Коралайн (ЛП) - Гейман Нил - Страница 16

Коралайн осмотрела комнату.

Она заглянула в шкафы и комоды. Затем взяла коробку с игрушками за край и высыпала их все на ковер, где они принялись ворчать и расправляться, неуклюже разбредаясь по полу. Через комнату прокатился серый стеклянный шарик и стукнулся о стену. Ни одна игрушка даже отдаленно не напоминала душу. Коралайн подняла и внимательно рассмотрела серебряный браслет, увешанный амулетами в виде зверушек, бегущих друг за другом по периметру браслета – лиса, которой не суждено догнать кролика, медведь, который никогда не настигнет лису.

Она разжала ладонь и в безрезультатной надежде на подсказку глянула на свой дырявый камень. Большинство игрушек из ящика успели уползти под кровать, осталось лишь несколько безделушек (зеленый пластмассовый солдатик, стеклянный шарик, броский розовый йо-йо и прочие мелочи), которые всегда можно найти на дне ящиков с игрушками в любом из миров: забытые вещи, наскучившие и брошенные.

Коралайн уже хотела пойти искать где-нибудь в другом месте. Но вдруг вспомнила голос во тьме – тихий и шепчущий – и вспомнила, что он ей велел. Она подняла камень с дыркой, поднесла к правому глазу, закрыла левый и посмотрела в отверстие камня.

Сквозь камень мир виделся бесцветным и блеклым, как рисунок простым карандашом. Всё в нем было серое; впрочем, нет, не всё! На полу что-то мерцало – какой-то предмет цвета тлеющих углей в камине детской комнаты, цвета красно-апельсиновых тюльпанов, покачивающих венчиками под майским солнцем. Коралайн протянула левую руку, опасаясь, что мерцание исчезнет, если она отведет взгляд, и нащупала пылающий цветами предмет.

Пальцы ее наткнулись на что-то гладкое и прохладное. Она схватила предмет, убрала дырявый камень и посмотрела на находку. Серый стеклянный шарик со дна ящика для игрушек, тусклый на фоне ее розовой ладошки. Коралайн поднесла камень к глазу и снова взглянула на шарик сквозь дырку. И вновь безделушка вспыхнула и замерцала алым пламенем.

Голос в ее голове тихо зашептал: «Я начинаю припоминать, леди, что когда-то определенно был мальчиком; я над этим еще размышляю. Но ты должна торопиться! Тебе нужно найти еще двоих из нас, а эта ведьма уже вне себя оттого, что ты меня отыскала».

«Если я собираюсь продолжать, – подумала Коралайн, – то уж никак не в ее одежках!» Она снова переоделась в свою пижаму, свой халат и свои тапочки, оставив на кровати аккуратно сложенный серый свитер и черные джинсы, а оранжевые ботинки пристроив рядом с ящиком для игрушек.

Затем опустила стеклянный шарик в карман халата и вышла в прихожую.

Прямо в лицо полетели невидимые жесткие песчинки, влекомые ураганным ветром. Коралайн прикрыла глаза и двинулась вперед.

Песок стал жалить сильнее, и каждый шаг давался все трудней, словно она шла навстречу бурану в ветреную погоду. Навстречу бурану, грозному и ледяному.

Коралайн отступила на шаг назад.

– О, не останавливайся! – зашептал над ухом призрачный голос. – Ведьма разозлилась!

Она снова шагнула в прихожую, столкнувшись с новым порывом ветра, жалящего щеки острыми как стекло, невидимыми песчинками.

– Играй честно! – прокричала Коралайн ветру.

Ответа не было, но ветрище, недовольно дунув разок, унялся и затих. Проходя мимо кухни, Коралайн услышала в неожиданной тишине капанье воды из протекающего крана: а может, это ее другая мать стучала в нетерпении по столешнице своим длинным ногтем. Коралайн едва сдержалась, чтобы не заглянуть.

Она в пару шагов оказалась у двери, вышла, спустилась по ступеням и стала обходить дом, пока не оказалась у двери других мисс Свинк и мисс Форсибл. Фонарики на этот раз мигали практически беспорядочно, складываясь в непонятные Коралайн слова. Дверь оказалась закрытой. Коралайн испугалась, что та и вовсе заперта, и навалилась изо всех сил. Дверь словно заклинило, но неожиданно она поддалась, и Коралайн, споткнувшись, ввалилась в темное помещение.

Она сжала в кулаке свой дырявый камень и шагнула во мрак, полагая, что находится в отделенной занавесом передней, но впереди ничего не оказалось. Повсюду царила темнота. Театр был пуст. Коралайн осторожно двинулась вперед. Наверху вдруг зашелестело, и, вглядываясь в беспросветный мрак над головой, она обо что-то споткнулась. Коралайн нагнулась, нащупала фонарь и включила, обводя лучом все помещение.

Театр был покинут и заброшен. Сломанные кресла валялись на полу; густая паутина свешивалась со стен, прохудившейся сцены и полуистлевшего бархатного занавеса.

Что-то снова зашелестело. Коралайн направила луч света на полоток. Там примостились какие-то безволосые студенистые создания. И она поняла, что когда-то, должно быть, у них были лица, и возможно даже, в прошлом эти твари были собаками; но ни один пес не носит крыльев, как летучая мышь, и не может, как паук, свешиваться вниз головой.

Свет переполошил странных созданий, и одно из них взлетело, тяжело хлопая крыльями в пыльном воздухе. Коралайн отпрянула, когда оно пролетало мимо. Создание, между тем, долетело до противоположной стены и принялось вверх тормашками карабкаться на насест летучих собак под потолком.

Коралайн поднесла камешек к глазу и осмотрела сквозь него комнату в поисках чего-нибудь светящегося или блестящего – свидетельства того, что здесь спрятана еще одна душа. Луч фонаря, который она водила из стороны в сторону, из-за пыли казался почти непрозрачным.

На черной стене за покосившейся сценой определенно что-то было. Что-то серовато-белое, размером почти в два раза больше самой Коралайн, прилепившееся к стене как большой слизняк. Она сделала глубокий вдох и сказала себе: «Я не боюсь! Я вовсе не трусиха!» Так и не убедив себя, она, тем не менее, вскарабкалась на старую сцену, кроша пальцами прогнившее дерево.

Приблизившись к штуковине на стене, Коралайн поняла, что видит нечто похожее на кокон, вроде тех, в которые пауки откладывают яйца. Кокон подергивался в свете фонаря, а внутри обнаружилось существо смахивающее на человека, у которого две головы и вдвое больше рук и ног, чем положено.

Существо казалось жутко бесформенным и недоделанным, словно кто-то соединил двух пластилиновых человечков, расплющив и смяв их вместе.