ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно? - Мюрид Эль - Страница 9

Неспособность учения разрешать противоречия между своим содержанием и окружающим миром, полное неприятие новшеств привели к тому, что дальнейшая экспансия за пределы исторических областей Аравии оказалась невозможной. Сопротивление нашествию фанатичных ихванов становилось столь велико, что угрожало уже стабильности только что воссозданного государства аль-Саудов. Король отчётливо понимал, что адепты учения могут существовать лишь в ограниченном ареале обитания.

Эта особенность ваххабизма также является предельно важной для понимания внезапного ренессанса и широкого распространения его в конце XX – начале XXI века. Ваххабизм способен восприниматься массами, которые живут в условиях деградировавшего до наиболее примитивных уровней развития общества, в среде малообразованных и угнетённых людей, не способных к сложным методам познания окружающего мира. Развитие светских проектов в исламском мире после обретения независимости от колониального господства европейских стран в период после Второй мировой войны фактически поставило крест на возможности распространения ваххабизма, ограничило его существование лишь территорией Саудовской Аравии, где он также серьёзно трансформировался под воздействием смещения баланса в сторону секулярной власти. По сути, классический ваххабизм стал реликтом ушедшей эпохи и ему было уготовано забвение.

Однако забвения не произошло. Исламская цивилизация всегда помнила, что обладает инструментом консервации и сохранения своей идентичности. Крах светских проектов в арабском мире, точку в которых на данном этапе развития исламской цивилизации поставила Арабская весна, не мог не вызвать к жизни казалось бы забытое старое.

Мы, живущие в России, прекрасно можем понять проблему, с которой столкнулись страны исламской цивилизации: катастрофическое обрушение прежней идеологии вызвало вакуум в целеполагании, и наша цивилизация – Русская – внезапно лишилась смысла своего существования, который она всегда видела в построении справедливого общества и человека, отвечающего идеалам справедливости. Этот вакуум способствовал тому, что в наше общество хлынули самые разные взгляды и идеи, которые зачастую категорически противоречат сущности нашей цивилизации – от людоедских и космополитичных неолиберальных воззрений «человек человеку волк» до откровенного раскольнического сепаратизма «Хватит кормить Кавказ/ Москву/Сибирь/Урал». Православие не стало (да, видимо, и не могло стать) основой для построения новой идеологии, так как церковь развернула свою основную деятельность в материальном мире одномоментного возвращения и вовлечения в оборот имущества и собственности, оставив борьбу за умы людей в качестве второстепенной задачи. Время было упущено, и теперь эта борьба выглядит крайне формальной, удовлетворяясь лишь внешней обрядовой частью.

Для исламского мира эта проблема носила иной характер – как стихийный, так и проектный. Ислам не попал в ситуацию, когда на него осуществлялись гонения и всегда оставался на поверхности. Светские правители снисходительно считали его отмирающей традицией, но в целом не предпринимали попыток демонтажа ислама в своих странах. Поэтому ислам вполне органично сумел стать заменителем светских идеологий в момент их краха. Однако здесь возникли определенные и во многом непростые проблемы.

Огромные массы населения оказались неспособны в условиях краха прежних идеологических конструкций принять сложные философские императивы ислама, который еще недавно был просто традицией. Слишком короткий срок отвела история, чтобы люди смогли вернуться к исламу и его ценностям после светских идеологем прежних режимов. И вот здесь для них и была предложена «лайт-версия» ислама, которой стал ваххабизм, созданный для дикарей пустыни, но прекрасно подошедший для современных неодикарей с фрагментарным сублимированным мышлением недообразованных людей. Идущий сирийский конфликт в самом своем начале фактически стал конфликтом между городом и деревней – малообразованные сельские жители, попав перед этим в целую полосу тяжелых проблем (в Сирии с 2008 по 2010 год стояла страшная засуха, ставшая причиной реального экономического кризиса, дополнившего общемировой, начавшийся в то же самое время), легко купились на призывы эмиссаров «оппозиции» в начале Арабской весны, предложивших им простой выход – уберем Асада и всех этих городских, и у нас все само собой наладится. Затем на эту же почву весьма плодотворно были внесены идеи радикального ислама.

Государства, в которых ваххабизм является государственной идеологией – Саудовская Аравия и Катар – осознали возможности, которые дает им в руки стремительное распространение ваххабизма по огромным территориям, и приняли единственно возможное в таких условиях решение – всемерно способствовать его экспансии (а вместе с ним – и своего влияния) через массовое обучение священнослужителей в своих богословских учебных учреждениях.

Именно таким образом священнослужители, проповедующие так называемый «нетрадиционный ислам», внезапно и в массовом порядке появились на территориях, на которых всегда существовали иные богословские школы и традиции. Жадность и беспринципность исламского духовенства, которое покупалось на помощь из различных благотворительных фондов Саудовской Аравии, Катара, Кувейта в обмен на устойчивый поток студентов, привели к тому, что ваххабизм не просто появился, а пустил корни и в нашей стране, и во многих других, в которых ранее он был либо экзотикой, либо вообще не существовал.

Отсутствие реакции государств тоже способствовало враждебному проникновению чуждой идеологии (и не только исламской, кстати говоря – мы прекрасно знаем про внедрение на нашей территории и сайентологии, и мунизма, и появление различных сект в основном тоталитарной направленности).

Примерно похожая картина наблюдалась и на Ближнем Востоке – ваххабизм довольно быстро завоевывал пространство, накапливая критическую массу, и события Арабской весны, начавшиеся как борьба за справедливое устройство, были быстро перехвачены вооруженным понятной массам идеологией исламистским подпольем. Оставался лишь один шаг до повторения истории строительства Саудовской Аравии – появления союза-унии между радикальным исламистским крылом идеологов и административным началом, которое способно придать цель и организованность всему движению. «Исламское государство Ирака» и стало инструментом для решения подобной задачи.

«Исламское государство». История

(продолжение)

История «Исламского государства Ирака» с момента его создания из разрозненных сетевых террористических структур самого низкого уровня и примерно до 2010 года ничем особенно не примечательна – классическая террористическая группировка исламистской направленности. Несмотря на присутствие в ее названии наименования страны, оно скорее демонстрировало место ее дислокации, чем цель построения исламского государства в Ираке. Идеологически ИГИ руководствовалось все теми же исламо-троцкистскими идеями всемирного джихада, а потому вело борьбу в русле воззрений Аль-Кайеды.

Не стану упрощать ситуацию. Помимо сторонников классического «всемирного джихада», которому были привержены в значительной степени иностранцы, попадавшие в ИГИ, а также малограмотные местные жители, для которых вооруженная борьба была средством выживания их семей, а также способом выразить свой протест, постепенно в организацию попадали люди, обладающие резко выраженными националистическими взглядами и идеей построения суннитского государства для суннитов на землях, которые исторически занимали суннитские племена. Таких людей поначалу было не слишком много, немалую часть их составляли бывшие офицеры и государственные служащие прежнего режима. К ним отношение было довольно настороженное, а иногда и враждебное, но это были высококлассные специалисты в разных областях – от сугубо военных специальностей до медицины, и поэтому в определенной степени они имели возможность не слишком скрывать свои взгляды, выбивающиеся из общего дискурса той среды, в которой они находились.