Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций? - Грешневиков Анатолий Николаевич - Страница 19

Лариса Ежова не хотела верить, что московские чиновники забрали свои слова обещаний обратно… Она продолжала неустанно ездить по разным конторам и искать поддержки. В ее мятежной душе продолжала жить надежда на удачу.

Спустя время я понял, как важно жить надеждой… После решения Арбитражного суда я встретился с Л.Ю. Ежовой. На ее бледном лице появилась растерянность. От нее больше не исходил ни прежний оптимизм, ни уверенность в правоте своего дела. Глаза смотрели на меня устало… Разговор о делах хозяйства носил бессмысленный, дежурный характер. Я с тревогой ждал от нее вопроса: что будем делать дальше?!.. И так как я не знал ответа, как при объявленном банкротстве можно спасти племзавод, то и не хотел, чтобы он прозвучал в это время. Но в какой-то миг я не сдержался, нервы не выдержали ноток безысходности в нашей беседе, и вопрос о будущем хозяйства прозвучал от меня.

– Что же теперь будем делать?

– Не знаю, – честно и без лишних раздумий ответила директор.

Раньше она так бы не ответила. Я помнил ее другой… Она знала, как поступить в той или иной сложной ситуации. Она знала, чего хотела. И весь секрет ее уверенности, напористости, трудолюбия, оптимизма заключался в простом – в ее душе жила надежда на удачу. Сейчас эту надежду отнял суд. За банкротством темнота… За будущее хозяйства отвечает теперь не она, а Магомед Мурадович Мурадов.

Расстались мы с ощущением наступающей беды… Племзавод не переживет банкротства. Его прежние славные дела навсегда уходит в историю. Остается лишь одно – проклинать демагогов и разрушителей. Меня, правда, не покидала еще одна печаль: какой же балбес в чиновничьей правительственной среде решил, что директор племзавода Л.Ю. Ежова не способна возродить свое предприятие, а вот конкурсный управляющий М.М. Мурадов сделает это профессионально?

Следующий день приумножил печаль. Из деревни Редкошово мне позвонила родственница и сказала, что ее одолел своими визитами пастух Николай Рощин, который жаждет посоветоваться со мной, как написать такое большое письмо Владимиру Путину, чтобы тот спас племзавод.

Я сразу дал ответ, сорвавшись на критику. Бессмысленно писать тому, кто не читает письма, бесполезно просить о сохранении племзавода того, кто проводит в стране разорительную сельскохозяйственную политику. Я рассказал родственнице о том, что сам обращался к В.В. Путину с письмом о недопущении банкротства племзавода. Ответ получил от губернатора С.А. Вахрукова. В нем не было никакого намека на желание сохранить знаменитое хозяйство. Наоборот, между сухих строк прочитывались всезнайство, высокомерие и бравада правотой своего решения.

«Уважаемый Анатолий Николаевич!

Ваше обращение в адрес Председателя Правительства РФ Путина В.В. по вопросам банкротства открытого акционерного общества «Племзавод «Красный Октябрь» рассмотрено.

Департаментом агропромышленного комплекса создана межведомственная рабочая группа… Вопросы по урегулированию земельных отношений ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» рассмотрены рабочей группой с выездом на место (протокол прилагается).

По расчетам специалистов, для осуществления производственной деятельности племзавода имеющихся земельных площадей достаточно. Потребности в дополнительных земельных площадях нет. Более того, племзавод готов отказаться от ряда отдаленных, сильно заросших кустарником земельных участков.

Необходимость банкротства племзавода оспаривается в судебном порядке».

Плохо, что губернатор не помог в судебном процессе отстоять племзавод. Но еще хуже, когда он не дал возможности племзаводу оставить за собой те земли, которые помогли бы ему преодолеть кризис и возродиться. В протоколе, приложенном к письму, зафиксирована просьба директора Л.Ежовой – «поменять принадлежащие хозяйству земельные участки на прилегающие к ферме Турово». Просьба понятна, очевидна… Оказывается, и чиновники, и инвесторы так старательно захватывали земли племзавода, что умудрились взять Туровскую ферму в осаду, лишив ее не только окружающей земли, но и возможности прогонять скот. Для выпаса коров необходимо спрашивать разрешение… Хорош ответ губернатора – «имеющихся земельных площадей достаточно». Гораздо равнодушней, циничней звучал ответ московского инвестора С. Негляда, также записанный в протоколе: «На обмен участками, как предлагает Л.Ю. Ежова, не пойдем, прогон скота разрешить можем».

