Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций? - Грешневиков Анатолий Николаевич - Страница 17

17

«В одном ошиблись прежние руководители и их покровители, что они будут последние у руля предприятия… Многие документы утащили. Действовали нагло. И с одной единственной целью – уничтожить «Красный Октябрь». Но просчитались. По жалобам жителей и ветеранов совхоза этот клубок распутан. Я, как директор, плакать не привыкла… Я не обращалась ни в какую приемную за помощью, но результат говорит сам за себя, сегодня погашена вся задолженность по зарплате».

«Виктор Дмитриевич Почернин обижается на меня, что ему приходится каждый день посещать прокуратуру. Это надо не на меня обижаться, а на вашу команду в три этажа администрации, что они так безграмотно готовят Вам постановления. Вот у меня нет команды, мне обижаться не на кого, а защиту предприятия я буду искать там, где это делается, ведь я подписала контракт защищать государственную собственность. И как умею, ее защищаю.

Ну, и последнее. Мое отношение к стройке комплекса, как руководителя. Лучше бы ее не было. А племзавод был и будет, и не ждите, что его обанкротят. Я уже и здесь нашла грубую ошибку. Мы оздоровим предприятие. У «Красного Октября» будет земля, и не та, что заросла деревьями, и не та, которую мне оставили после незаконной передачи 3500 га в аренду, а та лучшая, что была у нас».

2 февраля 2011 года Лариса Юрьевна Ежова поехала на заседание Арбитражного суда. Перед самым отъездом адвокат отказался защищать ее дело, неожиданно заявив, что противная сторона действует в рамках закона. Нам пришлось срочно просить такую же смелую и честную, как Ежова, преподавательницу одного из крупных ярославских вузов, Р.Н. Солдатову, имеющую богатый юридический опыт, выступить на защиту государственного племенного хозяйства.

Суд состоялся. И не принял скоропалительного решения, перенес слушания на два месяца.

Поиск крестьянской правды продолжается.

Часть вторая

Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.

М.Е. Салтыков-Щедрин, писатель

Государство Российское в нынешнем его облике осталось без народа – как предержащей своей силы. Он есть и одновременно его нет. Он исполняет кое-какие необходимые повинности во имя живота, но перевернутое наизнанку государство, перевернутое вместе с его вековыми ценностями, поддерживать не торопится. Использованный демократами для прихода к власти и преданный. Брошенный на произвол судьбы, вынужденный работать неизвестно на кого, предпочтенный чужому производителю, осмеянный трюкачами, делающими общественную погоду, он ушел в себя, и тело его, находясь внутри государственной оболочки, потеряло органичную и живую сращенность с нею и противоестественно обособилось. Так происходит при несовместимости частей. Народ ушел в себя и никому не верит.

В.Г. Распутин, писатель, лауреат Государственных премий СССР и РоссииНиколай Рачков* * *Не героями в раме,Не кремлевскими башнями —Русь держалась векамиДеревнями да пашнями.Корни прочные, древние.Ни срамного, ни пошлого.Родом все из деревни,Из далекого прошлого.И не будет иного.Дым в субботу над банькою,Что бы ни было, сноваВстанет ванькою-встанькою.Сколько бед пересилили,От земли по природе мы.Без деревни в России —Все равно, что без Родины…

Банкротство с согласия власти

Над деревней Редкошово заходило теплое августовское солнце. Вместе с земляками я сидел на завалинке покосившегося бревенчатого дома и рассуждал о будущем их племзавода. С минуты на минуту адвокат должен был позвонить мне и сказать о решении суда.

Два года жители совхоза «Красный Октябрь» оттягивали кончину своего хозяйства. Два года ждали, верили, надеялись, что у власть предержащих не поднимется рука прикончить племзавод с такой славной биографией… Даже здесь, в отдаленной от центральной усадьбы деревне Редкошово, крестьяне знали, что Арбитражный суд Ярославской области 6 сентября 2010 года принял заявление от налоговой службы и возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Племзавод «Красный Октябрь».

И наконец наступил этот день – 21 августа 2012 года, когда суд должен был либо позволить племзаводу дальше вершить свою историю, либо закрыть перед ним дверь, отняв у него право двигаться в будущее. На уютной завалинке меня облепили бывшие работники совхоза – доярки, пастухи, плотники, счетоводы, трактористы.

Николай Рощин был лучшим пастухом племзавода. Самым незаменимым и опытным. Стены его дома вместо обоев можно обклеить грамотами.

Сегодня он самый напористый собеседник.

– Не думал я, что доживу до того позорного дня, когда самый большой совхоз в районе прихлопнут как ненужную собачью конуру, – печально бранится он на всю деревню.

– Еще неизвестно решение суда, – нехотя возражаю я, понимая, что мой напускной оптимизм уже никто из жителей деревни не разделяет. – Вдруг помилуют вас…

– Нет, не помилуют, – сердится пастух и в знак несогласия машет то одной, то другой рукой. – Плетью обуха не перешибешь.

– Это почему же?

– Сдается мне, что какому-то большому начальнику наша земля приглянулась. А раз власть взялась за совхоз, трясет его как дерево молодое, то дело проигрышное… Доконают, приберут к рукам они наш совхоз.

Хотел я его спросить, стоит ли ему так близко к сердцу воспринимать будущее совхоза, если он уже на пенсии, а пастух меня опередил – сам прояснил свои переживания за судьбу хозяйства.

– Мне, вроде как пенсионеру, и наплевать на все, что творится… Закроют или не закроют совхоз. Что мне?… Ни холодно, ни жарко. Только не делается это так. Не по-человечески, не по справедливости решают судьбу совхоза. Я всю жизнь на этой земле коров пас, каждый метр ее прошел пешком… И вдруг кто-то у меня ее отнимает. Тут выступал в Доме культуры Палачев, зоотехник наш… Все наши деревенские с ним согласные… У нас нагло отнимают землю. Даже пять копеек за нее не хотят платить. Теперь без совхоза и дров нам никто не привезет…

– А, может, все образуется?… Суд ведь у нас самый справедливый, вот возьмет сейчас и примет решение – не банкротить племзавод. И дрова тебе будет кому привезти.

– Где ты видел нонче справедливый суд? И как этот суд пойдет против начальства? Нас, деревенских простаков, он враз засудит, а начальство суду не по зубам. Так что без дров мы, старики, остаемся. Раньше напишешь заявление на дрова, директор тут же даст команду, даст трактор. Глядишь, и дрова привезли… Теперича частник, бизнесмен этот московский, прежде чем привезти дрова, деньги запросит…

– Капитализм.

– Пусть провалится этот капитализм сквозь нашу землю.

Через пару минут нашу жаркую дискуссию прервал звонок мобильника. Адвокат сообщил, что племзавод суд проиграл.

21 августа 2012 года закрылась последняя страница славной истории моего родного совхоза. Теперь и я, чье детство прошло на этой земле, и пастух Николай Рощин, исходивший ее вдоль и поперек, не могут ее назвать своей. Она отдана в распоряжение другому человеку…

– Да, дядя Николай, теперь ты останешься без дров… С этими грустными словами я покинул деревню своего детства. И спустившаяся на крыши крестьянских домов тихая ночь уже не казалась мне такой тихой и теплой.