц падали, а лазоревых – возрастали. Вдобавок, НКГБ сумел добиться того, что ряд важных функций, выполнявшихся доселе совместно людьми Ежова и военными, был передан новому наркомату. Этому способствовал провал крупной операции на объекте «Якша», о сути которой достоверно не знал и сам полковник. Во всяком случае, скандал был неимоверный, головы летели градом, и Ахилло мог порадоваться, что не имеет к этому делу никакого отношения.

Правда кое-какие последствия эта неудача имела и для Михаила. Перед началом операции руководство НКГБ конфиденциально попросило передать в их распоряжение одного важного зэка, которого Большой Дом перебрасывал на объект. Нарком отказал, в результате «неизвестные» не только обстреляли группу сопровождения в аэропорту, убив полковника Константина Любченко, но и умудрились осуществить воздушную атаку на спецрейс. Последствий весь этот разбой не имел. «Самый-самый главный» и его представитель товарищ Иванов предпочли сделать вид, что вендетта двух спецслужб их совершенно не касается. Неудивительно, что на этот раз Ежов предпочел пойти на компромисс.

Итак, задание намечалось не из приятных. Альтман сообщил, что нужный «лазоревым петлицам» зэк – бывший работник Коминтерна, а заинтересовался им почему-то новый научный центр, находящийся под опекой НКГБ. Этот объект, проходивший под двузначным номером, был известен как «Теплый Стан» или «объект Тернема». Ахилло невольно заинтересовался: о таинственном Тернеме уже приходилось слышать, причем не раз.

Вдобавок полковник сообщил, что нужный зэк содержится не в Лефортово, как сказал нарком, а в Лефортово-бис. Разница заключалась в том, что этот филиал знаменитого узилища был комфортабельным дачным поселком. Фамилия заключенного ни к чему не обязывала – Сидоров, равно как имя и отчество – Петр Петрович.

Михаил получил запечатанный пакет, командировочные и предписание немедленно направляться в конкурирующий наркомат, где ему надлежало найти старшего лейтенанта госбезопасности Ерофеева.

Контора «лазоревых петлиц» несколько удивила. Здесь было тихо, даже как-то глухо. Никто не спешил по коридорам, не было привычных часовых на каждом углу, да и личности попадались все больше в штатском. После проверки документов и долгих расспросов, Ахилло оказался у полуоткрытых дверей кабинета на третьем этаже. Он постучал, услышал: «Валяй!» – и не без некоторой опаски переступил порог.

Кабинет был невелик. Половину его занимал огромный стол, возле которого стоял рыжий детина, почему-то в летном комбинезоне. Он был занят делом – собирал немецкий пулемет системы «МГ».

– Чего стоишь? – голос был под стать росту, гулкий и низкий. – Лучше подсоби. Не видишь – заело эту хрень, мать ее! Гансы поганые, наизобретали, тудыть...

Ахилло, решив ничему не удивляться, погрузил пальцы в пулеметное нутро. Особым специалистом он себя не считал, но подобная система была знакома.

– Да не лезь туда, пальцы отшибет! – тут же поморщился хозяин кабинета. – Ты б еще кой чего другое туда вставил. Да не лезь туда, говорю! Тут, наверно, пружина гавкнулась...

Михаил был и сам не рад, что вместо доклада по всей форме занялся бог весть чем, но дела привык доводить до конца. Он аккуратно взял лапищу рыжего детины за рукав и отодвинул в сторону.

– Ты чего? – возмутился тот. – Да я эту машинку...

– Ты еще язык туда вставь! – не выдержал Михаил, иногда умевший попадать в тон. Что случилось с пулеметным затвором, он уже догадался. Последовал щелчок, затвор клацнул, и детина облегченно усмехнулся.

– Ну, молоток! А я эту фигню просмотрел. На тряпку, оботри руки!

Вытирая с пальцев масло, Михаил быстро прикидывал, как действовать дальше. Но рыжий детина перехватил инициативу.

– А ты откуда такой грамотный? Постой, постой да ты же «малиновый»!

Имелся в виду, естественно, цвет петлиц на гимнастерке Михаила.

– Какой есть. Мне, собственно, старшего лейтенанта госбезопасности Ерофеева.

– Я Ерофеев, – сообщил рыжий, оправляя комбинезон. – Ерофеев Кондратий Семенович. А ты чего – капитан Ахилло?

– Не похож?

Михаил, внезапно сообразив, что в документах он по-прежнему старший лейтенант, а на петлицах у него «кубари» вместо «шпалы». Ерофеев, в свою очередь, вытер руки и полез в ящик стола. Оттуда была извлечена папка.

– Ты?

На стол легло несколько фотографий: Михаил вместе с отцом, он же – еще в лейтенантской форме, и совершенно не известный ему снимок, сделанный прямо на улице.

– Вроде, ты, – старший лейтенант госбезопасности бросил папку в ящик стола. – Чего не по форме?

– Взаимно.

Ахилло понял, что сесть его не пригласят, и устроился сам на одном из двух имевшихся в кабинете стульев. Ерофеев отодвинул в сторону пулемет и вытащил пачку «Севера».

– Дыми, капитан! Я не в форме, чтоб об эту хрень не замазаться. Заело вчера на стрельбах, а в мастерскую отдавать жаль. Еще испортят!..

– А я – на нелегальном положении, – невозмутимо пояснил Михаил, угощаясь папироской. В ответ послышался довольный смех:

– Это правильно, капитан. Ладно, вино будешь?

– Прямо сейчас?

Снова смех – довольный, с оттенком снисходительности.

– Да я тебе не водку предлагаю, чудило! Винцо «Курдамюр», как раз для знакомства. А вам чего, Николай не позволяет?

Ахилло уже слыхал, что «лазоревые петлицы» называли всесильного Ежова просто по имени. Между тем на столе появились стаканы и початая бутылка.

– А закусить? – поинтересовался Михаил, отметив, что вино коллекционное, из самых лучших.

– Тебе что, к «Курдамюру» селедку? – возмутился Ерофеев и, порывшись в тумбе стола, бросил рядом с бутылкой плитку шоколада:

– Для дам, между прочим, держал. Ты чего, может из интеллигентов?

– Из них...

Михаил уже сообразил, что и подобный тон, и дамское винцо – неспроста. В этом учреждении умели «бутафорить», как это именовалось на профессиональном жаргоне, не хуже чем в Большом Доме.

Стаканы цокнули. Вино оказалось превосходным, и Михаил пожалел, что курит «Север», а не что-нибудь более подходящее к случаю.

– Зови меня «майор», – заявил Ерофеев, нюхая кусок шоколада, – так короче будет. А хочешь – зови по фамилии, мне один черт. Приказ читал?