И как в этой ситуации можно расценивать помощь В.В. Путина? Стоит ли плакаться ему вновь на судьбу племзавода, если его чиновники перешлют жалобу здешнему губернатору, а тот пришлет комиссию, которая в свою очередь примет решение в пользу тех, на кого писалась жалоба.

До пастуха, видимо, дошла абсурдность переписки с председателем Правительства – он отказался писать ему жалобу.

Однако через пару дней родственница вновь сообщила мне, что Николай Рощин опять ждет меня для разговора с ним.

О теме беседы, на которую вызывал меня разговорчивый односельчанин, я не стал спрашивать. До него, видимо, долетела окончательная весть о банкротстве.

Выдержать очередной отчет перед земляками – почему не спас родное хозяйство – было весьма и весьма трудно. Пришлось пообещать приехать чуть позже. В конце телефонного разговора я попросил родственницу сходить к пастуху и сказать ему, что он оказался прав: нашим судам верить необязательно.

Столкнулись два подхода…

Губернатор Вахруков блистал красноречием как никогда. Я сидел в его кабинете и невольно отмечал про себя особенности чиновничьего ораторского искусства. Его и раньше было приятно слушать. Великолепная память позволяла обезоружить любого оппонента точными цифрами и фактами. Но в этот раз по перечислению цифр он превзошел себя.

– Старт крупнейшему в России проекту на 4800 коров дан… Общий объем инвестиций – 6,4 миллиарда рублей, с кредитами Внешэкономбанка на 1,4 миллиарда. В 2014 году комплекс «Вощажниково» выйдет на передовые позиции по продуктивности: свыше 33 тысяч тонн молока в год, около 1030 тонн мяса в год.

Речь губернатора с обилием магических цифр я не перебивал. Слушал внимательно. Возражал лишь тогда, когда губернатор от цифр переходил на эмоции, сравнения, агитацию. Цифры сами по себе не говорят ни о плохом, ни о хорошем. Они есть либо их нет. А вот что стоит за голыми цифрами знать необходимо, так как за ними порой судьбы конкретных людей.

– Сельхозпредприятие «Вощажниково» – это ключ к созданию конкурентоспособного сельского хозяйства, – повторял раз за разом свой тезис С.А. Вахруков.

– Я слышал эти слова уже от директора департамента АПК Валентина Филиппова, – сказал я. – Скажите, а с кем это «конкурентоспособное сельское хозяйство» будет конкурировать? Если не с автомобильной промышленностью, то с кем?

– С европейскими сельхозпроизводителями.

– Если я Вас правильно понял, то сельхозпредприятие «Вощажниково» будет достойно конкурировать с неким испанским предприятием «Идальго»?

– Безусловно.

У меня иной взгляд на создание конкурентоспособного сельского хозяйства. СХП «Вощажниково» должно не на Европу смотреть, а конкурировать внутри района, внутри области. Сегодня в Борисоглебском районе 19 сельхозпредприятий. Ни одно из них не в состоянии выходить на конкуренцию… Так, может, лучше создать на базе этих 19 хозяйств или в половине из них такие сельхозпредприятия, как СХП «Вощажниково», и пусть они конкурируют между собой. По-моему, это будет настоящая борьба внутри района, а лучше бы и внутри области, между сильными хозяйствами за количество и качество молока, за экономию электроэнергии, за сохранность почв и т. д. Почему бы не создать в районе не одно, а 19 конкурентоспособных хозяйств?

– Со временем мы их построим. Обязательно построим. Я же говорю: «Вощажниково» – ключ к созданию конкуренции.

– «Вощажниково» если что-то и создает, то латифундию. А конкуренцию ваш проект наоборот уничтожает.

– Кто это вам сказал?

– Жизнь подсказывает, она предъявляет факты… Ваш агрохолдинг «Вощажниково» поглотил уже два хозяйства – племзавод «Красный Октябрь» и сам совхоз «Вощажниково». Теперь агрохолдинг стремится расширить свое влияние и уничтожить другие совхозы и колхозы.