ОШО «Медитация: Первая и последняя свобода» - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 74

Сосредоточенность делает вас целенаправленным, но за очень высокую цену: отбрасывается девяносто девять процентов жизни. Если вы решаете какую-то математическую задачу, вы не станете слушать, как поют птицы, — они будут отвлекать вас. Детские игры поблизости, лай собак на улице будут отвлекать вас. Ради сосредоточенности люди пытаются бежать от жизни — уходят в Гималаи, скрываются в пещерах, остаются в одиночестве, — чтобы сосредоточиться на Боге. Но Бог — это не объект, Бог — это целостность бытия в данный момент. Бог — это целостность. Вот почему наука не сможет познать Бога. Метод науки — концентрация, и именно из-за этого наука никогда не сможет познать Бога

Так что же делать? Повторение мантр, занятие трансцендентальной медитацией не поможет. Благодаря объективному подходу, благодаря научному уму, трансцендентальная медитация приобрела огромное значение в Америке — это единственная медитация, над которой можно работать научно. Она как раз и есть концентрация, а не медитация, поэтому она понятна научному уму. В университетах, в научных лабораториях, в психологических исследованиях в области трансцендентальной медитации проводится большая работа, и все потому, что она не есть медитация. Она — это концентрация, метод концентрации. Трансцендентальная медитация относится к той же категории, что и научная концентрация; между ними имеется прямая связь. Но с медитацией она не имеет ничего общего.

Медитация настолько беспредельна, настолько несказанно безгранична, что никакое научное изучение ее невозможно. Лишь в том случае, когда человек становится самим состраданием, можно судить о его достижениях. Альфа-излучения большой пользы не принесут, потому что они принадлежат уму, а медитация уму не принадлежит, она — это нечто запредельное.

Позвольте, я перечислю несколько основных моментов. Первое: медитация это не концентрация, а расслабление — человек внутренне расслабляется (relaxes into oneself). Чем больше вы расслабляетесь, тем больше ощущаете себя открытым, уязвимым, не таким жестким. Вы становитесь более гибким, и внезапно в вас начинает проникать бытие. Вы больше не похожи на скалу, в вас появляются отверстия.

Расслабиться — значит впасть в такое состояние, в котором вы ничего не делаете, потому что если вы будете что-либо делать, напряжение не прекратится. Состояние не-делания — это когда вы просто расслабляетесь и наслаждаетесь возникающим при этом чувством. Внутренне расслабьтесь, закройте глаза и слушайте все то, что происходит вокруг вас. Не нужно ни в чем видеть помеху. В тот момент, когда вы воспринимаете что-либо как помеху, вы отрицаете Бога.

Вот Бог пришел к вам в виде птицы — не отрицайте его. Он постучался в вашу дверь в облике птицы. Вот он пришел в виде лающей собаки, или плачущего ребенка, или хохочущего сумасшедшего. Не отрицайте, не отвергайте — принимайте, ибо, если вы отрицаете, вы напрягаетесь. Любое отрицание порождает напряжение — принимайте. Если вы хотите расслабиться — принимайте. Принимайте все, что происходит вокруг, пусть все становится органическим целым. Неважно, знаете вы об этом или нет, — все взаимосвязано. Птицы, деревья, небо, солнце, земля, вы, я — все связано друг с другом, все образует органическое единство.

Если исчезнет солнце, исчезнут деревья; если исчезнут деревья, исчезнут птицы; если исчезнут птицы и деревья, то вы не сможете быть здесь, исчезнете и вы. Это и есть экология. Все тесно взаимосвязано друг с другом.

Ничего не отрицайте, поскольку, когда вы отрицаете, вы отрицаете что-то в самих себе. Если вы отрицаете этих щебечущих птиц, тогда что-то отрицается и в вас.

Когда вы расслабляетесь, вы принимаете; принятие бытия — это единственный способ расслабиться. Если вам мешают незначительные вещи, значит, вам мешает ваша позиция. Сидите молча, слушайте все, что происходит вокруг вас, и расслабляйтесь. Принимайте, расслабляйтесь — и вдруг вы почувствуете, как внутри вас поднимается огромная энергия. Когда я говорю: «Наблюдайте» — не пытайтесь наблюдать; иначе вы вновь окажетесь напряженным и начнете концентрироваться. Просто расслабьтесь, оставайтесь расслабленным, ненапряженным и смотрите... а что еще можно делать? Вы здесь, ничего не нужно делать, никакой борьбы, никакого конфликта. Вы просто наблюдаете. Запомните: просто наблюдаете.

Интроспекция — это размышление о самом себе. Самопамятование — вовсе не размышление: это обретение сознательности к самому себе. Различие тонкое, но огромное.

Западная психология настаивает на интроспекции, восточная — на самопамятовании. Что вы делаете, когда занимаетесь интроспекцией? Например, вы разгневаны: вы начинаете размышлять о гневе, о том, что его вызвало. Анализируете: почему это случилось. Судите: хорошо это или плохо. Приводите разумные оправдания: вы разгневались в такой-то ситуации. Вы предаетесь размышлению о гневе, анализируете гнев, однако фокус вашего внимания направлен на гнев, а не на вас самих. Все ваше сознание сфокусировано на гневе: вы наблюдаете, анализируете, находите ассоциации, размышляете о нем, пытаетесь понять, как его избежать, как от него избавиться, как снова не гневаться. Это мыслительный процесс. Вы придете к выводу, что гнев — это «плохо», потому что он действует разрушительно. Вы дадите себе обет: «Я никогда не повторю эту ошибку». Вы попытаетесь удержать себя от гнева посредством воли. Вот почему западная психология стала аналитической: анализ, разбор.

Восточная психология говорит: «Осознавай. Не пытайся анализировать гнев, в этом нет нужды. Просто смотри на него, но смотри с осознаванием. Не надо думать». Действительно, стоит только начать думать, и мышление будет мешать вам, смотреть на гнев. Гнев облачится в мышление. Мышление, подобно облаку, окутывает гнев; ясность будет утрачена. Не думайте вовсе. Достигните состояния не-мысли и смотрите.

Когда между вами и гневом нет и малейшей ряби мысли, тогда вы смотрите гневу прямо в лицо, тогда вы встречаетесь с ним. Вы не рассекаете его. Вы не озабочены тем, чтобы добраться до его источника, потому что источник находится в прошлом. Вы не выносите о нем никакого суждения, потому что в тот момент, когда вы выносите суждение, начинается мышление. Вы не даете себе обета: «Я не буду больше этого делать», потому что обет уводит вас в будущее. Осознавание же оставляет вас с ощущением гнева, оставляет здесь и сейчас. Вы не собираетесь бороться с гневом, вы не собираетесь размышлять о нем — вы заинтересованы только в том, чтобы смотреть на него непосредственно, лицом к лицу, прямо. Это и есть самопамятование.